Турмуд Хауген - Сказочные повести
Эльм всматривался в тени по ту сторону Ландышевой полянки.
— Люсэ?.. — негромко окликнул он. — Это ты, Люсэ?
Ему никто не ответил. Тогда он крикнул:
— Лелия! Лелия!
Но и она тоже не отозвалась.
43
Внезапно Белый замок наполнился тихим шорохом. Сперва Эльм подумал, что это Королева бродит по сумеречным залам, но потом увидел потоки дождя, струившиеся по окнам.
Он вышел на мраморную террасу. В это лето дождь шел первый раз. Эльм спустился в сад. Дождь капал у него с носа и бежал за воротник.
Эльм завернул за угол и вышел к Круглой башне.
Стебли пили дождь. На листьях сверкали капли. Вьющиеся побеги обвили уже всю балюстраду по фасаду замка, они свисали по стенам, усыпанные цветами и бутонами.
Окно в Круглой башне было открыто, оно ждало Лелию. Эльм тоже ждал ее.
Каждое утро, как только уходил Король, Королева открывала окно в Круглой башне. Каждый вечер перед возвращением Короля она снова закрывала окно.
Сейчас из окна доносилась песня, которую Эльм часто слышал в последнее время.
Эльм подошел к башне, ухватился за ветви и стал подниматься к окну. Как и в прошлый раз, это оказалось нетрудно — ветви сами показывали ему, куда поставить ногу.
Наконец он добрался до окна и заглянул в него. Круглая комната снова была полна роз. Королева смотрела на Эльма.
Я ждала тебя, — сказала она.
— Правда?
— Я знала, что ты придешь сюда, но думала, что ты поднимешься через отверстие в стене. Я нарочно оставила его открытым.? Она оглядела комнату. — Сегодня здесь особенно красиво. Тебе нравится?
— Да.
— И все-таки эта комната была тюрьмой!
Эльм перелез через подоконник и подошел к Королеве. Она взяла его за руку и подвела к проему лестницы, по которой они спускались в последний раз.
— Смотри!
Эльм уже знал, что он там увидит: весь проем был заполнен розами. В его памяти почему-то всплыли осенний пруд и весенний дождь, летний вечер и зимние звезды.
Розы еще не успели скрыть всю лестницу, и Королева с Эльмом спустились по ступеням, хотя Эльму хотелось бы снова спускаться, танцуя, по розовым ветвям.
Неожиданно Королева вздрогнула и застыла как вкопанная. Эльм тоже вздрогнул и остановился. Внизу, в отверстии, ведущем в Золотой зал, их ждал Король.
Он вернулся домой раньше обычного только для того, чтобы застать Королеву;; врасплох и найти ее тайный ход в башню.
— Я был уверен, что рано или поздно найду его, — сказал Король.
— Что ты задумал?
— Отныне эта стена будет слушаться только меня, и я запру ее навсегда!
— Не трудись, я сама закрою ее, — сказала Королева.
— Я этого не допущу! Отныне только я буду решать, когда ей открываться!
Оба закрыли глаза и напрягли каждый мускул. Королева — чтобы закрыть стену. Король — чтобы оставить ее раскрытой.
В стене послышался слабый свистящий звук. Король уперся руками в края отверстия, но стена стала медленно закрываться. У него не хватило сил удержать ее, и он был вынужден шагнуть в отверстие к Эльму и Королеве.
Она негромко засмеялась.
— Теперь ты видишь, что моя воля сильнее твоей?
Королева поднялась на несколько ступенек, увлекая за собой Эльма. Стена за спиной у Короля становилась все толще и подталкивала его к лестнице.
— Иди ко мне, Эльм! — позвал Король. — Не поддавайся на ее уговоры. Она зачарует тебя своими мечтами и снами.
Он протянул к Эльму руку, но мальчик отпрянул от нее. Ведь он-то знал, что Лелия не сон.
Королева с Эльмом поднялись на несколько ступенек и оказались среди роз. Стена заставила и Короля подняться на первую ступеньку.
— Нет, — прошептала Королева. — Нет, Эльма ты у меня не отнимешь. Ты и так уже принес нам слишком много бед.
— Не я, а ты! Я знаю, у тебя было тайное намерение усыпить Лелию на сто лет!
Первый раз они произнесли имя Лелии при Эльме. Король даже растерялся.
Королева продолжала подниматься по лестнице, увлекая за собой Эльма.
Каменная стена закрыла уже две ступеньки, она все время подталкивала Короля в спину.
— Почему же ты не остановишь стену? — насмешливо спросила Королева. — Покажи, кто из нас сильнее!
— Конечно, я! — Король поднял руки, и лестницу сковал мороз.
Эльм задрожал от холода.
Королева негромко охнула и крепче прижала Эльма к себе.
— Ты не смеешь этого делать! — прошептала она.
— Я все смею!
Королева с Эльмом продолжали отступать, и вот уже разросшиеся кусты скрыли от них Короля. Но Король был на лестнице, и потому мороз становился все сильней.
Если Король поднимется в комнату Лелии, он разрушит ее, думал Эльм. Сумеет ли Королева закрыть комнату и не пустить туда Короля?
Розы начали осыпаться. Мороз убивал их, стебли и листья чернели на глазах у Эльма. Зеленый покров поредел, и Королева с Эльмом увидели Короля.
— Лелия — моя сестра! Я видел ее! — вдруг крикнул Эльм.
Король с Королевой замерли. Стена за спиной у Короля перестала двигаться. Розы перестали умирать от холода.
— Я знаю, что вы заточили Лелию в этой башне! — продолжал Эльм. Я знаю, что это она закрыла окно в тот вечер!
Король сквозь розы смотрел на Эльма. Глаза у него были черны, как осеннее ночное небо. И на небе этом не было ни звездочки.
— Лелии не существует, — сказал Король.
— Это не могла быть Лелия, — сказала Королева за спиной у Эльма.
— И все-таки это была Лелия, — тихо и твердо повторил Эльм и его тут же сковала смертельная усталость. Глаза у него слипались. Ему казалось, будто они трое скользят вниз среди роз. Когда усталость прошла, они стояли уже в Золотом зале. Отверстия в стене больше не было.
— Это не могла быть Лелия, — повторила Королева.
— Видишь, ты и сама уже не веришь своим снам, — заметил Король.
— Это не могла быть Лелия. Почему же она не сказала, что вернулась домой? Почему она прячется от нас?
Эльм понял, что говорить о Лелии бесполезно.
44
А розы все росли и росли. С каждым днем листья становились крупнее и гуще, побеги — сильнее. Обвив балюстраду на крыше, вьющиеся стебли ползли уже вверх по шпилям.
Днем Королева ходила по замку и песней возвращала розам жизнь. Несмотря на закрытые двери и окна замка, песня вырывалась наружу и разносилась по всему саду.
Вечером розы умирали.
Теперь Король возвращался раньше и быстрым шагом проходил по аллее, что вела от ворот к замку.
Он возвращался в сумерки, но задолго до восхода луны. Над тополями мерцали лишь редкие бледные звезды, и тени еще хранили солнечное тепло.
Король предпочел бы вовсе не покидать замок, но ему приходилось посещать страну Ни-Ни и обменивать там свои сокровища на то, что было необходимо для жизни.
Каждый вечер Король останавливался на площадке перед мраморной террасой и оглядывал замок.
Розы еще не успели оплести весь фасад. Они вились вокруг окон, цеплялись за карнизы крыши. И каждый день, пока не приходил Король и не превращал их в лед, они успевали разрастись больше, чем накануне.
Когда Король останавливался перед мраморной террасой, Эльм прятался в отдалении и наблюдал за ним.
Король поднимал руки, и с его пальцев стекал холод. Он заклинал розы и превращал их в лед. Не успевал Король произнести последние ледяные слова, как первые опаленные морозом листья уже падали на землю. К восходу луны на стенах замка висели голые безжизненные стебли. К полуночи покров, одевающий замок, становился бурым, лишь кое-где слабо мерцали отдельные цветы.
Король ходил вокруг Белого замка и превращал розы в лед.
Эльм видел, что Король не понимает, откуда каждый день берется столько роз, если накануне он убил их морозом. Но это не останавливало Короля.
Когда Король увидел, что подрубленный и подпиленный им ствол лежит на земле без признаков жизни, Эльм, издали наблюдавший за Королем, заметил у него на глазах слезы. Однако голос Короля, вызывавшего мороз, звучал в тот вечер холоднее обычного.
Пока Король обходил замок снаружи, внутри в замке пела Королева. В дальних залах и высоко под крышей росли розы. Эльм угадывал в темноте красные угольки цветов и черные тени листьев.
Закончив свое злое дело, Король появлялся в Главном холле. Вид у него был усталый — обойти замок вокруг было не так-то легко.
В холле он останавливался и принюхивался. С каждым вечером благоухание роз становилось сильнее. Король стоял, покачиваясь из стороны в сторону, и наслаждался дивным ароматом, но никогда не позволял запаху покорить себя.
Через некоторое время он открывал глаза, поднимал к потолку руки и снова начинал заклинать розы. Сверху дождем сыпались листья. В Главном холле воцарялся холод, стены покрывались инеем, изо рта шел пар.
