Эрик Бутаков - Одиннадцать
Вова первым выполз на кромку.
(Здесь я должен изобразить удивленный свист, но не представляю как это написать, поэтому напишу коряво)
– Фьюююуууууу-Фью!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – Вова удивленно свистнул.
(Кажется, получилось так, что где-то зяблика убили! Но уж – как есть!)
– Что там? – Ефим полз метров на пятьдесят ниже, помогая Маше. – Что там, Вова?
– Ползите быстрее, сами увидите!
Эти слова, как ни странно, прибавили сил, и Машка с Ефимом доползли, на некоторое время, забыв об усталости, заинтригованные Вовиными словами.
Володя подал им тупой конец копья, помогая вскарабкаться на кромку.
Маша и Ефим, держась за руки, стоя на кромке камней, увидели то, от чего так удивленно, громко, но литературно непередаваемо, засвистел Володя.
– Вот тебе твоя новая реальность! – Вова протянул обе руки вперед.
– Новой реальности, Вова, не бывает – это просто реальность! Забери руки!
– Это – кратер? – спросила Маша.
Под ними был котлован, впадина, очень похожий на кратер вулкана, только не круглый а в форме овала, точнее – яйца, а ещё точнее – капли. Каменная осыпь, абсолютно голая, без единого намека на деревца и травинки, уходила вниз, а внизу блестело изумрудно-зеленоё озеро, длинной километра два и шириной, примерно, полтора. Причем, осыпь в остром конце «капли» была гораздо более пологая, чем на её тупом конце. Острый конец «капли», насколько можно было посудить на глаз, начинался в аккурат на Востоке, а тупой – заканчивался на Западе. «Их скала-ориентир» в данном случае была с Севера «кратера», а напротив её, в затененной, но, географически, Южной стороне находился небольшой ледник, который, видимо, и питал летом бирюзовое озеро водой.
– Что-то сюда с верху пизданулось, – от неожиданности увиденного вылепил Ефим. – Похоже, метеорит.
– Похоже! – согласился Володя. – Снес верхушку горы, навалил камней в лес и перекрыл пространство между сопками. Вчерашнее болото – это его работа, воде некуда уходить, вот она и затопила долину.
– Да и это озеро питает её водой, похоже. Ручей, из которого мы вчера и сегодня утром воду набирали, наверное, это вода из этого озера.
– Не исключено! – согласился Вова. – А как ровно жахнула – с Востока на Запад! Тютелька!
– А если с самолета посмотреть в лунную ночь, когда луна отражается в воде, получится большой глаз, – вставила Маша.
Мужики посмотрели на неё, подняв удивленно брови и расплывшись в улыбке.
– А, ведь, она права! Как на долларе – всевидящее око. Причем – левый глаз. А если луна полная, только что взошла и красная, то левый, воспаленный или злой глаз! – отреагировал по-своему Ефим.
– А если взлететь повыше над озером и обнаружить треугольник из каких-нибудь складок и наворотов ландшафта, то получится масонский знак! – воткнул всем в пику остроумно Володя.
И все засмеялись! От усталости и долгожданного удовольствия, что доползли, долезли, дотянули… Засмеялись, как говорится, спуская пары. (Пары!)
Они продолжали стоя глазеть, любоваться, и забыли про всё на свете – что-то здесь, правда, было завораживающее!
– Как ты думаешь, воду отсюда можно пить? – спросил Ефим у доктора, намекая про озеро.
Вова пожал плечами.
– Не уверен!
– Почему?
– А почему вокруг ничего не растет?
Ефим глянул ещё раз в «кратер».
– Да, действительно – не растет.
– И чаек не видно. Крачки, как минимум, должны здесь гнездиться – они везде гнездятся! Вообще ничего нету – как в пустыне! Почему?
– Не знаю, – сознался Ефим. – Действительно, странно. Жахнуло-то давно, судя по камням внизу – они уже ёлками поросли… А здесь – ни травинки.
И они оба посмотрели зачем-то туда, откуда пришли – назад, в сторону леса. Там всё росло и благоухало!
– Тунгусский метеорит? – спросил Володя.
– Вряд ли, – подумав, ответил Ефим. – Там, говорят, деревья повалены на несколько километров, точно по кругу. Здесь такого нет. Что-то другое.
– Смотрите, смотрите! Видели?! Что это?! – Маша почти перешла на визг и больно вцепилась Ефиму в руку.
Мужики оглянулись.
По глади воды расходились большие круги, как от брошенного огромного камня. Но они ничего не успели заметить.
У Маши были круглые глаза. В них явно читался испуг и удивление.
– Что ты видела? – Ефим посмотрел в эти напуганные глаза.
– Вы не видели?! Не видели?!
– Что не видели?!
– Вы не видели это?
– Что? – Володя положил руку на Машино плечо. – Что, Маша, ты видела?
Круги были слишком большими, чтобы их не заметить.
– Ну этот – пододеяльник.
Ефим непроизвольно засмеялся:
– Какой пододеяльник, Маня?
– Ну, что-то такое, белое, большое, как пододеяльник. Всплыл, чиркнул по воде и исчез. – Маша показывала на круги. – Вон, от него круги.
– Круги вижу, а пододеяльник – не видел, – Ефим посмотрел на Вову. – Ты видел?
– Я тоже не успел, – сказал Вова. – Ты, правда, видела? – обратился он к Маше.
– Ну конечно…
– Конечно – круги-то, откуда? – вставил Ефим. – Что-то мне не нравится это место.
– Присядем, посидим тихо, понаблюдаем чуток, – предложил Вова. – Может ещё раз булькнет.
Все тут же присели на теплые камни.
– Мне страшно.
– Тихо! – шепотом перебил её Ефим. – Не бойся.
Ефим легонько, в знак поддержки, сжал Машину ладонь.
Маша тряхнула головой, дескать, хорошо, я поняла.
Ефим приложил палец к губам.
Тихо просидели час. Ничего. Ни намека. Пекло и пить невыносимо захотелось всем.
Вова встал первым.
– Пошли, – сказал он. – Пошли! Обойдем по кромке до ледника, а там посмотрим – если внизу воды не увидим – за кромкой, надолбим лед. Лёд, должен быть нормальным… я думаю.
Выбора не было – всё согласились, навьючили свою поклажу и, аккуратно ступая по острым камням, стали обходить «кратер» по периметру.
На это дело ушло ещё часа три. Пить хотелось – хоть застрелись!
Причем, когда обходили кратер с «тупой стороны капли» и посмотрели вниз, в сторону леса, то леса там не обнаружили – до подножья горы был сплошной завал камней. Как будто их неимоверная сила «выплеснула» на склон, засыпав между сопками ложбину.
– Ну, что я говорил? – спросил Вова.
– А кто спорил? – переспросил Ефим.
Дошли до ледника, глянули вниз на лес, и с радостью обнаружили там шуструю речушку, окаймленную зарослями густой травы. Спуститься нужно было до неё метров триста, а может, пятьсот – ерунда! Зато там всё цвело и пахло, и пели птицы – не то, что во впадине, где голые, острые камни и, черт его знает почему, ядовито-зеленая вода! (С Машкиным пододеяльником где-то внутри!)
Хлебали воду, «как олени – с колен»!
Потом спустились ещё чуть ниже. Пока не нашли подходящее место для бивака – цветущую всеми летними таёжными цветами полянку. А когда её нашли, когда начали сооружать шалаш, когда затеплился огонёк в кучке хвороста и запахло елово-сосновым дымком… Когда уже не видно было голой каменной пустыни, а лишь гомон птиц и стрекот кузнечиков доносился со всех сторон… Когда жизнь потекла по иному руслу, и наступила новая – нет – иная реальность: теплая, летняя, безопасная, яркая, звонкая, душистая… Тогда… Хотя, между соснами ещё кое-где застряли, заросшие мхом и травой, с отколотыми краями глыбы, но это уже было в прошлом – странное озеро осталось позади!
Вова и Ефим шастали по полянке, занимаясь устройством быта, в набедренных повязках (как те парни из сумо). Машка бродила в длиннополой Ефимовой рубашке. Бродила бы тоже в купальном костюме, да время бродить так, ещё не пришло – стеснялась – потом позагорает.
В этом зеленом оазисе с невероятно большой и душистой травой чувствовалось, что Лето берет свои права и неуклонно наступает, накрывая своим жизнелюбием и теплым дыханием даже северную часть таёжной Сибири. А Лето в Сибири – это Жизнь, ребята! Хоть это и было уже да-алеко за полдень, даже перевалило за шесть часов, но это было на южном склоне горы и до вечера, как такового, было ещё, ой как много времени!
Маша, по совету Ефима, накопала лопаткой косули десятка полтора сладких луковиц саранки, цветы которой тут и там торчали в изобилии по всему склону. Еще ей попалось несколько тонких и очень жестких отростков дикого чеснока, что тоже было немедленно выкопано.
Ефим надергал на той стороне речушки приличную охапку молодой черемши.
Вова умудрился подстрелить рябчика, и теперь, вместо горького варева из копченого мяса, будет «птичий» бульон.
Честно сказать, там рябчика-то было с гулькин нос! С кулачок! Но это свежее мясо! А плесень копченой косули – на угли, и вдогонку к «птичьему» бульону. (Всего рябчика подразумевалось отдать Машке). Но витаминно-зеленый комплекс, как выразился доктор, и не горький бульон, предвещали нечто новое на ужин. Плюс остатки корней камыша и «жаркое» из копченостей… Жрать сильно хотелось всем!
– Сейчас бы супчика, да с потрошками!.. а, Шарапов, как ты? – пародировал Ефим героя известного фильма, обращаясь к Володе.
