Валерий Генкин - Санки, козел, паровоз

14 апреля 1933 г.

Настроение ужасное. Так хочется увидеть Ростю. Сегодня Шлема (Как же, помню — сосед по квартире, муж дедушкиной сестры Бибы, фотограф, чье имя Шлема забавно сочеталось со вполне славянской фамилией Добромыслов. Он, думаю, еще появится. — В.3.) и тот целый день приставал: «Почему не видно твоего молодого человека?» Как я хочу быть опять с ним. Весна, все цветет, оживает. Пора любви! Любви?

29 апреля 1933 г.

Что будет летом? Ничего!

Вчера Ира С. сказала многое о Росте. Что из его слов она поняла, будто у нас с ним больше ничего не будет, теперь для него главное — ученье. И сверх того ему нравится одна девочка с его работы. Уже — другая! Так для чего нам видеться? Если он меня променял на ученье, а ученье — на нее, значит, она ему действительно очень нравится. Ох, хотела бы я их вместе увидеть!

За это время я встречалась с Колей Н. и несколько раз с Володей Суворовым. Пустота. Все время думаю о Росте. А они — так, для провождения времени.

14 мая 1933 г.

Получила через Иру записку, что Р. решил отложить наше свидание до 6 июля. Очень занят! Или же этим откладыванием он хочет подготовить меня к окончательному разрыву?

Сейчас встречаюсь с Володей С. Вот если Ростя меня с ним увидит! Жалко, что мне Володя не нравится, а то у нас могло бы получиться что-нибудь серьезное. Интересно, ответит ли мне Ростя. Я написала ему насчет встречи 6 июля — что это ни к чему.

17 мая 1933 г.

Как ни странно, но Р. ответил. Пишет, что, судя по письму, я изменилась. Но думает, что 6 июля мы должны встретиться. Боже, как долго ждать!

Я решила сказать Володе, что больше не надо нам встречаться, что это нехорошо по отношению к Росте и что я совершенно его не люблю.

24 мая 1933 г.

Что-то Володя не звонит и не приходит. А то все приходил меня встречать после рабфака. Не то чтобы я соскучилась, вовсе нет. Просто странно.

22 июня 1933 г.

Ну вот, я так и знала, что это отложится. Сегодня говорила по телефону с Ростей. Он сказал, что ввиду экзаменов придется отложить нашу встречу до 18 июля. (Это с 6 июня все откладывается и откладывается, какой lim этой бесконечности?) Еще поздравил меня с днем рождения, ведь мне послезавтра 18 лет. Так это он авансом. Мне уже надоели эти откладывания. Ждешь, ждешь встречи, и вдруг опять новость — отложил! Спасибо, хоть поздравил. Я все еще очень люблю его. Сейчас у меня Коля и Ира П., завтра математика, будем заниматься, а я сижу и пишу дневник. По-моему, эта математика уже отразилась на моей сегодняшней записи.

30 июня 1933 г.

24-го мне исполнилось 18 лет. Настроение в этот день было очень плохое. Сегодня праздную именины и окончание рабфака. Позвонила Росте, позвала, он отказался. Наверное, просто боится меня увидеть. Обидно, но не так сильно, как я думала. Может быть, проходит? Хоть бы так!

Окончила рабфак хорошо: по математике, физике и химии — отлично, а по русскому и ист. парт, хорошо. Глупо, ведь я русский и историю ВКП(б) лучше знаю, чем другие предметы.

21 июля 1933 г., 11 ч. 15 мин. вечера

18 июля я виделась с Ростей. Встретились по условленному в Звенигороде.

25 июля 1933 г.

Итак, мы встретились. Как? Очень хорошо. Он, по-моему, был рад меня видеть. День в Звенигороде провели замечательно! Он снова, как давным-давно, целовал и обнимал меня. Мне было так славно! Значит, он любит меня. И теперь мы видимся каждый день, пропустили только один, да и то по моей вине — он пришел с коме, собрания поздно, прямо ко мне, а меня не было дома. Я не буду теперь ему звонить — пускай звонит сам. А то привыкнет и перестанет.

4 августа 1933 г.

Сегодня первый день, когда мы с Ростей не виделись и он мне не звонил. Не знаю, с чего бы это. Ну и не надо. Я первой звонить все равно не буду. Завтра начинаются экзамены в институт, я волнуюсь меньше, чем на рабфаковских испытаниях, — все равно не выдержу. Так стоит ли волноваться? Если Ростя и завтра не позвонит, это уже будет слишком… Должен же он хотя бы из приличия узнать, как я сдала.

Итак, завтра я начинаю. Ich fange an.

13 августа 1933 г.

Сегодня был последний экзамен. По всем предметам хорошо, по обществоведению «уд». Я — студентка Станкина. Да что толку, когда опять началось старое, вернее, закончилось. Все кончилось с Ростей. Он, видите ли, хочет быть свободным — а то я его стесняла всегда! Ха-ха-ха! Может ли у нас после этого хоть что-нибудь когда-нибудь быть? Нет, конечно. Он сам больше не захочет, я же первая — НИКОГДА.

(Далее в дневнике пятиместный прогал, который автор никак не объясняет. Такое повторится и позже. Воспользуюсь этим и вставлю сюда еще пару-тройку писем из секретера. — В.З.)

8. IV.1954

Дорогая мамочка!

Как ты поправляешься? У меня все в порядке. Получил пятерки по физике, конституции, географии и истории. Готовлюсь к экзаменам. Сегодня по телевизору идет спектакль франц. театра «Тартюф». Придут все родные: М.Б., дядя Муля, и т. п.

Целую.

10/IV-54 г.

Дорогая доченька! Сегодня заказала разговор с тобой на завтра. У нас все по-старому. Виталик занимается очень много. Почти не гуляет. На здоровье не жалуется. Муля был у нас на «Тартюфе» и нашел его поправившимся.

Он замечательный мальчик! Все по плану, занимается, повторяет.

Будь здорова.

Целую.

13. IV.1954

Здравствуй, дорогая мамочка!

Как поправляешься? Как здоровье? Я очень скучаю без тебя. У нас все хорошо. Все здоровы, кроме Р.В. Я недавно получил 5 по химии и 4 по алгебре (по рассеянности). Скоро будут контрольные по химии, английскому и геометрии. Повторяю по пять билетов в день. По телевизору идут спектакли французского театра «Тартюф», «Мещанин во дворянстве».

Целую.

А ты помнишь — «Комеди франсез» в Москве, вся образованная столица на ушах?.. Через пару лет такое же творилось по поводу Ива Монтана. Тогда еще по рукам ходила злющая поэма юмориста Владимира Полякова. Он всласть поиздевался над всем бомондом, помянул Утесова с дочкой, Райкина с женой, Шульженко, Михалкова — но больше всего досталось милейшему Сергею Владимировичу Образцову, который вроде бы знал Монтана по Парижу и встречал его на правах старого знакомого:

И на квартире Образцова,Как не бывало уж сто лет,Белье стирают образцово,Меняют скатерть на столе,

Гардину весят на окошко,В сортир проводят синий свет,И домработница на кошкуКричит: «Не писай на паркет»,

И покупают хризантемы,И открывают чемодан,И нет другой в квартире темы —Монтан, Монтан, Монтан, Монтан…

Там были еще такие забавные строчки: «И кажется, со всех концов бежит к Монтану Образцов». И конечно, мне, школьнику, запомнились слова восхищенной дамы:

А как он выдал про стилягу!Вот подойду к нему и лягу —Бери меня, срывай нейлон,Бушует чувств во мне мильен! —

и концовка с запретным словом:

Монтан гремит на всю Европу,Спасибо, что приехал он,Но целовать за это жопу… —Как говорится, миль пардон.Однако я отвлекся.

19 января 1934 г.

Итак, с Р. все кончено. Он не любит меня — это факт. Сегодня дело дошло до оскорбления. Р. сказал: «Когда человек самоуверен — это хорошо. Но когда он слишком это выказывает, я называю его нахалом!» Это — про меня! За всю мою любовь, за все, что я ему прощала!.. Я не писала еще об Осе в дневнике. А есть что написать! Если бы он относился ко мне не просто как товарищ! Одно время мне казалось, что это так. А теперь!.. Нет, не то. Хватит.

Завтра экзамен по политэкономии.

(Ну вот, наконец! Наконец появился Ося, Иосиф, мой отец. — В.З.)

1 февраля 1934 г.

Сегодня Ося дал мне свою карточку. Там по-английски написал: For you to remember. Мне очень приятно…

11 марта 1934 г.

Ничего, абсолютно ничего не осталось у Рости из того, что было раньше. Смотрит на меня свысока. Да и мое отношение к нему изменилось. В конце концов, всему бывает предел. Сейчас мы видимся очень редко. Иногда он звонит вечером, зовет погулять. И разговор только об учебе. До чего ограничен человек! Ну, хватит о нем. Лучше об Осе. Он учится у нас в институте, тоже на втором семестре. Очень интересный, просто редко встретишь такого. Очень развитый (во всех отношениях), хорошо учится (и одевается!). И очень нравится мне. Но, что хуже, Ире П. он тоже очень нравится, а что еще хуже — мы обе ему не нравимся (как я бы хотела и как нравится мне он). Мы всегда вместе: я, Ира, Ося и Джемс. Джемс — это Осин товарищ, учится на шестом семестре нашего института. Ира нравится Джемсу. Вместе гуляем, в кино ходим, в театры. Но все это на товарищеской почве. Я не влюблена! Но когда вижу его… Я бы сейчас гораздо больше хотела быть в близких отношениях с ним, чем с Ростей.