Рейчел Джойс - Операция «Перфект»
– Джини так ужасно страдала, бедняжка, что я даже на минутку не могла из дома выйти, – говорила Беверли. – Но есть и хорошие новости.
– Вот как? – Дайана плотнее прижала трубку к уху, и Байрон заметил, как она скрестила пальцы, отгоняя нечистую силу.
– Мой орган! – сказала Беверли. Ее голос был несколько искажен связью, и Дайана переспросила:
– Что, прости?
– Мой «Вурлитцер». Я просто пристрастилась к нему! Я в музыке – как рыба в воде.
– О, это действительно чудесная новость. – У Дайаны в глазах стояли слезы, но говорила она спокойно, с улыбкой в голосе.
– Да! Уолт прямо поверить не может! Я не отлипаю от клавиатуры, играю буквально днем и ночью. Уже успела выучить наизусть пять пьес! Уолт говорит, что я самородок.
И Беверли пообещала, что непременно на днях к ним заскочит.
* * *План устроить выступление Беверли перед публикой возник в тот же вечер, идея целиком и полностью принадлежала Джеймсу. Он так и сказал: весь план целиком и полностью возник в его мозгу сразу же, как только он узнал о покупке органа. И он отлично представляет себе этот концерт – с начала и до конца. И он заговорил так громко и так быстро, что Байрон даже немного отодвинул от уха телефонную трубку, чтобы не оглохнуть. Концерт, сказал Джеймс, следует устроить в доме у Дайаны, и Беверли – в точности как тот органист из театра на пирсе – исполнит на новом органе несколько вещей. Билеты на концерт они будут продавать, и собранные деньги пойдут на лечение Джини. Кроме того, следует устроить буфет с закусками и пригласить матерей тех ребят, что учатся в «Уинстон Хаус». Джеймс, разумеется, тоже придет вместе с Андреа, а заодно наконец-то получит возможность осмотреть травмированную ногу Джини. Дайана произнесет небольшую речь, представит Беверли гостям и поблагодарит мальчиков за помощь.
– Вряд ли из этого что-нибудь выйдет, – вздохнул Байрон. – Этот орган такой тяжеленный! Его и с места на место передвинуть трудно, а тут его еще и перевозить придется и нанимать для этого грузчиков. И потом, – сказал Байрон, – в прошлый раз матери наших одноклассников не очень-то хорошо обошлись с Беверли.
Но Джеймс был исполнен рвения. Он тут же перебил Байрона и, захлебываясь от энтузиазма, заговорил снова. Он сам напишет для Дайаны речь. На самом деле он ее уже написал. Буфет можно устроить на террасе, наверняка каждая из матерей что-нибудь принесет. Кухня будет служить сценой. Байрон станет открывать и закрывать занавес, а Джеймс – рассаживать гостей. Наверное, можно будет позволить Люси раздавать программу выступления. А все записи в течение концерта Джеймс берет на себя. Он говорил и говорил без передышки, не давая Байрону вставить ни словечка.
– Но моя мама не сможет одна устроить буфет! – пытался возражать Байрон. – И Беверли не под силу дать целый концерт. Она только-только играть научилась.
Но Джеймс его не слушал и все твердил, что это самая лучшая его идея. Просто гениальная! Гениальная идея Джеймса Лоу. И Байрон должен немедленно поделиться этой идеей с Беверли, как только она к ним приедет.
– Ты, главное, верь мне, – сказал Джеймс на прощание.
Глава 12
Духи и дезодорант
Встретиться в городе Джиму предложила сама Айлин. Вчера после прогулки по пустоши она подвезла его и на прощание сказала, что можно было бы еще разок встретиться и куда-нибудь сходить. Например, неподалеку от магазина «Фунт» есть очень приличный паб. «Если, конечно, ты сам хочешь, – прибавила она. – Или, может, ты занят?»
Он сказал, что очень хочет и совсем не занят.
* * *Итак, закончив смену, Джим направляется прямиком в город. Поскольку еще слишком рано, он заходит в магазин «Фунт» и изучает ассортимент шоколадных конфет, на которые по случаю Рождества объявлена скидка. Затем переходит к полке с дезодорантами и вдруг решает, что неплохо было бы и ему приятно пахнуть. Впрочем, он никак не может решить, какой из дезодорантов лучше. В конце концов выбирает тот, что украшен изображением зеленого льва.
Интересно, думает он, а как может пахнуть зеленый лев?
Продавщица говорит, что она посчитает ему все вместе, и в итоге в руках у него оказывается пакет, где лежат и шоколадные конфеты, и дезодорант.
Последний – явная ошибка. Это Джиму становится ясно, когда он пробует дезодорант на себе, поджидая Айлин. Он приподнимает рубашку – он видел, что именно так делают другие мужчины, не пациенты «Бесли Хилл», а мистер Мид и Даррен, – и, направив баллончик в сторону подмышки, чувствует леденящие брызги. Теперь-то он знает, как пахнут зеленые львы! Жаль, думает он, что не выбрал что-нибудь другое, например баллончик с изображением горы. Да, конечно, надо было выбрать тот!
Поскольку времени у него по-прежнему полно, он, прихрамывая, ходит туда-сюда по улице, рассчитывая, что от ходьбы противный запах исчезнет или хотя бы немного выветрится. Но, увы, запах преследует его, как тень, причем на редкость вонючая. Стоит ему остановиться, и этот запах буквально обволакивает его. Джим пытается увеличить скорость. Локти его при этом ходят вверх-вниз, как поршни, и люди шарахаются от него в разные стороны, уступая дорогу.
Но стоит ему остановиться, чтобы немного передохнуть, и запах становится еще противней. Джим начинает думать, уж не отправиться ли ему домой, чтобы там быстренько вымыться и переодеться, но тогда он наверняка опоздает на свидание с Айлин. И он снова принимается ходить взад-вперед по улице. К несчастью, запах и не думает ослабевать, он плотным облаком окутывает Джима, точно мощный зверь с клыкастой пастью и толстыми тяжелыми лапами. Запах крадется за ним, преследует его, как настоящий зеленый лев. Джим пытается убежать от него, но «лев» не отстает и мчится за ним огромными прыжками. «Эй! – кричит «лев». – Эй! Погоди!» Значит, думает Джим, он еще и разговаривать умеет!
Лишь глянув мельком в витрину магазина и увидев на бегу собственное отражение, Джим понимает, что обширная и весьма плотная масса, что так упорно гонится за ним, это на самом деле Айлин. Он тормозит так внезапно, что Айлин налетает на него и прямо-таки впечатывается ему в грудь. На мгновение его охватывает желание обнять ее и крепко прижать к себе. Но тут он вспоминает, что хоть она и не «зеленый лев», но от него-то самого по-прежнему несет этим проклятым дезодорантом, и он резко отшатывается назад.
– Черт! Я что, на ногу тебе наступила?! – Такое ощущение, будто речь Айлин состоит из одних восклицательных знаков. И тут она улавливает исходящий от Джима «аромат», глубоко вдыхает и издает какой-то слабый писк, словно вот-вот лишится чувств. – Ого! – восклицает она. – Ничего себе!
Да, зря он согласился снова с ней встретиться! Это явно было ошибкой. Хорошо бы прямо сейчас оказаться в своем домике на колесах! Джим быстро сует Айлин пакет с шоколадками и только потом вспоминает, что и кошмарный дезодорант тоже там. Он торопливо говорит, что был очень рад ее повидать, но сейчас, к сожалению, он вынужден спешно уйти. Айлин слушает его с очевидным смущением, и от этого у него возникает ощущение, словно с него снимают кожу слой за слоем, обнажая сокровенное нутро, – нечто подобное он, впрочем, довольно часто чувствует при соприкосновении с внешним миром.
– Да, разумеется… Это ведь я во всем виновата, не так ли? – вдруг говорит Айлин. Она чуть не плачет от отвращения к себе. – Это от меня так ужасно пахнет! Вот уж, черт подери, не повезло!
– Н-н-не… – пытается выговорить Джим, но слово выходить не хочет, прячется.
– Я прямо в магазине решила эти духи попробовать. Я слишком рано приехала, и мне просто нечем было заняться. На флаконе было написано «Горный аромат», ну я и подумала, что тебе это, наверно, понравится. Вот и побрызгала себе на запястья и на шею, причем хорошенько побрызгала. И теперь от меня пахнет, как от самой вонючей мойщицы сортиров! – Айлин тряхнула пакетом. – Спасибо тебе большое за шоколад! Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я немедленно его тебе вернула? Чтобы ты мог подарить его кому-нибудь другому?
Джим молча трясет головой, чтобы показать, что уж этого-то он ни в коем случае не хочет.
– Т-ты… п-п-пахнешь… чудесно, – наконец ухитряется выговорить он, хотя теперь, оказавшись совсем близко от нее, он чувствует, как от кошмарного запаха у него перехватывает дыхание. Причем совершенно непонятно, что хуже – его дезодорант или ее духи, возможно, оба чудовищных запаха успели смешаться и создали такое «амбре», что оно кажется токсичным. В общем, результат просто убийственный. У Джима даже глаза начинают слезиться.
– Так, может, ты по-прежнему не прочь выпить пивка? – немного невпопад спрашивает Айлин, и он, столь же неуклюжим образом, дает ей понять, что очень даже не прочь.
Они идут в паб, и следом за ними шлейфом тянутся два жутких запаха, духов и дезодоранта, столь же пагубные, как празднование Рождества в обществе давно ненавидимых родственников.
