Книжный на левом берегу Сены - Мейер Керри

Сильвия утерла рукавом хлюпающий нос и склонила голову на плечо Ларбо в мечтах, чтобы ее сердце возжелало чего-нибудь попроще.

Глава 24

Летом 1931 года переписка Сильвии по поводу романа Джойса приняла такой оборот, что она почувствовала, будто стоит под проливным дождем без зонтика и без калош.

Уважаемая мисс Бич!

Обращаюсь к Вам от имени м-ра Беннета Серфа относительно романа «Улисс» м-ра Джеймса Джойса. Мы получили копию Вашего контракта с м-ром Джойсом и хорошо представляем себе, сколько времени и сил Вы вложили в издание этого Произведения. Мы понимаем, через какие испытания Вам пришлось пройти в ходе его публикации, перевода и распространения, включая, но не ограничиваясь борьбой с пиратством, Почтовой службой, а также с невежеством читателей и критиков. Поверьте, мы высочайше ценим ваши заслуги.

Однако сумма в 25 000 долларов за Ваш отказ от права на это Произведение слишком высока; более того, примерно такое же объяснение мы дали м-ру Джойсу в ответ на его требование 25-процентного роялти и аванса в размере 5000 долларов. Пожалуйста, поймите, что мы начинаем дорогостоящую и длительную юридическую борьбу за снятие запрета с этого Произведения в Соединенных Штатах. Мы уверены, что со времен тяжбы 1921 года настроения в стране и в судах изменились и успех достижим, хотя и не без трудностей.

М-р Джойс, судя по всему, расположен к дальнейшим переговорам, и мы надеемся, что Вы также измените свою позицию в интересах этого выдающегося шедевра.

Искренне Ваш,

Уильям Бейтс

Вот так насмешка судьбы. Будто Джойс сам не настаивал все эти годы, что им без надобности формальный контракт, в прошлом году он вдруг потребовал, чтобы Сильвия подписала простое одностраничное соглашение, закреплявшее за ним роялти в размере двадцати пяти процентов за «Улисса» и дававшее Сильвии власть принимать или отвергать предложения от американских издателей: «Право на издание указанного Произведения должно быть приобретено у Издателя за установленную им самим сумму, каковая следует к уплате издателями, приобретающими право на издание указанного Произведения». Такое письменное соглашение казалось Сильвии справедливым, и, после того как Джойс передал свой «Неоконченный труд» в другие руки, ее очень обнадеживало предоставленная ей возможность отклонять предложения других издателей. В то время она полагала, что до этого никогда не дойдет.

Рассматривать запрос о продаже прав на «Улисса» побудило ее лишь то, что у американского издателя были перспективы легализовать роман в нынешней Америке, подрастерявшей уверенность после краха 1929 года. Во всяком случае, так думали и Эзра, и Джойс, и Эрнест, и Боб, потому что Серф и некоторые другие нью-йоркские издатели вовсю обхаживали Джойса, приводя убедительные аргументы о большей либеральности судов и изощренности в защите правовых интересов. «И все это потому, что вы, Сильвия, первой издали роман. Вы первой убедили публику, что он может найти своих читателей, а ни в коем случае не разлагать их», — добавил Эрнест.

Чего прежде всего желала Сильвия, так это еще большего успеха «Улиссу». Она верила, что он еще надолго сохранит свое место влиятельнейшего романа двадцатого века: что в 1950-х, 1970-х, да что там, и в 1990-х годах люди, оглядываясь назад, поймут, как «Улисс» изменил литературу к лучшему. Первый тираж вышел почти десять лет назад, и за эти годы ее мнение уже подтверждалось: она с удовольствием указывала на романы «Шум и ярость» и «Когда я умирала», которые Уильям Фолкнер написал, ни на день не покидая Юга и штата Миссисипи, как доказательство того, какое распространение и влияние приобрел «Улисс».

Но в равной мере ей следовало позаботиться о себе и «Шекспире и компании». Двадцать пять тысяч, на ее взгляд, были не более чем справедливой ценой, которую уплатит американский издатель за выкуп у нее прав, за ее десять потраченных на роман лет жизни и за ее будущее существование. В конце концов, они получали чистейший бриллиант современной литературы! Но учитывая долгое молчание в ответ на ее предложение, трое издателей: перешедший в «Викинг» Бен Хюбш, и Лорненс Поллинджер из «Кертис Браун», и Беннет Серф из «Рэндом Хаус» — и заметьте, все мужчины — похоже, придерживались иного мнения.

Ну и на здоровье. В ее душе подняла голову молоденькая феминистка, когда-то боровшаяся за права женщин, всей душой возмущенная несправедливостью, что их вечно норовят отодвинуть от всего сколько-нибудь значимого. Даже Гарриет Уивер со своей готовностью чуть что бросаться на помощь Джойсу написала Сильвии в знак солидарности, что «мужчинам-издателям приходит время признать, что вы сделали для них». А Адриенна с жаром убеждала ее: «Ты стоишь этой суммы до последнего сантима, и еще более того, chérie».

Она просто обязана быть уверенной и сильной.

Уважаемый мистер Бейтс!

Спасибо за Ваше письмо. Я понимаю, что Вам придется снова идти в суд для легализации «Улисса», и поверьте, осознаю, что это далеко не пустяк. Я признательна Вам за Ваши отважные усилия и надеюсь, что Вы одержите верх.

Однако прошу Вас понять, что, несмотря на всю несопоставимость масштабов, я такой же издатель, как Вы. Я одна взяла на себя обязанности редактора, литагента, производственного директора, специалиста по типографским работам, ассистента, рекламного агента, распространителя и продавца. Как Вы сами упоминаете, я столкнулась со множеством юридических неприятностей, связанных как с «Улиссом», так и с его автором, и за все это мне приходилось платить, иногда из средств другого моего бизнеса, книжной лавки и библиотеки «Шекспир и компания», но никогда — из гонораров м-ра Джойса за продажу его произведений.

Вы также просите, чтобы я продала Вам права на роман, и если саму просьбу можно выразить в подобном письме короткой фразой, то с практической стороны это очень сложная задача. Для его издателя продажа сопряжена с многочисленными последствиями и аспектами. Мои вложения в издание «Улисса» не ограничиваются одним только парижским изданием, а распространяются на зарубежные издания более чем в дюжине стран, на привлечение литературной критики и — данный аргумент невозможно переоценить — на коммерческую активность, которую роман обеспечивает «Шекспиру и компании». Ее масштабы неисчислимы, и ее потеря на фоне только углубляющейся Депрессии рискует обернуться катастрофическими последствиями для моего заведения в Париже, которое многие Ваши писатели называют своим домом.

Я говорю о таких писателях, как Шервуд Андерсон и Торнтон Уайлдер, чьи пользующиеся огромным спросом романы, я уверена, сторицей окупят расходы на новый судебный иск по поводу «Улисса». И произойдет это еще до того, как сам «Улисс» тысячекратно возместит их, когда Вы выпустите доступное недорогое издание романа и сможете предлагать его каждому читателю в Америке. Не говоря уже об огромной сумме, которую Вы, в чем я не сомневаюсь, получите, когда лондонский издатель купит у Вас права.

Решение м-ра Джойса по этому вопросу — полностью его личное дело. Какой бы аванс он ни согласился принять от Вас, все померкнет в сравнении с суммами, которые он получит в качестве роялти после начала массовых продаж, что м-р Джойс хорошо понимает. Из всех знакомых мне литераторов он один из самых практичных и трезвомыслящих в финансовых делах, а в круг писателей, с которыми я дружу и поддерживаю знакомство, я включаю практически всех, кто издавался в прошлом десятилетии. Я не получаю ничего из будущих гонораров и потому не могу позволить себе компромисса в этой критической ситуации. Благодарю Вас за Ваше время и внимание.

Искренне Ваша,

Сильвия Бич

Она допечатывала письмо под гулкие удары сердца, словно рубила дрова. Чего она не могла написать в письмах издателям или озвучить любому из тех, кого знала, так это того, что, хотя она всей душой желала «Улиссу» шагнуть в мир и завоевать широкий успех, частица ее надеялась, что Серф отклонит ее требование. Неужели родители испытывают подобные чувства по отношению к своим детям? Боже, как же ей хотелось спросить о том у своей матери.