Михаил Орловский - И пришел доктор...

Положив трубку, нажавши на красную кнопочку, мой боевой друг из недр своего сознания, вдруг подал стандартно гениальную мысль: документы комендант у нас не имел права забирать, при всём его большом желании. Незаконно. «Даже сам Царь и то не может отобрать удостоверение личности» — огласил он вслух знания, которыми нас снабдили в медицинской школе на кафедре «Правоведение».

По случайному стечению обстоятельств, рядом с комендатурой находился непередвижной пункт милиции. Голова моя в секунду родила другую свежую идею написать заявление, что какой-то подполковник, под видом проверки документов, похитил последние. И уйти. Пусть побегает. Услышав конкретное предложение от меня, Лёлик злостно ухмыльнулся. Его ладошки сладостно потёрлись друг о друга, предвкушая возможный ход событий. Глаза расширились, словно у голодного волка, а скулы, будто клинки, заиграли на солнце. Он уже видел, как именно побегает комендант.

К сожалению, как всегда помешала банальная лень и главный врачебный принцип — «Не навреди». Хотя желание нас распирало, и руки очень сильно чесались.

Вот так, совершенно случайно, повезло коменданту, а он об этом даже не узнал. Придя спустя десять минут, он вернул нам документы, погрозил немытым пальцем и всё.

На этом короткое лето и закончилось.

ГЛАВА 3 МАЛЯВА ОТЦУ ЦАРЯ-ЧЕРНОМОРДА

Ах, удивительная штука мобильный Интернет! Щёлк — и с Президентом ты почти что тет-а-тет.

Наступила непродолжительная по своему характеру осень. Солнце ещё светило, но уже не грело. Ветер гнал опавшие листья, вытирая ими сырой асфальт. Простуженная трава безжизненно лежала на земле, хотя зелёная окраска ещё не до конца покинула её остывающее тело. Оголённые верхушки деревьев уныло стонали, будто бы стесняясь своей наготы. Невзирая на раздетые деревья, птицы дружно устремились на Юг, зимовать. Хотя, возможно, они и не прилетали вовсе, поскольку смысла в этом было ни на грош. Так что я имею склонность думать, что птиц, если не считать единичных северных, совсем и не было.

Зато у нас был один товарищ (хотя почему был, он и сейчас есть), который попал туда, где точно есть птицы: то ли на Восток, то ли на Запад, ну где-то в районе этого, на территории Царства. Назовём товарища МС (читать эМ-Си), как всем известного заграничного певца МС Хаммера, прославившегося своим бессмертным синглом «Can’t touch this», что в буквальном переводе можно озвучить, как «Ты не можешь потрогать это своими шаловливыми ручонками». Наш же товарищ песен не писал и полноприводного «HUMMERa» у него тогда ещё не было.

И почему-то не любил МС море. Может, у него морская болезнь открылась, может аллергия на военных, точно не уверен, но то, что товарищ сразу лёг в госпиталь списываться по состоянию здоровья, — это факт. И заболевание у него обнаружилось тяжёлое — не то хронический забивит, не то осложнённая аллергическая службома с метастазами, в общем, оказался он не годен к морю.

Слёг великомученик, значит, в госпиталь флотского подчинения. А надо сказать, что доктор на море — это очень ценный фрукт. Его мало и он постоянно отсутствует. А ещё его сокращают. А ещё он болеет. В виду этого, доктора освидетельствуются только в центральных госпиталях Сооруженных Сил. И осматривают их исключительно главные специалисты флота. А как Вы думали? Всё по-честному.

Нахождение в морском госпитале равносильно нахождению в санатории. Кормят три раза в день, посуду за тебя моют, постельное бельё меняют, спину массажируют — рай да и только. Самая прелесть, что ты лежишь на обследовании: острых проблем со здоровьем у тебя нет, и таблетки с уколами ты не пьёшь. А в это время служба идёт и капустка шинкуется.

И вот лежал МС там почти тёплый. Вкушая казённые харчи, душа его всё-таки тревожилась за товарищей своих, которые служили верно, и ждать им помощи было неоткуда. А тут, как назло, старший Черноморд, отец Владимир, объявил беспрецедентно показательную акцию — общение с народом в прямом эфире, то есть в режиме онлайн. Совершенно случайно наш «тяжелобольной» узнал об этом, ползая, как удав, по Глобальной Сети Интернет. На официальном сайте царской семьи (кремлин точка ру) предлагалось задать свой вопрос.

Ну, предлагают, так бери, бьют ногами, так беги. И он взял. Сначала надо было заполнить анкету с паспортными данными, дабы избежать анонимных вопросов. Здесь наш ариец был правдив и, олицетворив саму честность, чтобы его долго не искали, написал не только место службы, воинскую часть, город, регион и почтовый индекс, но и адреса обоих своих ящиков — электронного и железного (хорошо не деревянного). Затем он выбрал животрепещущую тему: военная служба и задал свой волнующий вопрос…

Из-за того, что с тех времён прошло немало дней, ночей, вечеров и угров, утекло много воды и всё такое прочее, текст обращения нашего товарища к Верховному Славно- командующему — отцу Владимиру претерпел существенные изменения, оброс небылицами и прибаутками. Как лицо, лично общавшееся с МС, могу Вам точно, тютелька в тютельку, передать суть его многострадального послания:

«Товарищ Верховный Славнокомандующий.

Обращаюсь к Вам с уважением не только как к Главе Государства, но и как к своему прямому начальнику.

На море сложилась обстановка, не позволяющая исполнять свои обязанности в том объёме, в котором меня учили в медицинской школе.

Я столкнулся с проблемками: коммунальные условия, которые существуют, не обеспечивают нормальной службы, постоянно отвлекают внимание. У меня молодая семья, супруга моя учится в институте, и той заработанной платы, которую я получаю, с трудом хватает только на проживание семьи, а об обзаведении детьми даже и думать не приходится.

Во время учёбы у меня было большое желание служить Отчизне, но об этих каторжных условиях я лишь читал в прессе, которую называл «жёлтой».

Только Вы можете в корне изменить ситуацию. Здесь, на краю земли, явно видно, как «стареют» защитники царства.

Вопрос: Когда изменится ситуация и изменится ли она вообще?

Владимир Владимирович, трудно достойно защищать недостойную жизнь.

Честь имею».

Звание. Подпись. Дата.

И с компьютера, путём инфракрасного порта, сначала через сотовую связь, а потом по большому множеству кабельных сетей, поплыла бумажка в главную столицу Царства — город Москву.

ГЛАВА 4 ЕМИГРАНТЫ

Нельзя делать политику путём отключения канализации.

Бумажка-то в центральную столицу, по кабельным сетям, поплыла, а на флот, синхронно, из другой, северной столицы (большинство морских вузов именно там), уже посредством поезда, прибыла ещё не одна партия военных моряков. И не две. Практически целый эшелон. И все, как и водится, в отсутствие жилой квартирной площади. Да и откуда ж ей взяться, если на новом месте службы никто из них раньше не жил. На то оно и новое место. Получились своего рода емигранты (это как эмигранты, только насильно брошенные), что ли, а то слово бомжи как-то некрасиво звучит, хотя оно и более правдивым здесь выглядеть будет.

Как ни странно, но в Сооружённых Силах количество эмигрантов превосходит наличие таковых в заграничных державах, имеющих армию. Ситуация с эмигрантами родилась потому, что наше славное Руководство служебное жильё предоставлять не хочет Или не может. Военнослужащих понабрали с различных регионов и селений, а что с ними делать — непонятно. Царские распоряжения эхом летят по материку, упираясь в госграницу: «Предоставлять жилплощадь всюду», а наяву, если ты холостой, то с тобой вообще разговаривать не станут. Если же есть супруга или супруг (женщины офицерами тоже служат), то есть шанс получить какой-нибудь закуток, но не обязательно. Вот и мотаются они, холостые и женатые, с квартиры на квартиру, если сами найдут что-нибудь подходящее. За умеренную плату. Или ещё какую дань.

Конечно восьмерым товарищам, приковылявшим на крайнее Северное море, повезло. Относительно. Квартиры дали, но исключительно семейным офицерам, пусть и не всем. Ну и мне, по счастливой случайности, перепало. Правда квартирка жухлая: стены оборваны, потолок осыпается, электрика искрить отказывается, стёкла через одно вставлены, а у входной двери глазок снизу торчит. Пользоваться таким моноклем, разумеется, нет необходимости, поскольку через дверь не только всё слышно и видно, но и запахи чувствуются. В машинописном акте, что мне выдали под роспись в Заосёрской жилконторе, напечатано: «Квартира брошена». Между строк же, как ячмень на глазу, красовалась невидимая односложная приписка: «Живи, как хочешь». Лёлику же с дядей Славой повезло меньше. Их записали в группу «Прокажённые» и гарантированной служебной жилплощади они не получили.

Сначала свои волшебные брошенные апартаменты им предоставил я. То, что там ко всему прочему не работала сантехника и душ, отсутствовала плита и рукомойник, не особо их смутило. Хотя, всё-таки смутило, но поделать с этим они ничего не могли. Они, ещё имея остатки оптимизма, нашли один весомый положительный момент: в комнате и кухне были стены, пусть и немного дырявые. Берлога медведя, судя по народному мнению, смотрится предпочтительней, чем моя, оставленная (не путать с обставленной) однокомнатная квартира.