Артур Хейли - Отель
И вдруг Питера осенило. Память заработала под впечатлением увиденного, когда минуту назад жаровню очищали от жира.
— Из чего сделаны решетки для жарки?
— Из хромированного металла, — несколько озадаченно ответил Лемье.
Хром, как им обоим было известно, не мог испортить жир.
— А интересно, — сказал Питер, — хорошо ли они хромированы? И если слой хрома где-то стерся, то какой металл находится под ним и не покрылся ли он кое-где окисью?
Лемье обдумал слова Питера, и глаза его вдруг расширились. Он молча вынул одну из решеток и тщательно протер ее тряпкой. Поднеся решетку к свету, они внимательно осмотрели ее со всех сторон.
От непрерывного и долгого пользования хромированная поверхность была вся покрыта царапинами. Кое-где хром сошел совсем. В поцарапанных и протертых местах виднелся металл желтоватого цвета.
— Это же латунь! — Молодой француз хлопнул себя ладонью по лбу. — Жир испортиться из-за нее! Какой же я дурак — сразу не догадаться!
— Не понимаю, при чем тут вы, — прервал его Питер. — Задолго до вашего появления кто-то у нас, видно, сэкономил и купил дешевые решетки. К несчастью, в конечном счете это обошлось нам куда дороже.
— Но я должен был обнаружить это раньше — вы же сделать это сейчас, мсье. — Андре Лемье чуть не плакал. — Мсье приходить на кухня из вашей paperasse [7] и показать мне, где непорядок. Да меня же засмеют теперь!
— Если такое случится, — сказал Питер, — то винить вам придется только себя. От меня никто ничего не услышит.
— Люди — они говорили мне, вы хороший человек, умный. Теперь я сам видеть: это правда, — медленно проговорил Андре Лемье.
Питер похлопал по папке, которую держал в руке.
— Я прочитаю ваш труд и скажу вам свое мнение.
— Спасибо, мсье. А я потребовать новый решетки. Из нержавеющей стали. Они сегодня же вечером будут здесь, даже если мне придется размозжить кому-то башку.
Питер улыбнулся.
— Знаете, мсье, я тут еще об одном думать.
— О чем же?
Молодой помощник шеф-повара колебался.
— Может, вы решить — как бы лучше выразиться — это нахально с моей стороны. Но вы и я, мсье Макдермотт, дай нам волю, мы бы сделать этот отель первоклассный заведение.
И хотя молодой француз тут же громко расхохотался, Питер думал о его словах все время, пока шел в свой кабинет.
9Постучавшись в дверь номера 1410, Кристина Фрэнсис подумала: а почему, собственно, она сюда пришла. Вчера ее визит к Альберту Уэллсу выглядел вполне естественно после того, как он чуть не умер накануне и она приняла участие в его судьбе. Но сейчас мистер Уэллс был окружен необходимым вниманием и, оправившись от приступа, вновь стал обыкновенным постояльцем среди тех полутора тысяч, что проживали в отеле. Поэтому Кристина и подумала, что особой необходимости заходить к нему просто нет.
И все же в этом маленьком старичке было что-то притягивавшее Кристину. Возможно, подумала она, это из-за его отеческого отношения к ней, из-за того, что, как ей казалось, некоторыми чертами он напоминал ей отца, с лотереи которого за пять долгих лет она так и не свыклась. Нет, не то! Ведь отец всегда был для нее поддержкой. Тогда как в случае с Альбертом Уэллсом сильной стороной была она — к примеру, выступила против частной медицинской сестры, чтобы уберечь его от бессмысленной траты денег.
А может быть, подумала Кристина, это идет от стремления заглушить щемящее чувство одиночества, охватившее ее, когда она узнала, что их свидание с Питером сегодня вечером не состоится. Кстати, просто ли огорчение испытала она или более сильное чувство, когда узнала, что вместо свидания с нею Питер будет ужинать с Маршей Прейскотт?
Если быть честной, призналась Кристина, то она сегодня утром очень рассердилась; правда, она надеялась, что сумела это скрыть, хотя легкая досада все-таки прорвалась в ядовитом тоне, каким она говорила с ним. Было бы большой ошибкой показать, что она имеет виды на Питера, или доставить этой мисс Марше удовольствие, дав основание думать, будто она одержала над ней, Кристиной, победу, хотя в общем-то она ведь ее одержала.
Кристина продолжала стоять у двери — никто не откликнулся. Вспомнив, что там должна быть сестра, Кристина постучала снова, уже громче. На этот раз из-за двери донесся звук отодвигаемого стула и послышались шаги.
Дверь открылась — на пороге стоял Альберт Уэллс. Он был при полном параде и выглядел вполне здоровым. На лице у него даже играл румянец, который стал еще ярче, когда он увидел Кристину.
— Я надеялся, что вы зайдете, мисс. Если бы вы не пришли, я сам отправился бы вас разыскивать.
— Я думала… — удивленно проговорила Кристина.
Старичок, очень напоминавший воробья, хмыкнул.
— Вы думали, что меня так и будут держать пришпиленным к кровати — как видите, это не удалось. Я почувствовал себя достаточно хорошо и попросил вашего гостиничного врача послать за тем специалистом из Иллинойса — доктором Аксбриджем. Вот у кого голова! Он сразу сказал: если больной чувствует себя хорошо, значит, так оно и есть. Мы отправили сестру домой, и вот я к вашим услугам. — Альберт Уэллс буквально сиял. — Ну что же вы стоите, мисс, проходите.
Кристина прежде всего обрадовалась тому, что ему не нужно больше тратить большие деньги на оплату частной медсестры. Она подозревала, что это соображение в значительной степени повлияло на настроение Альберта Уэллса.
Она прошла вслед за ним в комнату, и он спросил:
— Это вы стучали немного раньше?
Она ответила утвердительно.
— У меня мелькнула мысль, что кто-то стучит. Но я, видно, был слишком увлечен вот этим. — И он показал на столик у окна. На нем была разложена большая сложная игра-головоломка, уже составленная на две трети. — Или, может, я подумал, что это Бейли, — добавил Уэллс.
— А кто это Бейли? — полюбопытствовала Кристина.
В глазах старичка загорелись огоньки.
— Если вы немножко здесь побудете, то увидите его. Во всяком случае, если не его, то Барнума.
Ничего не понимая, Кристина пожала плечами. И подойдя к окну, склонилась над головоломкой, чтобы внимательнее ее рассмотреть. Из уложенных кусочков уже складывались очертания Нового Орлеана. Город был изображен сверху, в наступающих сумерках; по нему змеилась, сверкая в лучах заходящего солнца, широкая лента реки.
— Когда-то очень давно и я играла в эту игру, — сказала Кристина. — Мне помогал отец.
— Наверняка найдутся такие, кто сочтет это не совсем подходящим времяпрепровождением для взрослого человека, — заметил подошедший к ней Альберт Уэллс. — Однако я обычно сажусь за эту игру, когда возникает желание кое-что обдумать. И случается, что одновременно находишь и ключевой кусочек и ответ на свою проблему.
— Ключевой кусочек? Я никогда о таком не слышала.
— Это мое собственное изобретение, мисс. Могу поклясться, что существует ключ к любой проблеме, точно так же как есть главный кусочек и в этой игре. Иногда кажется, что ты его нашел, а на поверку выходит ошибся. Но если действительно нашел, то сразу все проясняется и начинаешь понимать, как складывается вся картина.
Внезапно раздался резкий, властный стук в дверь. Губы Альберта Уэллса беззвучно произнесли:
— Бейли!
Когда дверь открылась, Кристина, к своему удивлению, обнаружила за ней коридорного в форме. Через плечо у него было перекинуто несколько костюмов на вешалках; в вытянутой руке он держал отутюженный синий саржевый костюм, старомодный покрой которого явно указывал на то, что принадлежал он Альберту Уэллсу. Натренированно-быстрым движением коридорный повесил костюм в шкаф и направился к выходу, возле которого его ждал старичок. Левой рукой коридорный придерживал перекинутые через плечо костюмы, правую автоматически вытянул ладонью вверх.
— Я уже благодарил тебя, — сказал Альберт Уэллс. Глаза его искрились смехом. — Сегодня утром, когда ты приходил за костюмом.
— Это был не я, мне вы ничего не давали, сэр. — Коридорный решительно потряс головой.
— Не тебе, но твоему другу. А это то же самое.
Коридорный не сдавался:
— Мне об этом ничего неизвестно.
— Ты хочешь сказать, что он не делится с тобой?
Протянутая рука опустилась.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Да что ты! — Альберт Уэллс широко улыбнулся. — Ты же — Бейли. А я дал на чай Барнуму.
Тут коридорный увидел Кристину. И во взгляде его отразилась растерянность, как только он ее узнал. Он жалко осклабился.
— Совершенно верно, сэр, — сказал он и вышел, закрыв за собой дверь.
— Объясните же, что все это значит?
Старичок хмыкнул.
— Вы работаете в отеле и не знаете, что такое Барнум и Бейли?
Кристина отрицательно покачала головой.
— Это же простейшая штука, мисс. Коридорные в гостиницах работают попарно, и берет у вас костюм один, а приносит — другой. Они это специально устраивают, чтоб два раза получить чаевые. Потом складывают выручку и делят поровну.
