Александр Проханов - Политолог
Маковский от души смеялся. Целовал у танцовщицы прелестные, с малиновым маникюром пальчики. Подарил ей великолепные французские туфли на стеклянных каблуках, которые в большой чести у стриптизерш.
— Если такое возможно, то мир в Чечне не за горами, — глубокомысленно произнес Стрижайло.
— Мы, девушки-ханты, умеем, вращая пупок, вызывать лунные затмения и ускорять вращение земли, — ответила Соня Ки. — Но нам за это никто не дарит французские туфли.
Осмотр города завершился красочным, впечатляющим действом, во время которого выпускались на волю в тундру выращенные в питомнике детеныши местных народностей. На окраине города, где начиналась неоглядная тундра, в блеске озер, с розовыми пятами цветущего багульника, собралось множество зрителей. Тут были представители экологических организаций, члены «Беллуны» и «Гринпис», зоологи, руководители биосферного заповедника, доценты и профессора, изучающие малые народы Севера. В тундру вывезли трейлер, с которого сгрузили легкие, ажурные клетки, где содержались подросшие детеныши. Выращенные в неволе, на особых кормах с биодобавками, они достигли возраста, когда их возвращали в естественную среду обитания. Покрытые мягким желтоватым пушком, с умными, встревоженными глазками, они были окольцованы, с датой рождения. Жались по углам клеток, пугаясь необычного скопления людей.
Маковский обратился к собравшимся с краткой речью:
— Когда мы, «Глюкос», пришли в эти места, мы застали последних представителей вымирающей народности, которые добывали огонь трением, использовали для освещения рыбий жир и лечили болезни ударами шаманского бубна. Мы разработали целевую программу «Нефть в обмен на продолжение рода», согласно которой взялись увеличить популяцию аборигенов в десятки раз. Сейчас мы выпускаем в тундру очередное поколение этих смышленых, спасенных от вымирания существ. Они освоятся на воле, привыкнут сами добывать себе корм. К их услугам за сто километров отсюда построено стойбище, чудесные чумы, капище с богами. Просьба к вам, жителям «Города счастья», — при встрече в тундре с убегающим от вас новоселом, не гонитесь за ним, не спускайте собак, не ставьте капканов и, упаси вас Бог, не используйте против них огнестрельное оружие. В случае поимки существа, посмотрите на его кольцо и сообщите в местный научный центр номер экземпляра, дату и место кольцевания. Помните, либерализм — это свобода для всех.
С этими словами он подошел к клеткам, открыл дверцы, поманил обитателей. Те, привыкшие к неволе, не сразу покинули свои зарешеченные жилища. Лишь постепенно, увлекаемые кусочками сырой рыбы, грибами и ягодами, они выскочили и побежали в тундру. Сначала на четвереньках, потом приподнимаясь на задние лапки, ликуя и перевертываясь.
Все аплодировали, свистели, улюлюкали. Один из членов «Беллуны» хотел было спустить с поводка борзую собаку, но Маковский строго ему пригрозил.
Распили шампанское. Стрижайло обратился с бокалом к Соне Ки, желая поздравить ее с приращением ее племени. Но увидел, что у девушки глаза полны слез.
— Ну что ж, — подошел к ним Маковский, — надеюсь, вы получили дополнительные впечатления для мюзикла? Теперь мы может лететь на нефтяные поля. Я покажу вам месторождение.
Вертолет вознесся в сияющую пустоту, как легкое пернатое семечко. В круглых иллюминаторах колыхнулась огромная, с отпечатком солнца, Обь. Тундра, разноцветная, свежая, напоминала чье-то одухотворенное прекрасное лицо. Стрижайло держал за грудь Соню Ки, чувствуя, как восхитительно наливается она от прикосновений. Озера внизу были голубые, круглые, как немигающие восхищенные очи. Протоки напоминали дуги, оставленные на земле небесным циркулем, наполненные дрожащим сверканием. Стрижайло касался запястья Сони Ки с нежной голубой жилкой, слыша, как бьется ее сердце. Тундра была изумрудно-зеленой, влажной и сочной. Через мгновение становилась огненно-красной, дышащей. И тут же — золотой, с черными кружевами. И фиолетовой, с бело-серебряными разводами. Казалось, они летят над картиной Кандинского, которую тот рисовал, сидя на небе рядом с Господом Богом. Стрижайло гладил щиколотку Сони Ки, чувствуя ее маленькую сахарную косточку. Внизу, над голубой водой летели лебеди, ослепительно-белые, с длинными шеями. Горячая ладонь Стрижайло ощутила прохладу, когда под легкой тканью он коснулся колена Сони Ки, и она чуть прижала его пальцы вторым коленом. С черной извилистой речки взлетели утки, оставив на воде серебряные борозды, мчались, как тени, пропадая среди многоцветья земли. Горячей ладони Стрижайло стало еще прохладней, когда он гладил чудесное выпуклое бедро Сони Ки, которое странным образом, — своей волнующей пластикой, — повторяло форму и пластику плывущей под вертолетом тундры. Стрижайло увидел, как по белесой равнине движется розовая тень, — стадо оленей, испуганное вертолетом, бежало во мхах, шарахнулось и исчезло в дымке. Пробираясь чуткими пальцами туда, где у Сони Ки был круглый, словно чаша, живот, мягкая ложбинка пупка, нежный, как зацветающий мох, лобок, он вдруг понял, что сидящая рядом с ним лунноликая женщина была богиней тундры. Над ее разноцветными угодьями летел вертолет. Ее лебеди, как нерастаявший снег, сидели на ослепительно-синей воде. Ее розовые олени бежали по мелководью. Ее рыбьи косяки мчались в холодных реках, оставляя след ветра. И он, Стрижайло, прикасаясь к ее чудесным, сокровенным местам, исполняет обряд поклонения языческой богини. Переходит к ней в услужение. Становится подобным летящему лебедю, плывущей рыбе, бегущему по тундре оленю.
Он увидел, как на поверхности тундры, среди цветовых абстракций, непредсказуемых узоров и линий, возник упрощенный чертеж дороги, срезанная бульдозером земля, гусеничные следы, отпечатанные на мшистых болотах. Возникла буровая, вагончики, несколько нефтяных «качалок», сосущих подземную гущу. Это напоминало шрам, уродующий прекрасное лицо.
— Это и есть месторождение «Глюкоса»? — изумленно спросил Стрижайло, сквозь гул винтов обращаясь к Маковскому.
— Ну что вы, — снисходительно улыбнулся Маковский. — Здесь ютится карликовая компания «Зюганнефтегаз». Ее название происходит от фамилии одного коммунистического лидера, который приобрел ее для нужд КПРФ. Но потом за бесценок уступил Директору ФСБ Потрошкову, потому что от Саддама Хуссейна получил великолепную нефтяную скважину в Персидском заливе. Не знаю, что нужно здесь Потрошкову. От этого месторождения только один убыток. Я не хочу ссориться с ФСБ, поэтому не мешаю их деятельности. Наша компания там, впереди, — он указал в наплывающую даль, где что-то возникало на туманной земле, какой-то огромный, наложенный на тундру оттиск. По мере того, как они приближались, Стрижайло узнавал этот знак. Как в пустыне Наска только из неба видны циклопические рисунки и знаки, оставленные на плато инопланетянами, так и здесь, в тундре, только с самолета и космического корабля можно было разглядеть этот гигантский, начертанный на земле символ, — зеленый треугольник и заключенный в него рыжий, всевидящий глаз с черным блестящим зрачком. Символ «Глюкоса», как тавро, был оттиснут на земле, указывая на принадлежность этих рек, озер и болот. Маковский прильнул к иллюминатору, нацелил вниз свое яростное ястребиное око, и два глаза, узнав друг друга, одновременно моргнули.
Они опустились на вертолетной площадке, где их поджидал «джип» и встречала администрация. Инженеры в фирменной форме «Глюкоса» с изящной эмблемой «глаза», приветствовали хозяина, почтительно припадая к руке, как это делают прихожане, встретив любимого батюшку. Отпустив благословение, Маковский сказал, что доволен производительностью, обещал вознаграждение и заметил, что ему не нужен водитель, — он сам сядет за руль «джипа», покажет московскому гостю месторождение. Стрижайло, между тем, разглядывал вахтенный поселок, напоминавший своей геометрией, радостно-яркими расцветками «кубик-рубик», где отдельные элементы могли меняться местами, оставаясь частью единой строгой конструкцией. Здесь были жилые модули, похожие на дорогие и удобные кемпинги. Спортивный зал и бассейн. Ресторан и ночной клуб. А также небольшой сад с тропическими фруктовыми деревьями, и цветущими магнолиями. Редкие обитатели напоминали своим видом не измученных рабочих, а курортников Таиланда и острова Бали. Поселок, как и «Город счастья», был накрыт невидимым электромагнитным куполом, заслонявшим поселение от арктических холодов. Увидев восхищение на лице Стрижайло, Маковский произнес:
— Когда здесь побывал Виктор Степанович Черномырдин, он сказал: «Здесь, бляха-муха, что работать, что ебаться — один апельсин. Они думают, мы здесь нефть добываем, а мы здесь плоды манго на хуй насаживаем». Итак, господа, прошу в машину, — с этими словами он аппетитно плюхнулся упругим задом в мягкое кресло «джипа».
