Маша Царева - Это подиум, детка! Сага о московских куколках
– Ты что о себе возомнила, тварь? – сдержанно поинтересовался Иосиф. – Ты, кажется, решила съязвить? Ты понимаешь, кто я и кто ты?
– Простите, – из последних сил пролепетала я, вжимаясь спиной в стену, – я не буду…
– Ах не будешь, – красивое смуглое лицо исказила кривая усмешка, – а как тебе понравится вот это?
Он схватил меня за волосы, проволок через всю комнату и швырнул на диван, словно тряпичную куклу. Инстинкт самосохранения подсказывал, что кричать нельзя – это разъярит его еще больше. В ушах звенел предупреждающий голос Лизы: «Будь с ним осторожнее… Осторожнее… Его девушка пропала… Тело так и не нашли…» По моим щекам катились слезы.
С отвратительным хрустом его кулак врезался в мою скулу. Оранжевая вспышка оглушающей боли – я пыталась загородить лицо руками, я не смела смотреть ему в глаза. Отбивалась, слабым голосом звала на помощь. Все бесполезно. Меткие злые удары обрушивались на меня снова и снова. Мне вдруг вспомнился Федор, мой любовник-садист. Тому тоже нравилось меня избивать, но его истязания выглядели детским лепетом по сравнению с яростью Иосифа Ивкина. В моем рту было солоно от крови, кончиком языка я нащупала расшатавшийся зуб. В какой-то момент я отключилась, но сильная затрещина привела меня в чувство.
– Ты просто дешевая шлюшка, – шипел он, – такие, как ты, недостойны жить.
– Пожалуйста… Не надо… – бессвязно лепетала я, надеясь на чудо.
– Никто тебя не любит, никто тебя не хватится, – ухмыльнулся он, – думаешь, почему я тебя выбрал? А ну отвечай! – сильные пальцы сомкнулись на моей шее.
– Не знаю, – прохрипела я.
– Наверное, решила, что я положил на тебя глаз, да? – он расхохотался. – У Пабло есть девочки и посимпатичнее. Просто ты одна оказалась немосквичкой.
Стараясь не производить ни звука, я на четвереньках доползла до двери. У меня было вывихнуто плечо и, кажется, сломано несколько ребер. Дверь бесшумно отъехала в сторону, и я выползла на палубу. Мне хотелось остановиться, перевести дыхание, но я знала, что делать этого нельзя. Я должна ползти, ползти вперед из последних сил – тогда, возможно, у меня будет шанс спастись.
Где-то совсем близко раздался пьяноватый женский смех и хлопок открываемой бутылки шампанского. Гости Ивкина веселились от всей души; никто и не подозревал, что в нескольких метрах избитая проститутка отчаянно борется за свою жизнь. С каждой секундой силы покидали меня, нестерпимо ныло плечо, и вдруг… Вдруг я увидела прямо перед собою женские ножки – хорошенькие, аккуратные, с безупречным алым педикюром. Подняла глаза – передо мною стояла Галочка в потрясающем сиреневом платье.
– Слава богу, – я улыбнулась, и, наверное, это было жуткое зрелище. Мне самой казалось, что лицо мое превратилось в сплошной саднящий синяк.
– Алена? – удивленно воскликнула она, присев передо мною на корточки. – Что с тобой? Кто это так тебя?
– Галочка, помоги, – прохрипела я, – этот Ивкин… он сумасшедший.
– Это он?! – ахнула она, зажав ладошкой приоткрывшийся рот.
– Нет времени объяснять… все потом… помоги мне уйти отсюда…
– Да как же я могу тебе помочь? Мы в открытом море… – пожала плечами она.
– Не знаю… Позвони в полицию… вызови спасательный катер… не знаю… он же меня убьет…
– И потом, – невозмутимо продолжила Галина, – откровенно говоря, я не хотела бы ссориться с таким человеком, как Ивкин.
Я изумленно на нее уставилась – от удивления я даже перестала чувствовать боль.
– Я все знаю, – улыбнулась Галочка, – ты стала проституткой, Алена. Что ж, ты сама виновата, и нечего впутывать в свои проблемы меня.
– Но… Как ты так можешь говорить? – я задохнулась. – Мы ведь были лучшими подругами.
– Когда-то, очень давно, – пожала загорелыми плечами она, – а вспомни, как я обратилась к тебе за помощью. И ты мне отказала, припоминаешь? Хотела одна остаться в Москве, одна прорваться наверх. Ну что, твои мечты сбылись?
Я не могла поверить своим глазам – Галочка смеялась!
– Ты разве не знала, что у проституток бывают проблемы такого рода? – она наклонилась так низко к моему лицу, что я почувствовала сладковатый аромат ее духов. Кажется, Kenzo. – Ладно, мне пора возвращаться к гостям, – она распрямилась и сладко потянулась, – не знаю, увидимся ли еще, Алена. Но на всякий случай я с тобой прощаюсь. Не поминай лихом!
С этими словами моя лучшая подруга скрылась за поворотом, а я еще несколько мгновений изумленно смотрела ей вслед, смутно надеясь, что, может быть, то была просто галлюцинация, а настоящая живая Галина вот-вот выйдет из-за угла, бросится ко мне, ужаснется, что-нибудь придумает. И в то же время я понимала, что ничего этого случиться уже не может. Придется либо выпутываться самой… либо покорно отдать себя на растерзание Ивкину.
За моей спиной послышалась какая-то возня. Может быть, то был заметивший наконец пропажу Иосиф, может быть, кто-нибудь из гостей. Рисковать мне не хотелось, времени на раздумья не было. Рывком я поднялась на ноги, перегнулась через палубу и, коротко вскрикнув, полетела вниз, в теплую зеленоватую воду.
Не знаю, не помню, как мне удалось добраться до берега. Отчаяние и страх придавали мне сил. Одна рука не двигалась, море кружилось перед заплывшими глазами, но я энергично барахталась, подгребала ногами, отфыркивалась, старалась успокоить дыхание и даже молилась богу, в которого не верила никогда. И случилось чудо – ноги мои коснулись рыхлого донного песка. Прямо передо мною была выложенная тяжелыми плитами набережная. На четвереньках я выползла из воды. Схватилась рукой за какую-то скамеечку, и меня вывернуло наизнанку. Добропорядочная пожилая пара (старушка с кудельками в пастельном сарафанчике и белобородый старичок с дорогой тростью), любовавшаяся на закат неподалеку, с отвращением покосилась в мою сторону и засеменила прочь. А мне хотелось прокричать в их удаляющиеся спины: помогите, я не та, за кого вы меня принимаете, не перебравшая с текилой путана, а жертва преступления! Наверное, видок у меня был еще тот – порванное в нескольких местах вечернее платье, содранные в кровь колени, безвольно повисшая вдоль тела рука, спутанные мокрые волосы и один сплошной синяк вместо лица.
Как назло, вокруг никого не было – видимо, я выплыла на городской окраине, не изобилующей туристами.
Приближающийся рев моторной лодки вывел меня из ступора. Щурясь на заходящее солнце, я обернулась к морю… и еле сдержалась, чтобы не закричать от ужаса. К берегу приближался резвый катерок, за рулем которого сидел Иосиф Ивкин! Его темные волосы развевались от ветра, его белоснежная рубашка была распахнута на смуглой груди, и он напряженно водил головой из стороны в сторону, пока… пока не заметил меня. До берега ему было не больше сотни метров – довольно далеко, но, клянусь, я видела торжествующую улыбку на его лице.
– Помогите! – зачем-то просипела я, констатировав, что голос окончательно вышел из-под контроля.
Помощи было ждать неоткуда. Несколько минут – и он причалит, схватит меня за волосы, вернет на яхту и там добьет. Он прав – никто не будет меня искать. А Пабло – черт бы его побрал! – соврет другим девушкам, что я вышла замуж в Австралию, и те еще будут мне завидовать.
И вдруг… Совсем рядом раздался веселый женский голос, который говорил – аллилуйя! – по-русски!!!
– Смотри, здесь никого нет. Можно искупаться голышом. А потом поедем ужинать, умираю от голода, – легкомысленно бубнила женщина, – а по пути зарулим в ювелирный. А то магазины закроются. Я тебе, кстати, говорила, что у меня день рождения в следующий четверг?
– Si, mi amora, te quiero, – басовито отвечал мужчина, судя по всему ни хрена из ее тирады не понявший.
Парочка выпорхнула к морю, совсем рядом со мною – впрочем, они были так увлечены друг другом, что даже не заметили меня, привалившуюся к гранитному парапету. Мужчина оказался рослым загорелым испанцем в щегольской атласной рубашке. А женщина… Женщина была Маргошей, навязчивой девушкой, с которой я познакомилась в самолете. Вот уж правда – дуракам везет!
– Маргоша, – от радостного удивления у меня даже голос прорезался. – Маргоша, помоги мне!
Она удивленно обернулась и, встретившись со мной глазами, вскрикнула. Испанец что-то пробормотал на своем языке, при том презрительно сплюнув себе под ноги. И, обняв Маргошу за плечи, попытался ее увлечь подальше от отечной бомжовки, судя по всему не первый день мыкающейся в благопристойном городе Пальма– де-Мальорка. Но Маргоша меня не разочаровала – отпихнув его поросшую тугими колечками волос руку, она устремилась ко мне.
Остановилась в нескольких метрах, с опаской спросила:
– Откуда вы знаете, как меня зовут?
– Да это же я, Алена! Мы познакомились в самолете, помнишь?
