Крис Эллиот - Плащ душегуба
Откуда-то сверху с замковых башен доносились диковинные завывания диджериду[73] – духового инструмента австралийских туземцев (или чего-то в том же роде). Трижды пропели трубы, подавая сигнал к молитве, и толпа Ряженых затянула:
– Ерд, Ерд. Терра Матер, Терра Матер. Ерд, Ерд. Терра Матер, Терра Матер.
Калеб накинул монашеский балахон, надвинул клобук и прошел по галерее неузнанным. Сейчас он находился в своей стихии – переодевание ему всегда превосходно удавалось.
Пока Ряженые были поглощены своими распевами, Спенсер выскользнул по лестнице во двор.
Сделав несколько быстрых перебежек, Спенсер занял позицию рядом с Элизабет, затем юркнул за спину сторожившего ее монаха и достал свой выкидной нож. Аккуратно ощупав сзади балахон стража, он обнаружил у монаха пониже спины маленькую дверку и, поддев ножом, открыл ее. Сунув туда руку, Калеб выдернул пучок проводов. Полетели искры, повалил дым, и монах рухнул дымящейся грудой.
– Терра Матер. Терра Матер. Терра Матер. Терра Матер, – бубнила толпа, раскачиваясь.
Кто-то ударил в тамбурин.
И только было Калеб изготовился схватить Элизабет…
Бабах!
Громкий взрыв сотряс двор, и из клубов дыма выступил Великий Пуба Ряженых – Уильям «Босс» Твид.
Толстяк вымазал физиономию белым гримом и обрядился в белые перья и вычурные боа. Голову его венчал белоснежный убор индейского вождя, а к каждой руке были приделаны огромные крылья из белых перьев.
– Посмотри на этого чокнутого, – шепнул я Бойлерплейту.
– Не стоит его недооценивать, – предупредил Кампион. – Твид – плутократ, и очень могущественный. Он управляет всем ритуалом, и говорят, что у него дурной глаз… Он может убить… – Кампион выкатил очи и, наклонившись, вплотную приблизил ко мне лицо, – одним только взглядом!
– Эй, отвали, псих. Все равно я считаю, что он чокнутый. – Я подставил ладонь Бойлерплейту, чтобы он хлопнул по ней, однако тот не стал.
Твид обратился к собравшимся:
Я прихожу к вам раж в году,Прошу фтиху дорогу дать,Вам предфтоит увидеть то,Что жрячих обратит в флепцов.
Толпа разразилась приветствиями столь бурными, что содрогнулись стены замка. Калеб стащил Элизабет с платформы, и она упала в его объятия.
– Лиза, Лиза, это я, Калеб. – Он похлопал ее по щекам. Внезапно Элизабет открыла глаза и закатила ему ответную оплеуху.
– Лиза, бож-ты-мой, я тут пытаюсь тебя спасти, а ты…
– Калеб? О, Калеб, я думала, это Твид. – Она заключила его в объятия и наградила долгим чувственным поцелуем.
– Все хорошо, милая, не спеши выскакивать из трусов, пока мы отсюда не выберемся, – ухмыльнулся Калеб.
– Прежде чем мы начнем, – сказал Твид, – я хочу фообщить вам, что благодаря нашему уфпешному параду и фъежду на Мэдифон Фквер Гарден, мы фобрали рекордную фумму в двефти двадцать шефть долларов и вофемьдефят три цента, которые будут потрачены на наш фледующий ежегодный флёт. Поздравляю вфех!
Коленопреклоненные слушатели ответили новым шквалом одобрения. Калеб укутал Лизу в рясу монаха-расстриги, и они поспешили взобраться по ступеням на балкон.
– Еще одно перфональное жамечание: выражаю офобую благодарнофть Жакуфочникам – ореховые пирожки были профто объеденье!
Ряженые отозвались смехом, а Закусочники принялись хлопать друг друга по спинам.
Калеб и Лиза быстро и незаметно добрались до нас. Плутократ вытащил большую книгу, открыл ее и затянул нараспев:
Именем «De Temporium Ratione» мы жаклинаемтех, кто пражднует ф нами Имболк,Бельтайн, Лугнафад и мои любимейшиепраждники Ламмаф и Фамайн.Мы жаклинаем вфех Хреномундийи Валькирий вфех явить нам нашуифтинную девфтвенную богиню,ибо ходит она по жемледаже фейчаф…
Лиза встала как вкопанная. Казалось, она зачарована церемонией.
– Лиза, нам надо спешить, – шепотом напомнил Калеб.
– Подожди. Сейчас появятся оборотни.
Пока толстяк продолжал бормотать, некоторые участники шоу начали вести себя довольно странно. Кто-то бился в конвульсиях, кто-то, казалось, парил над землей, хотя, приглядевшись, Калеб сообразил, что тот всего-навсего приподнялся на цыпочки. Третий выл на луну, а еще один прыгал на четвереньках, квакая по-лягушачьи.
Струнники заиграли ускоренную версию «Игрушечной страны»,[74] и во двор промаршировала колонна уродливо-толстых альбиносов под предводительством Роба Роя, урода-альбиноса с Кони-Айленда, в одних набедренных повязках. На длинном шесте они несли подвешенного за лодыжки и запястья Тедди, тоже в набедренной повязке.
– Лиза, мы должны поторопиться, – снова прошептал Калеб.
Но Элизабет не отвечала. Погрузившись в транс, она смотрела прямо перед собой немигающим остекленевшим взглядом. Какая-то невидимая сила завладела ее телом и разумом.
– Это я. Это я, – тихо повторяла она.
– Что-то не так, – произнес Кампион, а я локтем толкнул Бойлерплейта, словно говоря: «Слыхал?»
Во дворе Твид размахивал ножом, а орда альбиносов пристраивала Рузвельта на импровизированную деревянную жаровню над костром. Человек-Пугало пританцовывал вокруг, улюлюкая и тряся погремушкой перед носом Тедди.
– Боже мой, вы хотите поджарить меня живьем? Йо-хо!
Языки пламени на миг взметнулись, опалив подол его набедренной повязки. Твид угрожающе приблизился к Рузвельту и начал свой финальный речитатив:
Флава тебе, Терра Матер,Мать человечефтва.Будь щедра в наших объятиях,Наполнифь плодами во благо людей.
– Твид, я знаю, у нас с тобой имелись разногласия в прошлом, но почему бы нам теперь не пойти на мировую? Разрежь мои веревки и покончим с этой дурацкой языческой халабудой!
– Тедди, дружище, ефли б ты жнал, как мне хотелофь перережать тебе глотку ф того фамого дня, как мы вфтретилифь! – И Твид сунул нож под челюсть мэру.
– ЭТО Я!
Тишина объяла двор, и все головы повернулись вверх.
Элизабет, сбросив монашеский наряд, стояла на балюстраде во всей красе. Налетел порыв ветра, и перья на ее символическом наряде заколыхались (впрочем, все равно вы ничего ТАКОГО не увидели бы).
– Лиза, ты что творишь? – прошипел Калеб.
Корнелиус Вандербилт и Джон Джей Астор стояли меж соратников из Щегольской Бригады; они стянули с себя маски и потянулись к спрятанным под перьями кинжалам.
– Я та, кто вам нужен! Я – девственная мать Ряженых!.. Ну, насчет девственности, положим, не очень… И все же это я! И пусть начнется настоящая сатурналия!
С этими словами она раскинула, словно крылья, руки, присела, поджала попку и бросилась с балюстрады.
– Лиза, нет! – закричал Калеб.
Она приземлилась аккурат на Щеголей и была переправлена на руках к Плутократу. Вандербилт и Астор стояли по бокам от Твида с кинжалами наголо.
– Не двигаться! Вы все арестованы! – гаркнул Калеб, но среди криков толпы никто не услышал его.
– Тихо! Это она, Ерд! – заявил Твид. – Но вжгляните на нее, братья! Она не богиня… Она профтая фмертная. Предадим ее кажни и отправим нажад в преифподнюю, и больше не фтанем поклонятьфя лживым идолам. Мы объединимфя. Единый фоюз Ряженых. Под Единым Жнаменем. Жнаменем Щегольфкой Бригады!
Единственным подразделением, которое поддержало его, были, конечно, Щеголи. Остальные разочарованно возроптали.
– Это нужно сделать быстро, пока они не взбунтовались, – шепнул Твиду Вандербилт и занес кинжал над Лизой, которую удерживал Астор.
Калеб выстрелил, однако с солидным недолетом. Он посмотрел на свой жалкий маленький револьвер. «Надо будет обзавестись оружием покруче», – подумал Спенсер.
Почувствовав, что настал подходящий момент (как это свойственно любому роботу), Бойлерплейт отпихнул в сторону меня и Кампиона и вышел из-за колонны. С гидравлическим шипением его руки согнулись в локтях. Клацнув, открылись запястья, и оттуда выдвинулись блоки стволов двух картечниц Гатлинга.[75]
Тра-та-та-та-та-та-та-та…
Началось форменное светопреставление. Ряженые кинулись врассыпную в поисках укрытия. Вандербилт и Астор бросили Элизабет, и она тут же пришла в себя.
– Именем половой мощи Чарлза Диккенса, что здесь происходит?! – вскричала Лиза.
– Бойлерплейт! – воскликнул Рузвельт. – Ты наконец вылез из шкафа!
Бочки с пивом разлетелись в щепки, погнав пенистое цунами в ряды паникующих арлекинов. Пули ложились в опасной близости от бочонка с порохом. Пустые гильзы ливнем сыпались к ногам стреляющей машины.
