Сантьяго Гамбоа - Проигрыш — дело техники
— Не волнуйтесь, мы все останемся живы.
— Надолго ли?
— Этого никто не знает.
Сусан подошла к нему вплотную.
— Предлагаю вам сделку, Виктор. У вас есть документы, а у меня информация, которая может оказаться вам полезной. Землевладение вас не интересует, вам надо знать, кто убил Перейру Антунеса, посадил его на кол на берегу озера и зачем. Я правильно понимаю?
— Я слушаю. Что за сделка?
— Отдайте мне бумаги, а я помогу вам раскрыть дело. Верну документы Тифлису, он проникнется доверием ко мне, и я смогу выведать у него, как было совершено убийство. Вы опубликуете сенсационное разоблачение в газете, прославитесь, а я обрету свободу. По рукам?
— Мне не нужна слава.
— Не морочьте мне голову, Виктор! Все хотят извлечь из этой заварухи то, что им нужно.
Силанпа закурил очередную сигарету.
— Мне нужна информация, которую вы пока отказываетесь мне предоставить. Расскажите о Перейре Антунесе.
— Я предложила вам сделку!
— Я ее не принимаю.
— Но тем не менее хотите, чтобы я вам все рассказала?
— Да, потому что тогда мне не придется звонить в полицию, а их методы допроса не похожи на журналистское интервью.
Сусан закурила свой «пэлл-мэлл» и с усталым видом опустилась в кресло.
— Перейра Антунес был хорошим человеком с благородным сердцем, но, к несчастью, обладал притягательной силой для всякой швали. Денежный мешок, владелец многочисленных предприятий, но в глубине души один из нас — людей, которые не терзают природу орудиями производства ради собственной выгоды. Многие пользовались его великодушием в своих интересах.
— Тифлис похитил его, чтобы убить и присвоить землю на Сисге?
— Я уже говорила вам, что Тифлис похитил его не для того, чтобы убить. Иначе он не стал бы накачивать его наркотиками. Перейру Антунеса убили те, кто похитил его у Тифлиса.
— Кто они?
— Вероятно, Эскилаче или Варгас Викунья… С этим делом связаны одни и те же имена. Больше мне пока вам нечего сказать.
Силанпа взял со стула свой пиджак и направился к двери. Перед тем, как выйти, он вынул из нагрудного кармана конверт и показал Сусан.
— Вот документы, которые все разыскивают. Вспомните еще что-нибудь, и тогда вечером, возможно, мы заключим сделку.
Он закрыл за собой дверь и вышел из гостиницы.
Отпустив такси на площади Лоурдес, Силанпа зашел в кафе «Сан-Фермин», заказал беляш с мясом и воспользовался телефоном.
— Добрый день, я хотел бы поговорить с вашим посетителем по фамилии Эступиньян — сеньор среднего роста, полноватый…
— Секундочку, я спрошу…
— Хефе, какая точность!
— Рассказывайте, что удалось выяснить.
— Вы сидите или стоите?
— Стою, но тут есть, за что ухватиться.
— Тогда хватайтесь!
— Что случилось?
— Марко Тулио Эскилаче убит ночью в своем кабинете, ему всадили пулю в лоб.
— Не может быть!
— Я же говорил вам, дело приняло опасный поворот!
— А кто убил, известно?
— Нет. Когда я приехал, совсем рано, у входа стояла полицейская машина. Труп уже увезли, но детективы еще осматривали место преступления, искали улики.
— Так, через десять минут встречаемся в комиссариате.
— Си, сеньор!
Силанпа сел в автобус на авениде Каракас. Какой-то калека стал тыкать ему в лицо своей культей, требуя монету, и он в ужасе отдал купюру в пятьсот песо. «Как мне тебя не хватает! — вспомнил Силанпа о муньеке. — Сколько мудрых слов, так необходимых мне именно сегодня, мог бы я услышать от тебя!»
В дверях комиссариата, под изображением меча правосудия на фоне национального флага, его поджидал встревоженный Эступиньян.
— Советника оставили с холодными ногами, — произнес он. — Как призрачна жизнь, вам не кажется?
— Пошли послушаем, что нам расскажут здесь!
Капитан Мойа продолжал сидеть на диете «джуси фрут». При виде посетителей он поднялся из-за стола с радушной улыбкой. Силанпа с удивлением посмотрел на образ новорожденного Христа с двумя зажженными свечками на краю письменного стола.
— Это не просто образ младенца Иисуса, Силанпита, это Иисус-младенец Пражский! А вот это падре Альманса, слышали о нем? Он опять заплакал со своего портрета, только об этом и разговоров по всему городу. — Мойя отошел к окну и спросил, не поворачиваясь: — Ну? Что скажет мой любимый представитель пишущей братии?
— Что я удивлен, капитан!
— Диета дает очевидные результаты, не так ли? Если похудание и дальше пойдет такими темпами, я скоро смогу выступать акробатом в русском цирке.
— Вообще-то, если честно, я больше имел в виду убийство советника…
— Ах да, конечно…
— Но теперь я и сам вижу и восхищаюсь вашей стройной фигурой.
— Мне все это говорят! — Мойя сунул в рот «бон-бон-бум». — Как некстати случилась неприятность с этим типом Эскилаче!
— Вы не поверите, капитан, но думаю, это убийство имеет отношение к трупу на Сисге.
— К трупу на Сисге?
— Да.
— Следствие по этому делу пока застопорилось, мой дорогой журналист! Вы записываете нас на пленку?
Силанпа отрицательно покачал головой.
— Хорошо! Так вот, как я и сказал, застопорилось, поскольку ничего не удалось установить, даже чертову личность этого несчастного.
— Не может быть.
— Представьте себе!
— А что известно насчет советника?
— Пока ничего конкретного, кроме того, что он человек порядочный, ранее не судимый. Почтенный, можно сказать, гражданин.
— Есть подозреваемые?
— Нет, но мы допросили его шофера.
— И что он сказал?
— Да так, ничего особенного. Сказал, что его хефе был очень занятым человеком.
— Вы не могли бы дать мне его координаты, может, я из него вытрясу что-то полезное?
— Его зовут Владимир Осасуна Ривас, вот домашний адрес, переписывайте.
Силанпа поблагодарил, и уже у двери его остановил голос капитана.
— Задержитесь на секунду, если нетрудно. Скажите, вам удалось выяснить что-нибудь о «Тайной вечере»?
— Честно признаться, нет, — ответил Силанпа. — В последнее время я нечасто бываю в редакции.
Мойя принял заговорщический вид, и Силанпа понял, что ему предстоит выслушать очередное откровение.
— Кажется, решение принято. Теперь, когда я начал худеть, в теле моем образовалась воздушная легкость, и внутренний голос подсказывает, что меня ожидают перемены.
— Значит, слухи подтверждаются. Вы уходите в отставку.
— Ну, не так скоро, я имею в виду внутренние перемены. Мне, конечно же, импонируют моральный и религиозный аспекты ассоциации. Вам, человеку молодому, не понять, но в моем возрасте дела земные теряют свое былое значение.
— В любом случае отдых вы заслужили, — сказал на прощание Силанпа.
Эступиньян ждал его в вестибюле, коротая время за рассказами анекдотов какому-то полицейскому. Тот согнулся от смеха, а Эступиньян удовлетворенно хватался обеими руками за свой круглый живот. Увидев Силанпу, он пожал полицейскому руку, и оба вышли на улицу.
— Сейчас я и вам расскажу, хефе! — Силанпа показал ему бумажку с адресом шофера Эскилаче. Дом находился в Усакене, у подножия горы.
— Кто там? — раздался из-за двери женский голос.
— Нам надо поговорить с сеньором Осасуной!
— Как вас представить?
— Полиция.
— Его уже допрашивали.
— Мы знаем, сеньора, но возникла еще пара вопросов, ничего серьезного, мы просто не хотели вызывать его второй раз в комиссариат. Откройте, пожалуйста.
— Сначала покажите ваши документы.
Силанпа подержал перед глазком одно из своих удостоверений.
— Ладно, проходите.
Женщина открыла дверь; у нее за спиной маячило испуганное лицо шофера.
— Простите, что опять беспокоим вас, сеньор Осасуна, но потребовалось прояснить еще кое-что.
Осасуна усадил их на кухне и махнул рукой жене, чтоб ушла.
— Не припомните, с кем встречался советник в течение последней недели перед смертью?
— Так ведь… со многими, сеньор детектив. Должность у него такая была — всем нужен.
— Назовите фамилии, места встреч, — велел Эступиньян.
— Так ведь… к примеру, сеньор Эмилио Барраган, который доктору Эскилаче еще и родственником приходится.
— Кто еще?
Владимир нерешительно почесал подбородок.
— Напоминаю, что в нашей стране сокрытие сведений от органов правосудия считается уголовным преступлением, — заявил Силанпа. — Мы с моим напарником никуда не спешим и специально приехали сюда, чтобы вам было проще дать показания. Так что выкладывайте все, что знаете.
— Так ведь… встречался со многими докторами из муниципального совета Боготы… с членами клуба…
— А не встречался, случайно, с сеньором Элиодоро Тифлисом?
