Владимир Колковский - В движении вечном
Или вот, совсем тривиальную вообразим ситуацию. Возжелал, положим, вознес к небесам руки, попросил слезно Всевышнего — и принимайте дары, товарищ любезный, пользуйтесь на здоровье… Вот тогда и поверить было бы совсем запросто, такие чудеса понятны и ученому люду, и каждому рядовому обывателю.
Но ведь суть дела не в этом.
Мир сей устроен так, что чудеса сказочные в нем совершенно и не нужны, как правило. Если они и происходят, то лишь изредка, на небольшом пространстве, в короткий промежуток времени и для очень немногих. Именно, именно так, чтобы остальным было трудно поверить. Как это случилось, например, две тысячи лет назад. Случилось в тот подходящий с точки зрения Высших сил момент, когда человечество уже достаточно продвинулось от первобытно-дикого состояния к чему-то осязаемо цивилизованному: письменность, искусство, наука в зачаточном состоянии, литература… С точки зрения сил Высших, наконец, пришло время, когда было с чем работать, и стало необходимым задать истинный первотолчок человечеству в нужном направлении. Конечно же, для убедительности полной в этот уникальный момент истории чудеса были необходимы, и о них мы хорошо знаем. Но и они происходили столь короткое время и на столь ограниченном пространстве, что даже в те давние времена подвергались сомнению многими… Что уж тогда говорить по происшествии двух тысячелетий.
Ну а к чему же чудеса сказочные во времена обычные?
Давайте лишь попытаемся предположить всерьез, что и вправду вопросы насущные можно было бы разрешить, например, лишь «возжелав и попросив слезно…» Вот бы тот час возникли ералаш, кутерь-ма, неразбериха, перекрестное свинство взаимных желаний! Да, да, именно ералаш, кутерьма, неразбериха да еще покруче неизмеримо, чем в упомянутом выше случае реальной уэллссовской машины времени… А прибавьте сюда еще и неизбежные вариации на тему пушкинской ненасытной старухи из его известной сказки о рыбаке и золотой рыбке… И это только главные из видимых причин, в свое время и о других упо-мянем.
Ну чего, зададимся вопросом, может пожелать первым делом рядовой обыватель, из коих, глянем правде в глаза, и состоят почти во всей громаде своей человеческие миллиарды? Правильно, гадать здесь совершенно не нужно. Первым делом деньжат побольше, или чего-то такого, что можно купить за деньги, детализация тут не существенна. Но ведь был, был у меня один очень хороший знакомый, у которого многие годы лелеялась неосуществимая по его жизненным реалиям, «голубая» мечта… И… и она вдруг исполнилась! — случился, случился внезапной удачи зигзаг, выиграл приятель как в сказке мечту свою, авто желанное… А через месяц, когда и отпраздновать толком не успели, укатили голубую мечту материализовавшуюся прямо от подъезда домашнего. То есть — то есть снова грянул внезапный зигзаг, но уже со знаком минус… И почти сразу же в покрышку доверху грянули обратные «прелести»: инфаркты-инсульты, больничная койка, хирургический нож — и прямиком из больницы на кладбище.
Резюме. Привалило счастье, называется.
А сколько случаев вот такого внезапного счастья случилось в так называемые «лихие» 90-е! Вот жил и жил себе человечек до поры до времени при «развитом социализме», воровал у государства по-скромному, одним словом, жил-поживал и особо не бедствовал. Как вдруг случилось нежданное чудо. Объявили вдруг с верхов самых высоких разворот на сто восемьдесят, мол, тупик обнаружился, неосуществимость всеобщей «заветной мечты»… И понеслась сейчас же крейсерским ходом реставрация того, что столько лет за бугром «загнивало»… Раздолье полнейшее народу «при доступе»! — ООО, кооперативчики, банки, «прихватизация», повалило как с неба конвейером-валом холявное счастье… Бабло немеряное, лимузины, дворцы, смирновская водочка… и тот час по ходу обратная сторона медали ровно в тех же масштабах: бандюки-разборки, каленый утюг, рэкет на уши, крутой спуск с заветной денежной горки… И тот же кусочек два на три в итоге.
То же и в политике, причем начиная с самого высокого ранга. Жил, положим, в одной из бывших советских республик сын известного деятеля культуры, генерал-фельдмаршала по своему положению в элитных кругах. Деньжат наряду с привилегиями по тем временам выше крыши имелось, такие уж тогда были порядки. С точки зрения рядового обывателя такому баловню судьбы разве птичьего молока не хватало, и даже никаких коммунизмов ему не требовалось. И вот грянула перестройка, демократизация, митинги… Выясняется: ан нет, не хватает чего-то и даже очень… Чего? — да все того же, по сути… Его, заветного, всенародного счастья.
Немедленно в бой, и услышал народ, что хотелось услышать. Горячо услышал, умно и красиво… И вот уже на вершине триумфа сияет, принимает поздравления от планеты всей первый президент нового независимого государства.
А через годик всего…
Оставим в покое деяния и поступки, на это есть временной исторический суд. Здесь нет места ни йоты суду и ехидству, здесь просто ярче, контрастнее видно. Смотрим. Вот он триумф небывалый, вершина и… И отсюда по существу самому вытекает вопрос: а пожелал бы человек себе такого триумфа, знай он итоги заранее?
Вот только об этом и речь сейчас. Сейчас нам важен именно этот итог, как и то, что подобных жизненных историй, пусть себе и масштабом поменьше в те годы случилось великое множество.
Так что прав, железно прав, умудренный вековым опытом бальзаковский скряга неисправимый Гобсек. Внезапное благодеяние с боку частенько такой стороной оборачивается, что и врагу не пожелаешь кровному, знай ее с тыла заранее.
Шутить здесь не стоит, и кому это не знать, как не силам Высшим. Потому и предпочитают они не вмешиваться в дела мирские грубо, навязчиво, то есть с чудесами понятными всем. С чудесами такими, которые по предложению главного героя романа можно обозначить как чудеса первого рода. Легких, не замечаемых в суете повседневности, направляющих, организующих толчков обычно вполне достаточно Высшим силам.
Но ведь и в нашем привычном материальном Мире можно предположить чудеса рода другого. Чудеса не очевидные, «сказочные», но и чудеса также, чудеса в самом полном смысле этого слова. Вот захоти ты, к примеру, выбросить монетку двадцать раз к ряду одной стороной, и насмешишь сразу всех непременно:
— Да ты, парень, видно в чудеса веришь!
Но посмотри, посмотри же внимательно, и откроется явственно, как сплошь и рядом до невероятности сказочной выпадает монетка только одной стороной… И посему, посему существует и движется Мир.
Глава третья Издалека самого-самого
— Эге, опять двадцать пять! — воскликнут на это с усмешкой высокой непобедимой бывалые материалисты-скептики. — Плавали-знаем, никак снова очередная эзотерия. Так ведь все равно не докажете!.. Как говорится, выше мягкого места не прыгнешь, а в рамках этого… Кто на что горазд, и на любые фантазии — и кармы тебе, и чакры, и духовные смотрители.
Однако Игнат Горанский, главный герой моего романа и сам бывал когда-то по жизни вполне убежденным материалистом-скептиком. Уж кто-то, а он-то, конечно, не мог бы засомневаться, «лишь душой чувствуя», засомневаться без чего-то конкретного, осязаемого, «математического»…
И вот вначале было Начало, а затем на протяжении последующих многих лет к его величайшему изумлению стала постепенно раскрываться всеобщая картина, картина строгая, именно на базе имеющихся научных знаний и даже математическая, выстраиваясь в очевидную, не вызывающую у него никаких сомнений, систему.
Вот об этом и пойдет речь далее. И потому цель данной главы вовсе не в построении каких-либо новых эзотерических вариаций. Цель данной главы проследить, начиная с максимально доступного нам уровня, направляющее действие единой организующей силы в Материальном мире, той единой организующей силы, вследствие которой переходные моменты развития происходят не по известным законам слепой теории вероятности, а в осязаемом русле некоего основополагающего замысла.
Проще говоря, цель этой главы обозначить этот основополагающий замысел, а также по возможности выделить ключевые этапные переходы. То есть, подчеркнуть, где это заметно: вот, смотрим, в этом случае монетка просто обязана выпадать обеими сторонами и примерно поровну, а выпадает почему-то только одной! Причем количество здесь явно переходит в уже совершенно иное, сказочное, «чудесное» качество — и как раз с точки зрения той самой слепой теории вероятности.
Вряд ли есть что-то особенно новое в том, что изложено ниже. Но ведь это труд и не научный, а литературный, здесь тоже свои каноны имеются, уважения требуют. Согласно канонам этим в романе должна быть последовательность и ясность в отношении главных действующих лиц, тем паче, если это касается вопросов «сокровенных». Иначе — иначе как объяснить перелом? — в особенности, если речь идет не о какой-то полуграмотной старушке из деревеньки глухой, а о дипломированном физике-теоретике, рассекавшем вполне успешно эйнштейновскую теорию относительности вкупе с римановой геометрией и тензорным анализом.
