Лев Сокольников - Саркофаг
Нет, не так, была разница между майорами: майор-технарь возражал комбату, когда считал нужным возразить, "имел свой голос" и комбат его слушал, а замполит против "Сухостоя" рта открывать не решался!
Эх, если бы тогда видел эту разницу! Каким, ещё большим восторгом, наполнилось бы грудь в момент, когда майор оценил меня!
Майор! Буду помнить тебя всегда! Ты и представить не мог, в какой восторг ввёл заявлениями! Ты не представлял, до каких высот поднял парня возрастом в девятнадцать лет! Я — специалист, я — ценность, я — главный на делянке в "творческом и созидательном процессе леса для нужд при построении социализма" — замполитовские отрыжки помню и до сего дня.
Стройбатовский "социализм" созидался с "полным пониманием военнослужащими возложенной на них задачи по заготовке древесины", и ни о какой, даже самой малой "диверсии", речи не будет.
Правда, бывало, что кто-то из вальщиков, до предела уставший не от валки деревьев, а от перемещения по пояс в снегу в ватной, намокшей одежде, рубанёт по "неосторожности" топором по кабелю — так это мелочь! Ни о какой "диверсии", разумеется, речи быть не может!
Видел однажды, как бригадир, совсем готовый "строитель коммунизма", но в погонах, приподнял левой рукой подводящий, магистральный кабель, прислонил к стволу поваленной ели, вынул из-за спины топор, заправленный до бритвенной остроты (лесорубы топоры за спиной носят), и, посмотрев по сторонам, единым ударом рассёк кабель. Как сучок у ели… пожалуй, кабель был мягче: резина всё же…
Ну, что? Доложить сержанту-"надсмотрщику" о явной диверсии? И что потом? Что сержант для бригадира вальщиков? Сержант лес не валит, сержант у костра сидит… Сержант дров для костра не заготавливает: "сухостой" вальщики доставляют…
Не отстранит сержант бригадира от работы, "руки коротки"… Ну, положим, доложит ротному, что "такой-то и так-то поступил…".
Ротный посадит бригадира на "губу"? Или немедля предаст суду "вредителя"? Нет, разумеется…
А с другой стороны: так выкладываться за паршивую кормёжку? Пожалуй, и я бы перерубил кабель… Да, но почему бы не попросить:
— Слышь, браток, останови тарахтелку на часок — и садился бы у костра отдохнуть и, хотя бы немного — просушить одежду. Тогда бы майор меня спросил:
— По какой причине станция стояла? — да-а-а, "куда не кинь — кругом клин!" — и острый конец клина упирался в меня.
Рубите, чёрт с вами! И я не "ангел": буду соединять жилы кабеля без остановки генератора! Посмотрим "кто — кого"! И не нужно вальщику просить:
— Не торопись!
Понимал, что ты, вальщик, изо дня в день перевыполняющий "норму", страшно устал! Да и питание убогое, при такой работе нужны не такие калории, кои отпускает ежедневно интендантская служба батальона.
Умри в зародыше "факт умышленной порчи казённого имущества со стороны… " Ты — потомок коллаборациониста, такое деяние для тебя — проще некуда, порода у тебя предательская! Но как такое можно подумать, а не то, чтобы сделать!? Проклятые работяги, за плохую пищу и собачьи условия "труда и проживания" "родная советская власть" здоровье из них вынимает! Сука драная, "законом о воинском долге" прикрывается и делает всё, что вздумает! Поможешь ей?
Что "я"!? я бы остановил генератор, но… как такое сделать? Я профессионал, в меня, как в специалиста, верит отличный человек, главный технарь батальона! Как могу его подвести частыми остановками генератора!?
Это был второй "взлёт" Бензиновым двигателем, что крутил генератор, управлял моторист, и всё повторялось, как при работе киномехаником. Даже легче: о бензине для двигателя я не думал, "план по сбору" выполнять не нужно, меня кормили, и был свободен. Требовали пустяк: чтобы станция работала без остановок и поломок, чтобы пилы были исправны в электрике, а заточкой режущих цепей руководил другой человек. Кто-то свыше явно благоволил ко мне! но кто!?
"Материально" я процветал, а "моральная" сторона не трогала абсолютно. "Малый, тебя попёрли из старших кинорадио…" — почему-то не было "душевных мук" и сожалений типа "хорошего места лишился". Выгнали — ну, и ладно, стало быть, заслужил!
Но через какое-то время, а поскольку в тайге такая величина, как "время" отсутствовала, привезли с основной базы такой разговор:
— Новый радиомеханик какой-то гадости нажрался, как-то умудрился из оружейной комнаты ППШ добыть, залез на крышу штаба и давай палить по всему, что двигалось! Шуму было — пропасть! — а-а-а, вот в чём дело! После моего изгнания в тайгу место "радиста" замполит подарил "другу", что так старался познакомить меня с уколами в вену неизвестной гадости. Как-то легко и просто пришла ясность: "а-а-а, вот они разговоры об усилительных устройствах! Вот во что обходится болтунам "выдача военной тайны"! Не просто так старый уголовник выпытывал "секреты"! Дурак ты, парень, если не мог сообразить простое: если он убил железнодорожной накладкой человека за деньги, то за твоё хорошее место скормить тебе лошадиную дозу снотворного — мелочь для него! — тогда словом "отморозок" никто не пользовался, но они уже были.
На рассказы о событиях в основном батальоне я никак не отзывался. Сказывалась привычка военного времени:
— Помалкивай!
Не интересовался, чем закончилась история с "переколовшимся" "другом". Я-то знал, что он "наркоман", но зачем было об этом кого-то "просвещать"? На это есть командиры, вот пусть они и думают.
От скуки, и совсем недолго, в "ссыльной" части батальона велись разговоры о подробностях случая. Очевидцы рассказывали: при первых выстрелах с крыши штаба, из своего "кабинета" вылетел замполит, и, плохо соображая, "покатился" в "сектор обстрела" вразумлять "товарища бойца о прекращении безобразия". Произошло обратное: короткая очередь с ППШ вразумила майора, и он весьма резво переместился в "мёртвую зону". Военные знают, что это за "мёртвая зона": место, в котором, при всём старании, пули из автомата "уколовшегося бойца советской армии" не могли бы достать "товарища замполита". Оправившись от страха, майор заорал кому-то:
— стреляй, стреляй в него! — майор показывал пальцем на "уколотого". Как ни странно, но команду майора "открыть огонь" никто выполнять не торопился, резонно рассудив:
— Чёрт с ним, с дураком! Долго не продержится, он же раздетый, замёрзнет! И патроны в диске не бесконечные… кончатся! Ведь без ума палит! Товарищ майор, вы лучше выстрелы считайте, чтобы знать, когда диск закончится! — интересно, это о чьём "уме" тогда речь велась!?
Эх, если бы я не только демонстрировал фильмы, но и снимал бы их! Ведь дело происходило в начале марта, день был солнечный, что и нужно для съёмок на "натуре"! — но снимать то, чего сам не видел — нельзя.
Всё закончилось судом. Сколько "влепили" рецидивисту — не интересовался и не злорадствовал. Он, пожалуй, как все зеки, всегда мечтал взять в руки оружие и выпустить из него смерть. В кого — думаю, "уколотому" было безразлично.
Не злорадствовал ещё и потому, что новое место моё было лучше прежнего: служить под началом умного майора-технаря, или у забубённого и трусоватого замполита? Что же ты, майоришка, сам не стрелял в "обколовшегося" подчинённого!? Поди, у тебя было тогда табельное оружие?
Возраст тех событий — более полу века. Имя и фамилию уголовника-наркомана помню, но, согласно установленного собственного "Правила для внутреннего пользования" не упоминать имён и фамилий, не стану этого делать и сейчас.
Жив он сегодня? Пожалуй, "нет": какими бы богатырями "ширяльщики" не были, но "шприцевые" наркоманы долго не живут.
Есть ещё одно "правило", нарушение которого мы считаем неприличным. Похоже на то, как если бы кто-то стал интересоваться размером моей пенсии. "Правило" гласит: "о мёртвых или хорошо, или ничего". Два упомянутых правила постоянно нарушаю и никакого греха от таких нарушений не вижу.
Начну с хорошего:
"не глотай таблетки от незнакомых людей. От знакомых — тем более. Если всё же и глотаешь их, то не лошадиными дозами"!
Плохое — это железнодорожная накладка, пользуясь которой сволочь захотела "жить хорошо". Иногда пытаюсь войти в общение с душой первого, известного мне настоящего наркомана, но что-то плохо получается… "брыкается" душа.
Высказывания мои душа "друга" может "опротестовать в кассационном порядке сроком в десять дней":
— Понимаю: в теле, где ты обитала, было много физической силы, но денег при теле не было. А что значит сила без денег? Так, один мираж… Кто и когда надоумил тебя, что с помощью даденной силы ты можешь "обогатиться" — можно установить, но зачем? И заметь: не трудом сделать свою жизнь богаче, а инкассаторской сумкой.
Вывод: в сильном теле никогда не бывает большого ума, в теле всегда присутствует что-то одно из двух упомянутых даров.
Раскаяний от совершённого преступления он не испытывал. Непонятно такое: какая "высокая государственная" тупость выпустила его из зоны!? И какая, теперь уже другая, или всё та же, "высокоуровневая" глупость призвала наркомана "служить отечеству в рядах вооружённых сил"!?
