Анчи Мин - Императрица Орхидея

— Исключительно чтобы выразить мое восхищение госпожой Ехонала, моей мей-мей, которая собирается внести свой вклад в продление династии, — так цветисто выразилась Нюгуру, называя меня мей-мей — «младшей сестрой». — И среди этих четырех самая достойная — Маленькое Облачко, — продолжала она. — Я отпущу ее с большим сожалением. Но моя главная забота сейчас — это ты. Ты надежда династии на возрождение и процветание. Ты и тот, кто в твоем чреве.

Император Сянь Фэн казался удовлетворенным. Он поблагодарил Нюгуру за ее доброту, а потом поднялся, чтобы уйти. На меня он старался не смотреть, даже во время прощания.

— Доброго здоровья, — сухо пробормотал он едва ли не на ходу.

Я не смогла скрыть своего разочарования. Мне все время хотелось вернуть ту теплоту, которая когда-то существовала между нами. Но теплоты больше не было. Мы вели себя так, словно никогда не были близки. Мне даже захотелось, чтобы живот, так нагло приподнимающий мое платье, исчез и не напоминал больше о наших прежних отношениях.

Я смотрела, как Его Величество удаляется вместе с Нюгуру. Мне хотелось броситься к его ногам, целовать их и умолять о возвращении любви. Но тут ко мне подошел Ань Дэхай и заговорщическим тоном сообщил, что ягоды на деревьях почти уже созрели, и совсем скоро начнут падать.

Ночью началась буря. Ветви кипарисов раскачивались, как гигантские веера, и загораживали свет луны. Я слышала, как они ломались от порывов ветра и валились на землю. На следующее утро Ань Дэхай сообщил, что вся земля усыпана ягодами.

— Они как кровавые пятна, — сказал он. — В саду от них шагу ступить некуда, и между черепицами на крыше их тоже полно.

Ко мне явилась Маленькое Облачко, розовощекая пятнадцатилетняя девушка с маленькими глазками. В стремлении повиноваться желаниям главной императорской жены я выделила новой служанке хорошее жалованье, на что девушка с милой улыбкой ответила: «Спасибо!» Ань Дэхаю я приказала не спускать с нее глаз, и действительно через несколько дней она была поймана за тем, что шпионит.

— Я ее выследил! — торжествующе объявил Ань Дэхай, притаскивая ее ко мне за шиворот. — Эта мелкая бестия заглядывала в письма Вашего Величества!

Маленькое Облачко все обвинения отвергала. Но когда я пригрозила ее побить в случае, если она не сознается, она тут же продемонстрировала весь свой неуемный темперамент. Ее маленькие глазки засверкали, она начала вопить и обзывать Ань Дэхая бесхвостым животным. Она даже не остановилась перед тем, чтобы оскорбить меня:

— Моя госпожа вошла в Запретный город через Ворота небесной чистоты, а ты — через черный ход!

Я приказала Ань Дэхаю запереть служанку в какой-нибудь комнате и три дня не давать ей еды.

Но, словно наслаждаясь моим гневом, она продолжала:

— Ты лучше подумай о том, чью собаку ты пинаешь? Что из того, что я за тобой шпионила? Ты и сама когда-то читала государственные бумаги вместо того, чтобы смирно сидеть и вышивать! Ага! Ты признаешь себя виновной! Ты боишься! Я тебе даже больше скажу: теперь уже поздно думать о том, чтобы дать мне взятку, госпожа Ехонала! Я доложу своей госпоже обо всем, что здесь видела! И меня хорошо вознаградят за преданность, а ты закончишь свою жизнь в кувшине с отрубленными конечностями!

— Плетку! — закричала я. — Бейте эту негодяйку до тех пор, пока она не закроет рот!

Я не имела в виду, что мои слова будут поняты буквально. К сожалению, случилось то, что случилось. Ань Дэхай и другие евнухи поволокли Маленькое Облачко во Дворец наказаний и применили к ней разные средства, чтобы она замолчала, но девушка оказалась слишком упрямой.

Через час Ань Дэхай пришел мне доложить, что Маленькое Облачко умерла.

— Ты... — Это известие повергло меня в шок. — Послушай, я, кажется, не приказывала тебе избивать ее до смерти.

— Да, моя госпожа, но она никак не хотела замолчать.

В качестве главы императорского дома Нюгуру вызвала меня к себе на расправу. Я надеялась, что мне хватит сил выдержать все, и единственное, что меня беспокоило, это ребенок в моем чреве.

Не успела я переодеться, как ко мне ворвалась группа евнухов из Дворца наказаний. Кто их прислал, они не сказали. Они арестовали всех моих служанок и евнухов и долго рыскали по всем комнатам и шкафам, переворачивая все на своем пути. Остался только Ань Дэхай, который помогал мне облачаться в парадное платье.

— Вам надо немедленно послать меня к Его Величеству и обо всем ему доложить! — тихо убеждал он меня. — Они будут мучить вас до тех пор, пока «драконово семя» из вас не вывалится.

Я действительно почувствовала внутри живота какие-то спазмы. В страхе схватившись за живот, я велела Ань Дэхаю не медлить ни минуты. Он подхватил умывальник и выскользнул через заднюю дверь, делая вид, что идет за водой.

Я услышала снаружи чей-то голос, который торопил меня с одеванием:

— Ее Величество императрица ждет!

Трудно было сказать, кто это кричит: мои евнухи или те, которые теперь хозяйничали в моем дворце.

Чтобы дать Ань Дэхаю возможность выполнить свою миссию, я тянула время, как могла. Вошли две из моих придворных дам. Одна застегнула на платье пуговицы и поправила на лице косметику, другая занялась прической. Я подошла к зеркалу и бросила на себя последний взгляд. Вид у меня был совершенно больной. Трудно сказать, из-за чего больше: из-за переживаний или из-за утрированного макияжа. Для аудиенции я выбрала платье в черных и золотых орхидеях. Мне хотелось — если уж так случится — именно в нем покинуть землю.

Вот я направилась к двери, и мои дамы откинули передо мной занавеску. При свете дня я увидела, что во дворе стоит главный евнух Сым в официальном розовом платье и подходящей по цвету шляпе. На мое приветствие он не ответил.

— Что происходит, господин Сым? — спросила я.

— Закон запрещает мне разговаривать с вами, госпожа Ехонала. — Он пытался говорить совершенно бесстрастно, однако в голосе его чувствовалось волнение. — Позвольте мне помочь вам взойти в паланкин.

Мое горло словно сдавила невидимая рука.

Сидя на троне, Нюгуру казалась сказочно прекрасной. Я упала перед ней на колени и согласно протоколу несколько раз ударилась головой об пол. С тех пор как мы с ней виделись последний раз, прошло всего несколько недель, а ее красота за это время, казалось, сильно расцвела На ней было золотое платье с вышитыми фениксами. На лице лежал толстый слой косметики, на нижней губе нарисована красная точка Ее огромные глаза с двойным веком казались даже ярче, чем обычно. Я затруднялась сказать, что было тому причиной: стоящие в них слезы или слишком широкий черный контур.

— Мне самой не слишком приятно делать то, на что вы меня вынудили, — сказала она, не разрешая мне встать. — Всем известно, что я не создана для подобных дел. Но такова уж ирония судьбы. Как у женщины, несущей ответственность за императорский дом, у меня нет выбора. Я просто должна восстановить справедливость. Законы в Запретном городе существуют для всех: никто не имеет права дурно обращаться со своими слугами, а тем более лишать их жизни.

Внезапно она опустила голову, прикусила губу и начала плакать. Очень скоро ее плач перешел в рыдания.

— Ваше Величество, — пришел ей на помощь главный евнух Сым. — Кнуты намочены, и рабы готовы выполнить свое дело.

Нюгуру кивнула

— Госпожа Ехонала, прошу вас, на выход!

Сым поклонился императрице, затем взял из рук своего помощника толстый и длинный хлыст и вышел из комнаты.

От всех четырех стен зала отделились стражники и заключили меня в кольцо. Они подняли меня с пола и поволокли из зала. Я сопротивлялась.

— Я ношу ребенка императора Сянь Фэна! — кричала я что есть мочи.

В зал вернулся главный евнух Сым. Он подошел ко мне и заломил за спину руки. У меня подкосились ноги, и я упала на пол, ударившись при этом животом. Как была, на коленях, я подползла к Нюгуру и начала ее молить:

— Ваше Величество, я очень сожалею о том, что случилось с Маленьким Облачком, здесь не было моего умысла. Если вы желаете меня наказать, то сделайте это после родов. А до этого я готова выдержать любой срок тюрьмы.

Лицо Нюгуру скривилось в улыбке, которая меня испугала. Я поняла, что именно от нее исходил приказ лишить меня ребенка и что только такой ценой между нами может быть восстановлен мир. Я поняла, что она знает, что я не сдамся и ей придется меня принуждать, и знает, что другие наложницы ее в этом поддержат. Она хотела мне показать, что ее воля сильна и что рассчитывать на снисхождение мне не стоит.

Мы молча смотрели друг на друга и без слов прекрасно все понимали.

— Все по справедливости, леди Ехонала, — наконец сказала Нюгуру едва ли не мягко. — Уверяю вас, что в моем решении нет ничего личного.

— На дыбу! — скомандовал главный евнух Сым, и стражники подхватили меня, словно курицу.