Эрик Бутаков - Одиннадцать
Маша, по совету Ефима, накопала лопаткой косули десятка полтора сладких луковиц саранки, цветы которой тут и там торчали в изобилии по всему склону. Еще ей попалось несколько тонких и очень жестких отростков дикого чеснока, что тоже было немедленно выкопано.
Ефим надергал на той стороне речушки приличную охапку молодой черемши.
Вова умудрился подстрелить рябчика, и теперь, вместо горького варева из копченого мяса, будет «птичий» бульон.
Честно сказать, там рябчика-то было с гулькин нос! С кулачок! Но это свежее мясо! А плесень копченой косули – на угли, и вдогонку к «птичьему» бульону. (Всего рябчика подразумевалось отдать Машке). Но витаминно-зеленый комплекс, как выразился доктор, и не горький бульон, предвещали нечто новое на ужин. Плюс остатки корней камыша и «жаркое» из копченостей… Жрать сильно хотелось всем!
– Сейчас бы супчика, да с потрошками!.. а, Шарапов, как ты? – пародировал Ефим героя известного фильма, обращаясь к Володе.
– Конфетку бы сейчас, – жалостливо сказала Маша.
– Я бы тоже сейчас банку сгущенки наебнул! – поддержал её Володя.
– Да, сладкого нам сильно не хватает! – согласился Ефим. – Надо пчёл искать – я говорил!
– Достал ты с пчелами, Фима! – Вова, как всегда, подтачивал нож. – Сожги ремень – тебе «сникерс» привезут.
– Ладно, острить-то! Кроме шуток, провизия кончается. Надо опять выходить на тропу войны. Как мы умудрились столько сожрать?! – Ефим пожал плечами, сжал губы и приложил пальцы к вискам, тут же их отбросив.
– Это тебе не на диване! Мы тут столько энергии тратим…
– Я дома, кстати, жру больше! От нечего делать откроешь холодильник: «Так, чего там у нас?» И напоролся, как свинтус!
– Во-во, – Вова показывал пальцем на Ефима, – слышала, Маша? Как свинтус.
Маша скромно промолчала.
– Ладно, пока время есть, доставай гвозди, – сказал Ефим. – Сейчас я ленивую ловушку сделаю – «олений башмак». Пока, суть да дело, поставим – глядишь – утром попадется какая-нибудь животина.
Вова достал кованые гвозди.
Ефим с помощью топора начал готовить «поганку».
Маша с интересом наблюдала за процессом.
Ефим соорудил раму двадцать на двадцать сантиметров – квадрат, туго и накрепко примотав по углам сермяжными ремнями. Потом вбил в каждую строну снаружи вовнутрь по два плоских гвоздя. Всего восемь. Расстояние между остриями гвоздей осталось сантиметров пять-шесть. Ефим эти гвозди немного загнул в одну строну, получилась что-то типа воронки. Потом он примотал к этой раме веревку и несколько раз проверил её на прочность.
– Сгодится, – после нескольких проб, сказал Ефим. – Пойду, поставлю.
– Можно я с тобой? – спросила Маша.
– Не, сиди лучше здесь – меньше народа – меньше следов. «Поганка» – дело тонкое!
Маша не обиделась – поняла.
Взяв лук, колчан со стрелами и топор, Ефим пошел за речку. Ему казалось, что там он найдет подходящее место. (А с другой стороны горы – они уже там так наследили – хрен какой зверь выйдет).
– Начинайте без меня, – уходя, сказал Ефим, кивнув на котел. – Приду – похаваю.
– Ни пуха! – сказал Вова.
– К черту! – ответил Ефим, и растворился в кустах.
– И ты думаешь, у него получится? – недоверчиво спросила Маша у Вовы.
– А ты думаешь, что мясо, которое мы едим, мы в супермаркете купили? – задал встречный вопрос Володя.
– Это он, что ли, поймал?
– Добыл! А не поймал. Он (тьфу, тьфу, тьфу) удачливый добытчик. Ловец орлов! Посмотрим, как на этот раз.
– Никогда бы не подумала, что на эту… квадратик, можно что-то поймать.
– Посмотрим, Маша. Давай, не будем загадывать… чтобы не сглазить. Хорошо?
– Да. Извини. Поняла. – Маша вздохнула. – Я могу быть хоть чем-то вам полезна?
Володя непроизвольно рассмеялся.
– А чего ты вдруг спрашиваешь? Чувствуешь себя… не очень востребованной?
– Нахлебницей! – уточнила Маша то, чего Володя не решился произнести.
– Перестань, – Вова тянул гласные.
– Перестань ты! Я же не дура – всё понимаю. Я вам, как обуза. Вы бы без меня уже далеко ушли. А я вам…
– Мань! – резко осадил её Вова. – Хочешь, чтобы я нагрубил? Чего ты начала?! Мы же не на соревнованиях – кто быстрее дойдет! С тобой, без тебя – кто знает, что было бы. Это же реальность! Действительность. Ничего не было и, вдруг, появилось! Ты что, Ефима не слушала? Ты – один из нас. Точнее, одна! И прошу тебя, завязывай ты эту бодягу – зла не хватает! Хочешь быть полезной – будь. Придумай сама что-нибудь. Мы тебя заставлять делать что-то не будем! Сама смотри. Мы же не спрашиваем тебя, чего ты хочешь?!
– Спрашиваете!
– Я не в том смысле.
– А я – в том.
– Ну, Мань… Короче, давай пожрем!
– Давай Ефима дождемся.
– Ты есть не хочешь?
– Хочу.
– Так что тогда?
– Давай, дождемся!
– Он часа через два придет – не раньше.
– Ну, и что?
– Ну,… чай хоть попьем?
– Если хочешь – пей, ешь, а Я буду ждать!
– У-ууу, – замычал Вова и положил ладонь на лоб, точнее – лоб в ладонь. – Маша, вон, видишь, меч лежит? Возьми его и сходи, наруби пихты для шалаша. Поняла?
– С удовольствием! – Маша взяла тесак и направилась, покачивая упругой попкой, которая «читалась» даже под долгополой рубашкой, рубить пихту для шалаша.
– Бабы….. это – пиздец! – тихо сказал Вова и завалился на одеяло покемарить!
Получаса не прошло, Ефим вынырнул из леса, волоча на привязи что-то вроде козы, а на плечах у него лежало что-то большое и пушистое.
Вова соскочил и быстро направился к Ефиму.
– Ха! – удивился он. – Так быстро?!
– Да тут, буквально, двести метров прошел, – Ефим скинул с плеч на траву огромную рысь, – Иду, смотрю, эта красавица косулю давит. Я сначала стрелу в козу засадил. А эта, сука, фыркает, урчит, шипит, дергается – не подпускает. Что было делать? Я и ей пару стрел засадил! Зато, теперь у Машки, шубка будет клёвая! Где она, кстати?
– Вон – лапник рубит! – Вова показал на дальний конец поляны, где голоногая Маша неумело работало мечом.
– Ну ты изверг! – засмеялся Ефим.
– Она без тебя жрать не садилась.
– Молодец! – оценил Ефим. – Освежуешь?
– Конечно! – Вова достал нож. Оставь обоих – обдеру здесь, у реки. В лучшем виде!
И хлопнув довольно Ефима по плечу, добавил:
– Везет же тебе, бляха… как утопленнику!
– Ладно-ладно, есть малехо! – Ефим лучезарно улыбался – приятно же, когда тебя хвалят, хотя, ты особо ничего и не сделал. – Ты при Машке такое не ляпни – сразу заревет, вспомнив Алёшу своего.
– Ну… конечно! – согласился Вова, вспарывая, первым делом, пузо косули. – Хорошая коза! Добрая!
– У кошки шкурку не попорти – Махе состряпаем манто. Пусть повоображает!
– Справлюсь! – заверил Вова. – Иди, зови её! А то она сейчас от радости, что ей дали поработать, все ветки в лесу отстрогает.
– Это точно!
Ефим, оставив Вову у речки, и, положив у шалаша лук, колчан и свой «олений башмак», направился на дальний конец полянки, помочь Машке притащить лапник.
– Манюня, здорово! Чем занимаешься, – цветущий Ефим подошел позади, разглядывая Машкины…
– О, ты уже пришел? Поставил уже?
– Уже поймал, Мань!
– Да ну?!
– Ну да!
– Так быстро?
– Так быстро!
– Обма-анываешь! – Машка сквасила рожицу.
– Чего мне тебя обма-анывать – сегодня будем кошатину кушунькать. Ела кошатину?
– Какую кошатину? – Маша не поняла о чем речь. – Кошечку что ли?
Она так мило произносило слово «кошечку»…
– Кошечку, кошечку – кошечку и козочку. Пошли, я помогу тебе ветки дотащить.
Ефим наклонился и поднял с земли практически все ветки, которые Машка с таким энтузиазмом нарубила.
– Ну, правда, – Машка семенила рядом, пока Ефим нес ветки, как носят снопы колосьев, позолоченные колхозницы на постаментах ВДНХ. – Какую кошечку ты принес?
– Рысь! – выпали Ефим, твердо произнеся букву «Р».
– Ры-ысь?! – удивилась «Манюня». – Она же опасная!
– Уже нет!
– Она, что, на тебя набросилась?
Ефим довольный рассмеялся.
– Не-ет. Хотя… Она хотела, конечно. Фыркала, ругалась… Здоровая! Лапищи огромные! А клыки! – Ефим набивал себе цену. – Но я, как Чинганчгук, достал свой лук… И скоро у тебя будет классная шубка…
Ефим тут же вспомнил песню свой юности и пропел томным голосом с сексуальным подтекстом:
– «Ты зайдешь лишь на минутку и сыграешь роль… И тебе подарит шубку Золотой король!..»
Он не помнил, по тексту король «Золотой» или «Голубой», поэтому, чтобы не огорчать уважаемых им авторов песни, он всегда пел «Золотой».
– А рысей разве едят?
– Кто как, а мы будем. Интересно же попробовать – я тоже не ел. Попробуем – узнаем. Не понравиться – выкинем!
– Выкинем? – в голосе Маши чувствовалось удивление. – А зачем ты тогда её убил?
– Самооборона! С одной стороны. С другой – прикинь, рысь подстрелить из лука! Не каждому дано… выпадает, в смысле. К тому же, Маня, нам ли жить в печали? Мы в глухой тайге, где каждый выживает, как умеет. У зверей шансов выжить гораздо больше, чем у человека. И коль, они попались на мушку… в смысле,… если они позволили себя подстрелить, значит, что-то у них не так. Значит они, либо тупые, либо… короче – выживает сильнейший! И хитрейший. Человек же, Маня, он же хищником себя только считает. На само деле, у него ни клыков, ни когтей. И панциря у него нет, и рога… не у всех. И лазать по деревьям он уже толком не может. И плавает он, как … это самое в проруби. Короче, у него ничего нет, кроме мозгов. А они-то и заменили всё остальное, чего не хватает. Вот и помогает человеку палочка с ниточкой и палочка с наконечником, чтобы выжить и прокормиться. Понимаешь?
