Эльмира Нетесова - Эльмира Нетесова Мгновенья вечности
А через месяц мужика осудили на три года, с конфискацией имущества в пользу Сафаровых.
В сарае, на чердаке, за домом Рауля нашли много стройматериалов, из каких осужденный хотел сделать шашлычную.
Поселковые жалели лишь о том, что слишком мягко наказали поджигателя.
Сафаровы через два месяца поставили новое кафе, просторнее прежнего. Обшили его декоративной негорючей плиткой, поставили решетки на окна и отдали под охрану милиции.
Участковому забот прибавилось. По примеру Сафаровых в поселке один за другим открывались ларьки, киоски, палатки. Уж чего только здесь ни появилось! Квас и мороженое, восточные сладости со свежей пахлавой, орехами в сахаре, в шоколаде, с изюмом и гатой, с грильяжем и шакир-лукумом, глаза разбегались от изобилия. Дети не хотели отсюда уходить. Грызли козинаки, выбирали рядом в ларьке яркие игрушки. Их здесь было великое множество. Говорящие, поющие, прыгающие и ездившие, сверкающие огнями роботы и хлопающие ушами слоны. Ребятне хотелось многого. Родители с трудом уводили детей от этого многообразия. Редко кто уходил отсюда без покупки. Устоять и впрямь было тяжело. Появился и ларек с дискетами. Его с самого утра молодежь окружала плотным кольцом. Новые фильмы, учебные программы интересовали многих. Не отстал от других и Степка. Он не просил игрушки, но с дискетами замучил всех домашних. А потом до поздней ночи сидел за компьютером. Утром его еле поднимали в школу.
Яшка поругивал парнишку, просил соблюдать меру, но Илья Иванович, возвращаясь вечером с работы, совал Степке новую дискету за спиной сына, и внук нырял в спальню довольный и счастливый.
Яшка, заглянув в комнату к Степке, все видел и говорил отцу:
— Опять балуешь? Сам как дитя!
— Ладно, сынок, не шуми попусту, детство пора короткая и памятная. Пусть в нем будет побольше радостей. Счастливый ребенок хорошим человеком вырастет, сам о том знаешь. И тебе старались ни в чем не отказывать. Когда ты вырос, я все мечтал купить тебе машину. Поверишь, даже на куреве себе экономил. Урезали, как могли. А все равно, больше чем на велосипед не собрали мы с Иринкой. И это за три года! Ты же за один день выиграл. Мы с матерью смотрели передачу по телику, глазам не верили. Наша голубушка тогда поверила, что и у нас в доме счастье поселилось.
— Я помню тот день отец! Ведь Степку тогда привез. Помнишь, как возили его в приют, оставить там хотели, а у нас не взяли пацана. Скольких детей потом приняли! Та же самая женщина принимала без споров. А вот со Степкой заклинило. И не случайно!
— Все так,Яшка! Одно только плохо, нет у тебя семьи. Хотя на четвертый десяток поползло. Я совсем иное думал, что для мальчишки побыстрее хозяйку сыщешь. Да все не получается. То ли сам закопался в бабах, то ли тебя уже не берут,— вздохнул тяжело.
— Сам давно бы погорел на какой-нибудь шалаве и потом каялся б до конца жизни. К Степке любую не приведешь, со всех сторон присмотреться надо. Чтоб хорошей хозяйкой была и добрым человеком. А на поверку что получается, сам знаешь. В голове звон, в душе пустота, в руках ветер. Короче, не баба, сплошной сквозняк. Кому такая нужна в семье? Жениться я хоть сегодня могу, желающих хватает, но какой прок от такой бабы, какую завтра вышибать придется? — спросил Яшка отца.
Глава 8. ОСТАНОВИТЕСЬ, ЛЮДИ!
— Неужели все нынешние такие? Ведь их у тебя больше, чем мошкары на болоте перебывало. И что? Все непутевые? — не верил Илья Иванович.
— Ты преувеличиваешь. Я не половой гигант, не повеса. Серьезно отношусь к семье, так это закономерно.
— А мне сдается, что ты себя переоцениваешь.
— Ошибаешься, отец! Ну, вот возьми хотя бы последнюю, Оксанку, внучку Елизаветы. Ей двадцать один год! Чуешь разницу? Она случись что, тут же рога наставит. Ведь вот спросил ее, кто для нее важнее в жизни, муж или сексуальный партнер? Она ответила предельно честно, даже не задумываясь, мол, конечно, партнер! — отмахнулся Яшка, а вскоре продолжил:
— Решил проверить, что она собою представляет и спросил, умеет ли готовить? Так эта Ксюшка сморщилась, словно неприличное спросил. И ответила, что теперь не модно у плиты возиться. Все из полуфабрикатов готовят. Там на пакетах и коробках все написано. Теперь все так питаются, быстро и без проблем. Это раньше наши бабки и матери всю жизнь толклись у печки. А ведь вот так и жизни не увидели. Что ж тут хорошего? Женщина не кобыла, какую можно с ушами запрячь в хомут домашних забот. Она тоже должна получать от жизни удовольствие. И если мужчина не может их доставить, ему незачем жениться! Муж — раб своей жены! И не более того! Вот тут я спросил, а кто жена для мужа?
— Повелительница и королева!
— Поверишь, продолжать с нею разговор я уже не захотел. Пропало всякое желание общаться с этой мартышкой. Она неделю после этого жила в поселке, я с нею ни разу больше не встречался, всякое желание пропало разговаривать с нею. Может в городе есть лохи согласные с Ксюхой, но меня в их числе нет. Представляешь, стирку и уборку в доме она назвала старорежимным пережитком. А когда спросил, как будет растить своих детей, ответила, что наймет няньку.
— Акселераты! Нам какую-нибудь попроще,— помрачнел Илья Иванович.
— Она сама призналась, почему приехала к Елизавете зимой, чтобы та не посылала, как летом, «пахать» в огороде. Вот такая деловая! Какая жена из нее получится? Я спросил, что будет делать, если вязаные носки протрутся? Наша мать тут же их заштопала б. А Ксенья ответила, что выкинула б их в мусоропровод! Она в своем доме не убирает. Все делает мать и бережет Оксанку от домашней работы. С нее, мол, хватает занятий в институте. А когда его закончит, тем более нельзя заниматься черной работой, ведь у хирургов должны быть безупречно чистые руки.
— Тьфу! Как ты все это слушал? Баба она и есть баба! Хоть и хирург! Из-под нее птички не носят! — возмутился Илья Иванович.
— Тогда и не спрашивай, почему я до сих пор не женат?
— Яшка, но ни все такие!
— Большинство! Ты спроси, почему двое оперативников не женаты? Они скажут то же, что и я! Нет теперь натуральных баб, чтоб все умели и нас любили. Одни сексуальные партнерши остались. Но кому они нужны? Вот и живем поодиночке, неспроста, кто кого обставит в этой жизни, не знаешь заранее! — рассмеялся Яшка.
— А я думал, что она тебе отставку дала, как Вика!
— Нет, пап! Какая там отставка? Я на эту чмо сам не западу. Ведь вот даже Степка ждал, когда она уедет, и бабку не навещал. Конечно, не случайно, не хотел увидеться с Ксюшкой. Не без оснований, это точно. Она и с ним лажанулась. Но ничего не сказал пацан, хотя свои выводы сделал.
— Как изменило людей время! — посетовал Илья Иванович.
— О чем печалишься? Я сам виноват. Упустил свое по молодости, просмотрел ровесниц, каким нравился. Все искал особенную, неповторимую, от какой душу захватывало бы. А любовь должна быть спокойной и постоянной. Как у вас с мамкой. Без громких слов. Без клятв и показухи. Но теперь такого нет. О любви орут на каждом перекрестке, а подразумевают под ней партнерство, не более! От того друг другу не верят, семьи не хотят заводить. О детях и не говори! Они помеха и обуза.
— И только старухи жалеют о своей ушедшей молодости. Смеялся я над ними, а теперь ох, как понимаю,— признался Илья Иванович.
— В школу опять практиканток прислали, зашел навестить их в общежитии и спросил, кто из них блины печь умеет, ту замуж возьму. Знаешь, что мне ответили:
— Придется тебе холостым помирать. Нет средь нас кухарок! А и замуж не собираемся. Хочешь в хахали? Давай. Ты нам подходишь. А на другое не прикипайся, нет дурных.
— Выходит, скоро Торшина подарком покажется?
— Ее уже увидели, оценили и уговорили! Пока я к ней присматривался, Валю из-под носа увели.
— Кто ж такой шустрый сыскался? — удивился Илья Иванович.
— Новый преподаватель приехал к нам. Человек немолодой. Я с ним знаком. Он уже полгода живет в поселке. Нормальный, спокойный человек. Уехал из города по семейным обстоятельствам. С женой развелся. Больше двадцати лет прожили вместе, двоих детей вырастили. Но решила та баба уйти в бизнес. Не потому что плохая или старая, копеечная зарплата вынудила, ее на хлеб не хватало, а тут детей пришло время в институты отдавать. Там обучение платное. Сам знаешь, ради отпрысков на все согласишься. А она мать! Устроилась, поначалу тяжко было, потом втянулась, деньги примагнитили, стала хорошие «бабки» заколачивать. Выпивать начала. Он ее поругал, баба его упрекать стала. Мол, она семью содержит, детей учит, а он в иждивенцах обретает, да еще ей указывает, как жить надо. Коль сам ни на что не способен, сидел бы молча. А если не нравится, его тут никто не держит. Он все понял. И стал искать себе место под солнцем. Когда наш поселок подсказали, долго не думал, потому что сам родом из деревни. Сразу прикинул, что возьмет участок, со временем построит какую-нибудь дачу и проживет сам, без семейных проблем. У него больших запросов никогда не имелось. Ну, а когда ему дали в поселке комнатуху, он себя на седьмом небе от счастья почувствовал. Успокоился. Конечно, жил голодновато. А тут с Валентиной разговорился. На тот момент никого в магазине не было. Разворковались, как голубки. В конце базара пригласила в гости. Он, конечно, с радостью согласился. Не пришел, а прилетел. Валюха, в том ей не откажешь, прекрасно готовит и дома у нее всегда порядок. Короче, она сделала верный ход, для начала накормила мужика от пуза. Тот дома так не ел. Ну, понятное дело, обласкала, приголубила, и в нем вдруг мужик сыскался. Дома жена давно в импотенты списала. Да и кому охота с пьяной бабой оттягиваться. Под пистолетом в постели ничего не состоится. Тут же натуральная, свежая женщина, моложе на десяток. Вот так и остались довольные и счастливые. Поначалу тайком встречались. А потом встретила меня Валюшка и говорит:
