Екатерина Минорская - Женского рода
— Слышишь, жужжит?
— Что «жужжит»? — не поняла Кот.
— Ну лампы эти жужжат, больничные, дневного света! Рэй все говорила, что у нее на работе так же: грязные пробирки, казенные стены и это жужжание невыносимое.
Кот усмехнулась, не поднимая головы, и низко протянула:
— Кирюш, ты, наверное, тоже головой ударилась. Ты, часом, с Алиской-то своей волшебной не подралась, а? Чего тебе эти лампы с их жужжанием?!
— Воплощенная беспредельная тоска!..
Кот равнодушно пожала плечами и скоро впала в дрему. Дедушка тихо плакал, старуха спала, ссутулив плечи и не расслабляя нахмуренного лба. Кирш достала телефон и начала набирать сообщение, проговаривая его шепотом себе под нос: «Ночь без тебя еще темнее, одиночеству в ней нет конца, когда нет тебя!»
Трещины не обнаружилось, и, наложив повязку, Кот отправили домой на щадящий режим и наблюдение поликлинического хирурга.
— Оставайся?! — попросила она, когда Кирш, доставив ее до дома ранним утром, собралась уходить.
Кирш помотала головой и, поставив в углу пакет с купленными в ночном магазине продуктами, закрыла за собой дверь.
Она хотела попасть в деревню до пробуждения милиционеров. Нужно все подготовить к встрече Нового года, если, конечно, не придется встречать его в одиночестве: Алиса ответила на вчерашнюю дневную эсэмэску очень скупо: мол, дела нормально, едет…
Зазвонил телефон, и Кирш включилась, не сомневаясь, что это Кот. Но определился номер Стеллы.
— С каких это пор ты так рано встаешь? — спросила Кирш ледяным голосом.
— Меня забирают, слушай…
Кирш первый раз слышала настоящий Стеллин голос — без слащавости, без кокетства, без утомленного высокомерия — просто испуганный женский голос.
…Стеллу поджидали дома Левушкнпы братки, об этой засаде знали опера, и их взяли всех вместе с хозяйкой…
Стелла взволнованно шептала в телефон, икто-то грубо поторапливал ее… Кирш остановилась ислушала Стеллу, стоя посреди темной еще, пустынной улицы.
Стелла рассказывала про то, как долго кричала в свое единственное посещение Галинипого дома Лиза: бедная Лиза хотела, чтобы Долинская оставила в покое Кирш, и ещехотела денег и в красках расписывала, как «накроет» Галинину золотую героиновую жилу…
— Глупый шантаж! Бедная девочка! Я правда не хотела, Кирш! Я думала, мы просто увеличиваем ей дозу — ив этом месть, я не знала, что она вообще не употребляла! Галина обманула меня, она вообще уничтожила меня! Прости меня. Кирш!!! — исступленно шептала Стелла.
Кирш молчала, массируя двумя пальцами веки. Наконец спросила:
— Тебя забирают, да?
— Кирш, единственное, чем я могу отомстить ей: она сейчас в аэропорту, у нее через пару часов самолет в Женеву! Я слышала — менты сказали. Они туда сейчас поедут.
— Я буду там раньше, — сказала Кирш, уже убрав телефон, и решительно направилась к шоссе.
13
— Апчхи!
Соседка Люба стояла наверху стремянки и подавала Алисе одну за другой пыльные книги темно-зеленого цвета.
— Хоть примерно, в каком томе-то?
Алиса покачала головой.
— У Маргариты Георгиевны в отдельном сборнике, а у меня в новом трехтомнике вообще цикла «Подруга» нет.
— А ты раньше-то читала?
Алиса кивнула. Делиться с Любой сокровенным не хотелось, и она говорила только в общем, без лишних эмоций и подробностей.
Наконец Люба решила открыть оглавление сама и вскоре, победно цокнув, взмахнула книгой над своей головой и начала быстро спускаться по ступенькам стремянки,
— Держи!
Алиса присела на диван и открыла заветный том. Люба уселась на стремянку и выжидающе молчала, наконец не выдержала:
— Ну?!
Алиса начала читать сдержанно, без выражения, прислушиваясь к собственному голосу:
Вы были уже с другой,
С ней путь открывали санный,
С желанной и дорогой.
Сильнее, чем я — желанной…
…И был жесточайший бунт,
И снег осыпался бело.
Я около двух секунд —
Не более — вслед глядела.
И гладила длинный ворс
На шубке своей — без гнева.
Наш маленький Кай замерз,
О Снежная Королева».
— Ну надо же-с… — Люба сидела расширив глаза. — Цветаева — и женщину любила!
Алиса захлопнула книгу и встала.
— Я верну.
— Ты еще к ним поедешь, к знакомым-то своим? Как у них дела-то? — спросила Люба уже в дверь.
Садясь за свой письменный стол с открытой книгой, Алиса шепотом проговорила только что прочитанную строчку: «Не женщина и не мальчик, но что-то сильнее меня!» И ей показалось, что нет и не было молодой женщины Алисы — дипломированного специалиста с пятилетним опытом серьезной работы, с увлечениями, давно переросшими в спокойный интерес, нет ее, взрослой, а есть только девушка с испуганными глазами, живущая лишь своими страстями, есть Алиса без «вчера» и «завтра» — Алиса сегодня… Стало немного страшно, как обычно становится человеку, попавшему в снежный вихрь и в безвольных жестах рук осознавшему свою невесомую беспомощность…
…Объявили регистрацию на рейс.
Галина вышла из туалетной комнаты и, увидев решительно приближающуюся к ней знакомую фигуру, поначалу улыбнулась. Но тут в общем гуле явственно раздался крик Левушки:
— Уберите эту чумовую!..
Потом Левушка сипел почти беззвучно, согнувшись от удара металлическим носом ботинка.
— А не путайся под ногами!
Долинская, испуганно отпрянув, начала доставать из сумочки телефон. В следующую секунду он, выбитый ногой Кирш из рук хозяйки, уже валялся в нескольких метрах от нее.
Свирепея, Кирш всегда чувствовала, как сжимаются ее челюсти, и переставала узнавать свой голос, становящийся в такие минуты низким, тяжелым и монотонным; вот и сейчас она доставала слова из глубин, как булыжники:
— Мадам, твою мать!.. Всегда говорила, что женщин не бью. Но какая ты женщина, ты — паскуда!
Галина сузила глаза, стараясь не выдать охватившей ее паники.
— Кирюш, мы же взрослые люди, мы же можем договориться,..
— С чертом в аду будешь договариваться!.. Девочку убила, с-сука!
Двух ударов оказалось достаточно, чтобы Долинская потеряла равновесие и, ударившись о стену, съехала по ней на пол.
Вокруг начали собираться зеваки, кто-то позвал милицию. В ту же секунду, расталкивая народ, появились несколько мужчин в штатском: двое за руки удержали неистовствующую Кирш, двое подняли с пола Галину, и один из них звякнул перед ее разбитым носом наручниками, показывая их товарищу:
— Бесполезная затея, да?
— А-а… Убирай! — махнул тот рукой, видя, что Долинская теряет сознание, — Этой вот лучше надеть! — Он кивнул на Кирш.
— Этой не надо, мы же договорились.
Рядом с Кирш как из-под земли возник Денис… Когда они вдвоем вышли на улицу — каждый с открытой бутылкой пива, Денис покосился на Кирш и вздохнул:
— Могли бы тебя задержать, вовремя я… А ты зачем сюда приехала? Ты же официально еще под подозрением…
Кирш промолчала и, сделав несколько глотков, внимательно посмотрела на своего спутника.
— Спасибо тебе, Ден. Слушай, а ты на машине?
— А что? — Денис остановился.
— Как что?! Мне к сыну надо, раз я теперь не опальная.
— Ну да, Новый год — семейный праздник…
Кирш ошарашенно смотрела на приятеля:
— Сегодня Новый год?.. Денег не одолжишь?
Денис кивнул, открывая машину.
— В «Детский мир» поедем: мне тоже надо Кире куклу купить.
Кирш села на заднее сиденье и,как только они тронулись, легла, поджав ноги так, что колени уперлись в спинку переднего кресла. Рассказа Дена о ходе расследования и о том, сколько статей теперь повесят на Галину, Кирш уже не слышала; после бессонной ночи она провалилась в иное измерение, едва успев сомкнуть веки.
Безвозвратно человек уходит в бездонную глубину лишь с камнем на шее: на самой глубине боли, когда кажется, что уже не хватит ни сил, ни желания подняться, он должен знать, что сил всегда достанет, что терпеливого поднимет к воздуху невидимая любящая рука. «Так плохо бывает только перед взлетом!»— не раз утешала Кирш опустошенную очередным неудачным романом Ли Лит или Рэй, вновь разуверившуюся в смысле своего существования. Сама она всегда боялась, что та глубина, где ей уже невыносимо, еще не самая страшная из уготованных ей глубин…
Когда Кирш очнулась оттого, что машина остановилась, она несколько секунд боялась открывать глаза: нужно было попять, в каком мире она находится. И, просыпаясь окончательно, Кирш вспоминала: теперь ее не считают убийцей Лизы, теперь она отомстила за нее, как могла, теперь она может не прятаться, ездить к сыну и встретить с ним Новый год, — все изменилось к лучшему. Но что-то все же было не так… Что? Не приехала Алиса и вряд ли объявится в оставшиеся до волшебного боя курантов пятнадцать часов…
