Анна Баркова - Избранное. Из гулаговского архива

Сразу же после суда Баркова обратилась с кассационной жалобой в Верховный суд Украины, в которой аргументированно доказывала несостоятельность формулировок приговора Луганского областного суда, утверждая, что она не является заклятым врагом советской власти в демократическом понимании, ставила под сомнение ряд деталей, инкриминировавшихся ей в качестве обвинения следствием и судом, и выражала сомнение в законности ее преследования за изложенные в черновиках беллетристики и дневниках мысли и настроения.

15 мая 1958 г. судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда УССР, рассмотрев кассационную жалобу Барковой, оставила ее без удовлетворения. Гулаг вновь открыл ей свои двери, на этот раз в Мордовии.

Третье следственное дело на А. Баркову проливает свет и на обстоятельства, связанные с завершением ее гулаговской одиссеи. Там есть документы о действиях заместителя Прокурора Украины Симаева, направившего 12 апреля 1965 г. Пленуму Верховного суда УССР протест по делу Барковой — Санагиной. Считая вынесенный в 1958 г. приговор Луганского областного суда чрезмерно суровым, он просил снизить наказание до фактически отбытого. Заслуживает внимания и приложенная к протесту характеристика на заключенную Баркову, полученная от администрации лагеря, где она отбывала наказание, и относящаяся к осени 1964 г. По свидетельству стражей порядка, А. А. Баркова с 1961 г. изменила свое поведение: «ведет себя скромно, не допускает нарушений лагерного режима, посещает все проводящиеся в учреждении культурно-просветительные мероприятия, много читает художественной, политической литературы, газет и журналов, избрана в совет коллектива отряда и тактична в общении с администрацией». Видимо, до 1961 г. Баркова не была дисциплинированным и послушным заключенным, тем более, что в этой же характеристике отмечено, что осужденная «состав своего преступления не признает, в беседах заявляет, что считает свое осуждение незаслуженным, допуская достаточным бы простое предупреждение за неправильные мысли».

Надо полагать, что такая характеристика была не какой-то специально выписанной лагерной администрацией индульгенцией, а добросовестной констатацией собственных оценок личности Барковой. Сама того не ведая, администрация лагеря подтвердила крепость духа в больном теле поэтессы, а исследователям лишний раз дала возможность утвердиться во мнении о том, что она прожила свою жизнь, не подлаживаясь ни ко времени, ни к очередным вождям, ни к литературным временщикам.

15 мая 1965 г. Пленум Верховного суда УССР отменил приговор Луганского областного суда от 27 марта 1958 г. и определение Верховного суда Украины от 15 мая 1958 г., а дело в отношении Барковой и Санагиной прекратил за недоказанностью предъявлявшегося обвинения. Полная реабилитация.

После освобождения А. А. Баркова получила пристанище в Зубово-Полянском доме инвалидов в Мордовии, но ее мечтой было возвращение в Москву. И она осуществилась: осенью после ходатайств Союза писателей СССР она получила московскую прописку и обрела маленькую комнату в одном из домов на Суворовском бульваре в столице, где и дожила свои последние годы.

В. Панов, представитель группы общественных связей УМБ Российской Федерации по Ивановской области

Комментарии

Анна Александровна Баркова рано приобщилась к художественному творчеству. В неопубликованных воспоминаниях А. П. Орловой «Страницы нашей жизни» (хранятся в домашнем архиве С. В. Орловой) читаем: «Из уст в уста передавались среди гимназисток стихи юной поэтессы. Я помню ее ученицей 5-го класса (иваново-вознесенской гимназии Крамаревской). В них она выражала свое одиночество, отчужденность от подруг иной среды, грустные раздумья о жизни человека из бедной семьи». К сожалению, первые стихотворные опыты А. А. Барковой нам неизвестны.

Активная литературная деятельность вчерашней гимназистки начинается в первые годы революции в газете «Рабочий край», где она с 1918 г. работает репортером. С этого времени в ивановской периодике («Рабочий край», сборники «Сноп», «Живописное слово», «Взмах») публикуются ее стихи, часто под псевдонимом Калика Перехожая.

Посланные на отзыв А. А. Блоку несколько ранних ее стихотворений вызвали у поэта сочувственный отклик, показались ему «небезынтересными» (Блок А. Записные книжки, 1901–1920. М., 1965. С. 464).

Подлинным литературным дебютом А. Барковой следует считать выход ее первого и единственного прижизненного сборника стихов «Женщина» (М.; Пг., 1922). Он открывался словами: «Первую мою книгу, рожденную первой моей любовью, отдаю, недоступный, твоим усталым глазам и рукам, измученным на каторге».

В 1923 г. в Петрограде отдельным изданием выходит пьеса А. Барковой «Настасья Костер». В середине 20-х гг. писательница печатается довольно редко. Иногда стихотворения появляются в журналах «Красная нива», «Новый мир», «Красная новь», газетах «Правда» и «Известия». Продолжает Баркова печататься и в Иваново-Вознесенске, в частности в литературном приложении к «Рабочему краю». Ее стихотворения включаются в хрестоматии и антологии (см., напр.: Ежов И. С., Шамурин Е. И. Русская поэзия XX века: Антология русской лирики от символизма до наших дней. М., 1925).

В 1926 г. в «Красной нови» публикуется фантастическая повесть А. Барковой «Стальной муж». В конце 20-х гг. писательница выступает на страницах «Нового мира» в качестве критика.

Трагическими обстоятельствами жизни А. Барковой объясняется длительный перерыв в издании ее стихов: вторая поэтическая книга увидела свет лишь в 1990 г. Основу сборника «Возвращение» (Иваново, 1990) составили стихотворения из книги «Женщина» и из московского архива Барковой. Основной корпус этого архива составляют произведения, отобранные самой поэтессой для возможной публикации.

В настоящем же издании предпринята попытка собрать в одной книге наиболее существенное из наследия А. Барковой, сохранившееся в следственных делах в качестве вещественных доказательств ее антисоветской деятельности. Автографы произведений хранятся в литературном музее Ивановского университета. Некоторые из них публиковались в периодических изданиях, однако большая часть гулаговского архива печатается впервые.

В отношении орфографии и пунктуации применен дифференцированный подход, позволяющий сочетать адекватность передачи смысла с современными нормами правописания и особенностями авторской пунктуации. Неавторский текст дается в угловых скобках.

В комментариях приводятся разные варианты и наброски, отмечаются текстологические источники и разночтения. Авторы не ставили своей целью дать всеобъемлющие комментарии, это дело будущих исследователей.

АГ — архив А. А. Барковой, хранящийся в литературном музее Ивановского университета (гулаговский архив).

АМ — архив А. А. Барковой, хранящийся в Москве у Л. С. Садыги (московский архив).

Возвращение — Баркова А. А. Возвращение: Стихотворения. Иваново: Рабочий край, 1990.

Лазурь — Баркова А. Стихи разных лет / Подгот. текста, публ. и воспоминания о поэтессе М. А. Утевского // Лазурь: Лит. — худож. и критико-публицист. альманах: Вып. I. М.: ВААП-Информ, 1989.

В настоящем издании публикуются в основном неизвестные стихотворения А. А. Барковой, найденные в следственных делах. Однако в книгу включены и некоторые из известных уже по московскому архиву стихотворений, напечатанных в сборнике «Возвращение». Сделано это с целью дать читателю наиболее полное представление об объеме и характере гулаговского архива. Печатаются эти произведения в соответствии с московским архивом, в Примечаниях оговаривается гулаговский вариант. Такая последовательность объясняется тем, что составители не хотят вносить путаницу в читательское восприятие стихов А. А. Барковой, считая каноническим текстом именно московский, так как он более соответствует последней авторской воле. Отступления здесь крайне редки и специально оговариваются. Стихотворения публикуются в хронологическом порядке с указанием даты их создания, установленной по АГ.

Стихотворный корпус гулаговского архива представляет собой 10 блокнотов и отдельные листы.

Блокнот 1931 г. (Б-31) фигурировал в качестве вещественного доказательства в первом, московском, следственном деле А. А. Барковой (см. «Обзор…» В. Панова). Представляет он собой сшивку бланков «Служебных записок» Книгосоюза выпуска 20-х гг. размером 14х22 см. Все листы рукой Барковой заполнены карандашными записями стихотворений, набросков. Записи помечены 1931 г., с 8 по 20 мая.

Остальные блокноты (Б-А, Б-Б, Б-В и т. д.) и стихи на отдельных разрозненных листах (IV-а) были приложены к третьему, луганскому, делу. Стихотворения в блокнотах написаны либо рукой самой поэтессы (Б-Б, Б-Д и др.), либо рукой ее солагерницы В. М. Макотинской, близкого Барковой человека (Б — А, Б — В), в Абези, где они вместе отбывали ссылку. По всей видимости, ожидая освобождения, Баркова хотела привести в систему свое поэтическое наследие и старалась вспомнить как можно больше из написанного ею ранее. Это своего рода рукописное собрание сочинений, включающее в себя неопубликованные стихотворения 20-х — середины 50-х гг.