Фред Стюарт - Век
— Я не искал оригинальности. Я искал немного тепла и любви — качества, которые я, черт побери, не мог найти в тебе.
— О, я знаю: холодная, жесткая Люсиль. — Она зевнула. — Извини, от морского воздуха так устаешь… Так вот, дело в том, что я не хотела, чтобы дети знали о тебе и мисс Ломбардини. Я действительно считаю очень важным, чтобы они уважали своего отца. Только Богу известно, сколько слов я потратила, пытаясь объяснить им, почему их дядя Франко жил восемнадцать лет с княгиней Сильвией, не вступая с ней в брак! Конечно, мы должны сделать скидку на иностранцев. Однако в существующей ситуации — я имею в виду и тебя и Франко, — думаю, чрезвычайно важно бережно относиться к Барбаре. Несомненно, рано или поздно они узнают о тебе, и мы должны подготовить их к этому шоку…
— Как? При помощи лжи?
— Да, лжи. Ты не можешь иметь и то и другое. Очевидно, ты не в состоянии жить без мисс Ломбардини… Очень хорошо. Но я не позволю разрушить жизни моих детей только потому, что у них беспутный отец.
Ее холодное высокомерие привело Виктора в бешенство.
— Каким образом их жизни могут быть разрушены оттого лишь, что я полюбил доброе, великодушное, прелестное создание, так не похожее на их мать?
— Говори потише!
— Если мне надо, я буду кричать, черт побери! Ты говоришь о морали, а как насчет твоей морали? Ты флиртуешь с любым, кто носит штаны, особенно если у него есть титул, вроде сегодняшнего напыщенного идиота маркиза.
— Да, я флиртую, Виктор. Но я не сплю с ними. В этом — огромная разница между тобой и мной.
Он медленно повернулся к ней:
— Молю Бога, чтобы ты завела себе любовника.
— Но этого не будет, милый. Хотя бы один человек в семье должен стараться быть порядочным. Но и, конечно, пока у меня нет любовника, а у тебя есть любовница, тебе будет довольно трудно развестись со мной, так ведь? — добавила она с улыбкой.
— Неужели тебе так нужно остаться со мной?
— Мне нужны твои деньги. И моя доля в банке, которую ты украл у меня, не говоря уж о банке, который ты украл у моей семьи.
— Украл? Я заплатил тебе пять миллионов долларов за ту долю, и плачу до сих пор…
— Но банк принадлежит тебе, Виктор, «Декстер-банк». Мое семейное имя теперь стало твоим.
— Если тебе нужны деньги, я готов дать тебе прекрасное отступное.
Она внимательно на него посмотрела, потом произнесла:
— Нет. Развода не будет. Пока. Ты еще недостаточно богат, мой милый.
На лице у нее вновь появилась саркастическая улыбка.
— Спокойной ночи, Виктор, — она потянулась к ночнику, — приятных сновидений.
И выключила свет.
Они провели три дня в Лондоне и Париже, осмотрели их, затем отправились поездом в Ниццу, а оттуда — в Италию. По мере того как поезд приближался к Риму, волнение Виктора возрастало. Он предвкушал встречу с братом, но не был уверен, узнает ли его, несмотря на то что оба обменивались фотографиями. Когда поезд подъехал к перрону Римского вокзала, Люсиль первая увидела Франко.
— Это он! — воскликнула она, показывая на высокого мужчину в элегантном длинном приталенном пальто и шелковой шляпе.
Рядом с ним стояла княгиня Сильвия, выглядевшая величественно в своей огромной шляпе, окутанной белым шифоном, развевающимся на прохладном ветру первых дней декабря.
— Ты посмотри на княгиню Сильвию! Какая великолепная женщина! — продолжала Люсиль, когда заскрипели тормоза и поезд наконец остановился.
— Это кузен Фаусто? — спросила Лорна. — Он же обалденно красивый!
— Лорна, не употребляй дешевый сленг, — наставительно сказала ее мать. — Кроме того, это может быть и Антонио, его брат-близнец.
— Он тоже обалденный, — ахнула Барбара, — они все обалденные! Мне уже нравится Италия!
Когда Виктор сошел на перрон, Франко кинулся к нему с распростертыми объятиями, восклицая взволнованно:
— Витторио, mio fratello[46]!
Виктор осознал, что вот уже многие годы никто не называл его Витторио. «Время, — подумал он. — Мы все — пленники времени».
И вот они уже обнимали друг друга, целовались и плакали. «Все это выглядит так по-итальянски!» — думала Люсиль, глядя на них.
— Ты несчастлив, или я не прав? — спросил Франко спустя шесть дней.
Они вместе с Виктором сидели в саду палаццо дель Аква и курили послеобеденные сигары. Дни после приезда Виктора были заполнены прогулками по городу, зваными ужинами, балами и приемами.
Весь Рим, казалось, лез из кожи вон, чтобы сделать приятное брату синьора Спада. Римские газеты провозглашали историю успеха Виктора в Америке «торжеством итальянского национального характера», хотя «Либерта» хранила молчание по этому поводу (из скромности, а может, из приверженности к социалистическим взглядам). Виктора позабавила не только крошечная фигурка короля Виктора Эммануила (тот был вынужден использовать лесенку, чтобы сесть на лошадь), но и почтительное выражение лица Люсиль в присутствии королевской семьи. Это было захватывающее и изматывающее времяпрепровождение, и Виктор получал такое удовольствие от всего этого, что вопрос брата застал его врасплох.
— Несчастлив? Конечно, я счастлив, Франко.
— Тогда почему же ты не разговариваешь с женой?
Виктор посмотрел на звезды на ясном зимнем небе.
— Наверное, у нас не очень много тем для разговора. А когда они появляются, мы начинаем кричать.
— Я подумал, что у вас не все гладко в отношениях. Ты больше не любишь ее?
— Не знаю. Когда-то я любил ее так сильно, что не могу поверить в то, что между нами все кончено. Увидев ее впервые, Франко, я подумал, что она самая красивая девушка в мире. Она была умна, обаятельна и… — Он вздохнул. — Но сейчас она интересуется только деньгами и титулами. Не знаю, может быть, я тоже изменился.
— У тебя есть другая женщина?
— Да, я очень люблю ее. Но с разводом будут трудности.
— Могу себе представить. Брак! Я всегда думал, что это ловушка. Возьми меня и Сильвию: мы жили вместе восемнадцать лет, и у нас были прекрасные отношения. Конечно, были ссоры, но мы любим друг друга. Завтра мы поженимся, и, возможно, все наши прекрасные отношения полетят к чертовой матери.
— Этого не будет, если ты по-настоящему любишь ее. А по моим наблюдениям, ты ее любишь.
Франко бросил сигару на землю.
— Я люблю Сильвию больше, чем самого себя, — тихо произнес он. — А теперь пойдем к дамам?
— Мне не нравится твоя невестка, — сказала Сильвия час спустя, после того как Декстеры вернулись в гостиницу. — Она жуткий сноб.
— Я знаю. Бедный Виктор. При всех своих успехах он кажется несчастливым. Но дети у них очень милые.
— О, просто прелестные. Думаю, Лорна влюбилась в Фаусто.
Сильвия забралась в широкую кровать в стиле барокко с четырьмя витыми столбиками, поддерживающими изысканный балдахин. Франко лег на постель со своей стороны.
— Женщины неизбежно будут влюбляться в Фаусто, — сказал он. — Ему досталась моя мужская притягательность, а Тони — твой ум.
— Означает ли это, что я не притягательна?
— Совсем не притягательна. Например, если бы я был джентльменом, я бы и не подумал о том, чтобы переспать с тобой накануне свадьбы. Но, как ты знаешь, я не джентльмен. И ты так меня притягиваешь, что я не могу совладать с собой.
— Не кажется ли тебе, что после восемнадцати лет совместной жизни уже поздновато стремиться к воздержанию?
— Безусловно.
Он поцеловал ее:
— Я люблю тебя, Сильвия. Сейчас, когда мы вот-вот станем пожилой семейной парой, до противности респектабельной, я хочу напомнить тебе, что считаю тебя самой замечательной женщиной из всех, встречавшихся мне когда-либо в жизни.
— И я люблю тебя, — прошептала она. — Я полюбила тебя в тот самый день, когда ты попытался похитить меня.
— Ты знаешь, я тогда был напуган до смерти.
— Я знаю. Но мне ты показался тогда самым шикарным мужчиной на свете. Я и сейчас думаю так, хотя ты жутко растолстел.
— Ты собираешься посадить меня на диету?
— Нет, что ты. Я люблю тебя таким, какой ты есть, со всем твоим весом.
— Толстый, далеко не юный и солидный. Звучит как конец света, правда?
— Нет, это всего лишь начало.
Франко начал страстно ласкать ее.
Венчание состоялось на следующий день в церкви Святого Джованни в Латерано.
Кардинал дель Аква совершил брачный обряд. На свадебной церемонии присутствовали лишь члены семьи, так как княгиня Сильвия мудро решила, что ее религиозное соединение с Франко после восемнадцати лет совместной жизни не стоит превращать в карнавал. Тем не менее десятки репортеров ждали у дверей этой великолепной церкви, чтобы сфотографировать прибытие и отъезд свадебного кортежа. В тот вечер в палаццо дель Аква состоялось одно из самых знаменитых событий года. Три сотни гостей, включая королевскую семью, заполнили огромные комнаты старинного здания, чтобы выпить сотню бутылок шампанского «Дон Периньон» и поглотить восемьдесят килограммов зернистой икры, тысячу зажаренных овсянок и около сорока запеченных молочных поросят. Длинная мраморная галерея была превращена в танцевальный зал, в одном конце которого играл оркестр из пятнадцати музыкантов. Так что когда Лорна Декстер танцевала с Фаусто, ей подумалось, что весь этот вечер был будто волшебная сказка.
