Валерий Генкин - Санки, козел, паровоз

А он — льдышка! Ни с кем не встречается. Неужели ему никто не может понравиться?

Я сейчас просмотрела дневник. Сколько раз мы с Ростей «кончали наши отношения» и все никак не можем сделать это окончательно. «В любви не надо ждать огней заката, пусть наше чувство будет нами смято». А с Ирой П. у нас бывают неувязки. Мне кажется, во многом виноват Ося. Вот мы и столкнулись с ней на этом фронте. Нехорошо.

7 апреля 1934 г.

Я не знаю, что со мной!

Мне очень нравится Ося — это факт. Нравлюсь ли я ему как девушка? Не могу понять. Иногда кажется, что да. Чаще — нет. Во всяком случае, он никогда не старается быть ближе ко мне, чем к Ире. Скажем, сесть рядом. Порой кажется, он делает некоторые вещи для того только, чтобы я не обиделась. Я сказала Ире, что Ося мне нравится. Она меня уверяет, что я ему тоже. Что-то не верится. И вообще, что за пара — он и я. Он изумительно интересный, прекрасно одевается. А я… Да, это несбыточная мечта.

А Ростя? Когда мы не видимся, я думаю и о нем, но больше — об Осе.

P.S. Ирочка! Я только что прочла твой дневник. Отвечу коротко. Ты любишь Осю, это факт. Как больно, что мы столкнулись с тобой: я тоже его люблю. Но я не хочу и не могу с тобой конкурировать. Нас нельзя сравнивать, мне это очень хорошо известно. И зачем ты так пишешь о его отношении ко мне? Мне-то кажется, что к тебе Ося лучше относится. Ведь он никогда со мной рядом не садится — в кино, в театре, в институте на лекциях. Так в чем же проявляется его особенное отношение ко мне? Ирочка, если бы ты знала, как мне тяжело! Не столько потому, что Ося так равнодушен, сколько из-за нас с тобой. И что теперь будет? Ведь должен же быть какой-то выход. И еще: все мои поступки, капризы и обиды объясняются исключительно Осей, я очень ревную его к тебе. И злюсь на весь мир, а на тебя особенно. Ой, как это ужасно! Ведь ты же любишь его и пишешь об этом так откровенно. Тебе только в одном отношении легче — у тебя есть Борис, он хоть и мой «братишка», но безумно любит тебя, ты всегда найдешь у него ласку и утешение. У меня же нет никого. Даже Росте (а я знаю, раньше он очень любил меня) я теперь не нужна. А об Осе и говорить нечего. Я — и он! Это даже смешно…

Итак, выход должен быть найден. Я жду твоего слова.

Целую тебя.

Твоя Леля

Р.P.S. Почему пишу в дневнике? Здесь искреннее. Ира, может нам лучше расстаться с тобой? Разойтись и посмотреть, с кем будет Ося? Но я так люблю тебя!

(Здесь вложен листок, исписанный маминым почерком, но, судя по содержанию, это слова Иры П. Видимо, мама выписала это из Ириного дневника. Вот что там. — В.З.)

Не могу понять, как Л. может до такой степени быть зачарована Ростей. Раньше она была разборчивой и самолюбивой. Теперь она обезличила себя. Я бы не смогла. Я не могу и не хочу быть «постольку поскольку» и «когда нет более важных дел».

Я знаю, что люблю Б. Но меня любят больше. Это приучило меня делать все по-своему. Когда-нибудь я расплачусь за это своей волей.

Ося похож на спящую красавицу. Где же принц, который разбудит его? Странно, но я очень хочу этого. Но вот, красавица, кажется, начинает пробуждаться. Лелины старания даром не проходят.

31 мая 1934 г. 5 ч. 45 мин. утра

Вчера с Осей и Джемсом была в ПКиО. Какой же Ося хорошенький! Но это не новость. А сейчас хочу записать сон, который сегодня приснился. О, если б это было наяву!

Я у Оси дома, и Джемс у него. Мы сидим около какого-то стола. Я между ними. Вдруг Ося берет мои руки, нежно обнимает меня и прижимает к себе, в то же время целуя в губы. У меня так сильно забилось сердце. Я вся затрепетала. Я так остро чувствовала сильные и нежные объятия и этот поцелуй, что ощущения сна совершенно не было. Только неприятно было, что в комнате Джемс. Ося спросил: «Да, Леля?» Я смогла только кивнуть… И проснулась.

Ах, это только сон!

6 ч. 20 мин. вечера

Боже, как я люблю его! Что делать? Ира — тоже. Дальше так продолжаться не может. Ира мучается. А я! Я не могу выносить, когда его нет со мной, когда он говорит с кем-нибудь! Вот бы сказать ему все — и пусть выбирает. А если никто из нас ему не нужен, то мы не должны видеться. Это пытка и для меня, и для Иры.

23 июня 1934 г.

Какая я глупая! Я думала, что Ося лучше ко мне относится. Ничего подобного! Ему совершенно безразлично кому звонить, мне или Ире. Сегодня позвонил обеим. Когда мне Ира сказала, что он ей звонил, да еще раньше, чем мне, я чуть не заплакала. Не для меня он! Надо кончить это дело.

Завтра мне 19. Пусто как-то. Сдала математику и механику на «хор.». Могли поставить и «отл.», особенно по математике. Очень обидно. Ну да ладно. Хочется видеть Осю. Остался еще диамат.

16 августа 1934 г.

Как я изменилась. Стала злая, раздражительная и вечно скучная. Почему это? Где моя жизнерадостность? Ведь я, кажется, добилась невозможного. Ося любит меня, он сам сказал. Я пишу об этом, а у меня дрожат руки. Верю ли я ему? Иногда да, а иногда нет. Как я, да и все мы в нем ошиблись. Думали, он холодный, безразличный. О, если бы кто знал, как он умеет целовать, как безумно сжимать в своих объятиях. В эти моменты я верю, что он любит меня. А иногда нет, не могу. Я всегда во всем сомневаюсь. Почему?

На этом дневник обрывается. Но в секретере в изобилии водились и кое-какие другие любопытные бумаги. Вот, скажем, папино удостоверение об окончании курсов английского языка — этот документ относится к более раннему периоду, еще до его знакомства с мамой.

Н.К.П. Р.С.Ф.С.Р.

ВЫСШИЕ КУРСЫ НОВЫХ ЯЗЫКОВ

2-го Московского

Государственного Университета

20 июня 1930 г.

№ 398

МОСКВА. Телеф. 3-20-19

Удостоверение

Дано Полякову Иосифу Натановичу в том, что он закончил

языковый отдел Высших курсов новых языков 2 МГУ

по английской секции в объеме установленной программы.

То в. Поляков И. Н. находился на языковом отделе

с сентября 1928 г. по июнь 1930 г.

Директор (подпись)

Зав. канцелярией (подпись)

Во-вторых, объявился диплом об окончании папой Московского станко-инструментального института. Красивая бумага, с гербом и соединяющимися пролетариями всех стран. Диплом-то первой степени. Стало быть, бывали и других степеней. Оттуда ясно, что папа родился в декабре 1913 года, поступил в институт в 1933-м и закончил его в июле 1938-го. Оценки приведены по 36 предметам: 16 — «отл.», 6 — «уд.», остальные 14 — «хор.». Вполне успевающий, но не блестящий студент. Диплом, правда, защищен на отлично по теме «Сферо-шлифовальный станок для шлифовки шаровых сфер на торцах бочкообразных роликов».

А за полтора года до окончания папой института они поженились: свидетельство о браке за номером 239 от 15 января 1937 года. Так, мол, и так, Поляков Иосиф Натанович и Затуловская Елена Семеновна вступили в брак, о чем в книге записей актов гражданского состояния произведена соответствующая запись.

Фамилию мама не меняла.

И еще забавная единица хранения. Миниатюрная записная книжечка с надписью «Лелечке на память. Ося. 1936, март». Там — телефоны друзей и подруг, в том числе обеих Ир, причем многих Виталик знал по прошлой (для него сегодняшнего) и будущей (для Виталика же, если считать от тех еще времен) жизни. Адреса. Пара записей папиным почерком. Невнятный полустертый карандаш: стишок, Виталик слышал его у Вертинского —

Мне не нужно женщины, мне нужна лишь тема,Чтобы в сердце вспыхнувшем прозвучал напев.

Я могу из падали создавать поэмы,Я люблю из горничных делать королев.

Раз в вечернем дансинге как-то ночью мая,Где тела сплетенные колыхал джаз-банд,Я так глупо выдумал вас, моя простая,Вас, моя волшебница недалеких стран.

Как поет в хрусталях электричество!Я влюблен в вашу тонкую бровь.Вы танцуете, ваше величество,Королева Любовь.

И души вашей нищей убожествоБыло так тяжело разгадать,Вы уходите, ваше ничтожество,Полукровка… Ошибка опять…

На отдельной страничке размещался кусочек Северянина:

Мы живем, точно в сне неразгаданном,На одной из удобных планет…Много есть, чего вовсе не надо нам,А того, что так хочется, нет…

И наконец, два листочка, целиком посвященные ему, Виталику.

Что-то завораживающее — найти в блокноте покойной уже мамы, подаренном еще не женатым на ней папой семьдесят лет назад, карандашную запись, раскрывающую такие вот милые подробности:

«Виталик родился 10 февраля в 2 часа 20 минут дня. Вес 10.02 — 2900 гр.»

И далее, в столбик, динамика веса, из месяца в месяц, к июлю он удвоился, а к февралю следующего года перешагнул через 10 кило. Знай наших. Что до роста, то родился он пятидесяти одного см, а в год дотянул до 75. И еще: к шести неделям Виталик хорошо держит головку, улыбается и начинает издавать звуки «ка», «га», «ма».