Арчибальд Кронин - Мальчик-менестрель
— Джо, ты настоящий друг, — мрачно улыбнулся Десмонд. — Я пойду с тобой в отель, когда тебе будет удобно, и попытаю счастья с мистером Мейли.
— Вы совершенно правы, сэр. Мистер Мейли — замечательный человек и, мне кажется, сможет помочь вашей беде, — сказал Джо и, немного подумав, спросил: — А не могли бы вы подойти завтра к четырем часам? Оденьтесь поприличнее, словом, постарайтесь выглядеть как можно лучше.
— Обязательно приду, — протянув Джо руку, кивнул Десмонд.
Когда Джо ушел, Десмонд бросил взгляд на часы. Почти восемь вечера. Он был так измучен, что ему хотелось только одного: поскорее в постель. Но он прекрасно понимал, что необходимо поесть, а потому впихнул в себя тарелку овсянки с молоком и яблоко — из тех, что ему доставили и которые миссис Маллен убрала в буфет. Затем он принял горячую ванну и лег, наслаждаясь удивительным покоем и блаженной возможностью раскинуться на широкой кровати и, лежа вот так, в одиночестве, ждать, пока придет сон, не боясь, что от тебя будут требовать выполнения супружеских обязанностей.
VIII
На следующий день в десять минут четвертого Десмонд вышел из дому и направился в сторону отеля «Ройал Хибернианз». Он тщательно побрился и причесался, на сей раз уделив своей внешности больше внимания, чем обычно, отполировал до зеркального блеска давно не чищенные ботинки и надел свой лучший итальянский костюм, рубашку с мягким воротничком и темный галстук. Посмотрев на себя в зеркало, он не мог не признать, что, несмотря на болезненную бледность, по-прежнему очень недурен собой и выглядит даже моложе, чем прежде, почти мальчишкой. И правда, ведь ему еще не было и тридцати.
Перед входом в отель выстроилась привычная вереница самых разных машин — больших и маленьких, шикарных и попроще. Десмонд вошел, пересек холл и направился в ресторан, ориентируясь на многоголосый гул толпы. В зале и правда яблоку негде было упасть, поскольку в Дублине в это время принято пить чай, а «Хибериан» считался модным местечком. Десмонд решил не заходить внутрь, а остался стоять в дверях, наблюдая, как Джо лавирует между столиками. Джо, явно высматривавший Десмонда, заметил его и тут же подошел.
— Сэр, вы выглядите сногсшибательно. Сегодня у нас наплыв гостей. Пойду шепну мистеру Мейли, что вы тут.
И действительно, вскоре к Десмонду подошел управляющий отелем мистер Мейли — осанистый человек лет пятидесяти, властное выражение лица которого говорило, что он — человек серьезный. Мистер Мейли оглядел Десмонда с головы до ног и строго сказал:
— Вы попали в беду. Джо говорит, вы в отчаянном положении.
— У вас верная информация, — отозвался Десмонд.
Похоже, его ответ произвел на мистера Мейли благоприятное впечатление. Недолго подумав, он сказал:
— Что ж, вот ваша публика. Ступайте и покажите, на что вы способны. А я посижу послушаю.
Десмонд кивнул и, не говоря ни слова, прошел прямо к небольшой эстраде, около фута высотой, где стояло фортепьяно. По залу тотчас же побежал шепоток. Подождав, пока шум стихнет, Десмонд поклонился и сел за фортепьяно.
Для начала он решил исполнить прелестную вещицу Шумана «Встречаю взор очей твоих». Пел он на немецком языке, нежно и проникновенно, затем практически без перехода исполнил трогательную песню «Волосы Джинни цвета каштана». Тут ему пришлось ненадолго прерваться — такими теплыми были аплодисменты. Среди множества обращенных к нему лиц Десмонд заметил улыбающееся лицо Мейли, который хлопал как сумасшедший.
Десмонд не стал раскланиваться и благодарить публику, а продолжил выступление, чередуя ирландские баллады и немецкие романсы. И его без конца прерывали бурные аплодисменты публики. Но когда, закончив концерт своей любимой «Тарой», он сошел с эстрады, восторженная овация и крики «бис» заставили его вернуться и повторить последний куплет. И только тогда ему удалось улизнуть через боковую дверь, ведущую в служебное помещение. А там он нос к носу столкнулся с мистером Мейли, который, выдвинув из-за стола два стула, предложил ему сесть.
— Присаживайся, Десмонд. Ну что, очень устал?
— Да нет, не слишком. Зато здорово проголодался.
— Не волнуйся, это мы сейчас устроим, мой мальчик. А теперь послушай меня. Меня все знают как честного и справедливого человека, и я не из тех, кто будет пользоваться твоим затруднительным положением. Ты прекрасно себя показал, а я знаю, о чем говорю. Уверен, что благодаря тебе у нас прибавится посетителей. Публика будет из кожи вон лезть, чтобы сюда попасть! — воскликнул управляющий и, посмотрев Десмонду прямо в глаза, продолжил: — Вот что я хочу тебе предложить. Ты будешь петь, когда мы подаем чай, всего час, не больше, так как я вовсе не собираюсь загонять тебя до смерти, затем отдых в отведенной тебе комнате, куда будут приносить обед с вином по выбору из меню, потом еще одно часовое выступление после обеда. Я готов платить тебе тридцать фунтов в неделю при условии, что ты останешься на весь сезон, включая Весенний фестиваль.
От неожиданности Десмонд даже побледнел.
— Это так благородно, так благородно с вашей стороны, сэр. Вы ведь знаете, в какой я нужде, — с трудом выдавил он из себя.
— Ну да, конечно, я мог бы надуть тебя, — улыбнулся управляющий. — Но Джеймс Мейли не из такого теста. К тому же мне почему-то кажется, что благодаря тебе отель будет забит до отказа. А теперь, пожалуй, скажу Джо, чтобы принес тебе чаю. Он покажет тебе твою комнату. Обед будет чуть позже. — И крепко пожав безвольную руку Десмонда, мистер Мейли вышел.
Оставшись один, Десмонд с трудом справился с раздиравшими его противоречивыми чувствами. Ему одновременно хотелось и плакать, и смеяться. И только появление улыбающегося от уха до уха Джо привело его в чувство.
— Догадываюсь, что вы сейчас испытываете, сэр. Это триумф, сэр, и я счастлив. А теперь выпейте-ка крепкого горячего чая.
— Спасибо, Джо. Огромное тебе спасибо, — прошептал Десмонд, чувствуя комок в горле.
Джо с отеческим участием смотрел, как Десмонд с удовольствием прихлебывает горячий чай, а когда тот закончил, сказал:
— Тут две дамы, сэр. Миссис Боланд из Боллсбридж[81] с сестрой, очень милые женщины, настоящие леди, я их хорошо знаю. Спрашивают, не окажете ли вы им любезность подойти к их столику.
— Нет, Джо, — решительно покачал головой Десмонд. — Поблагодари их, конечно, от моего имени. Я твердо решил никогда не принимать подобных приглашений.
— Понимаю, сэр. И еще больше уважаю вас за это. Хотя, конечно, те дамы, да и остальные, что здесь бывают, действительно настоящие аристократки и очень хорошие люди. А теперь, если вы готовы, я могу показать вам вашу комнату.
Комната, с окнами в тихий дворик, расположенная на первом этаже, оказалась маленькой, но опрятной, с умывальником и аккуратной односпальной кроватью. Десмонд упал на кровать и закрыл глаза.
— У вас еще больше часа до обеда, сэр, — сказал Джо, осторожно прикрывая за собой дверь.
Десмонд проспал до семи часов. Разбудил его Джо, который принес обед.
— Мистер Мейли лично все заказал, — поставив прекрасно сервированный поднос на маленький столик у окна, сообщил Джо. — Он решил, что для первого вечера вам больше подойдет что-нибудь легкое. — И уже стоя в дверях, добавил: — Вы бы видели вечерние газеты, сэр! Очень хорошие отзывы!
Но Десмонда мало волновало, что пишут о нем в газетах. Недавние события ожесточили его душу, он словно оделся в броню безразличия и странной невосприимчивости. Хорошо это или плохо, но ему все казалось поверхностным и абсолютно неважным.
Тем не менее он отдал должное обеду, состоявшему из чашки вкуснейшего говяжьего бульона, большого куска палтуса с ранними помидорами и двух бокалов белого вина. На десерт было шоколадное суфле со взбитыми сливками.
Уже очень давно, наверное, много-много месяцев, со времени счастливого пребывания в Риме, в гостях у маркизы, он не пробовал такого обеда, который, кстати сказать, чрезвычайно взбодрил его, позволив восстановить силы. Десмонд чуть улыбнулся, обдумывая программу вечернего выступления; он решил, что внесет в исполнение элемент небрежной виртуозности. Он все еще пребывал в раздумьях, когда дверь распахнулась и в комнату вошел не кто иной, как сам Мейли — улыбающийся и довольно потирающий руки, дружелюбный и очень внимательный Мейли.
— Ну что, Десмонд, все в порядке? Обед понравился? — спросил мистер Мейли, а потом, не выдержав, воскликнул: — Ты бы видел вечерние газеты! Полный экстаз! Пишут, что ты переплюнул даже Джона Маккормака[82]. В обеденном зале ни одного свободного места, нам пришлось организовать еще тридцать мест в холле. Надеюсь, такая толпа тебя не слишком смутит?
— Ничуть. А можно мне будет остаться здесь на ночь, если я слишком устану?
