Оксана Робски - Casual-2: Пляска головой и ногами
– Ну что, ты хочешь стать великой писательницей и зарабатывать кучу денег? – спросили меня из трубки.
– Ну да, хочу, – ответила я, делая вид, что подобные предложения поступают мне по нескольку раз в день.
– Приезжай подписывать договор.
Так было даже лучше.
Я – везучая и счастливая. Мне хочется петь и улыбаться!
Я стану знаменитой писательницей и что там мне сказали про деньги?
А когда он позвонит, мое «алло» будет из третьей категории! «Сколько можно мне названивать!.,»
Я пробежала глазами договор.
В Москве еще не начали топить, и в офисе издательства было зябко.
Я, наверное, последняя в Москве снимала босоножки и переходила на осенние туфли. Я и на «зимнее время» последняя переходила. Принципиально еще неделю не переводила часы. И всюду опаздывала.
– А почему тут написано, что перевод на иностранные языки тоже принадлежит вам?
– Это типовой договор.
Моему издателю было лет тридцать. Он был современный, лысый.
Он заканчивал работу ровно в шесть.
Ровно в восемь он ужинал в компании таких же современных и лысых приятелей.
Конечно, с ними были девушки.
Обычно разные.
Причем уже очень давно девушки из «Рая», «Дягилева» и «Оперы» слились у него в одно, даже не обязательно симпатичное лицо. Лицо-трансформер. Сегодня оно скуластое, завтра будет с голубыми глазами, а какое было вчера – не важно.
– Я получаю 20% от прибыли?
– Ну конечно. Мы же рискуем, мы вкладываем в тебя деньги. Сначала мы их должны отбить.
– Я возьму договор домой, почитаю.
– Послушай! – На его гладко выбритом лице глаза бегали туда-сюда, как в мультиках, когда изображают ночь. – У меня совсем нет времени! Нам нужен новый автор, не хочешь подписывать – не надо. У меня таких рукописей!.. – Он почему-то пнул ногой подоконник. Как будто рукописями была забита батарея.
Хотя через два часа в этом холодном офисе я была готова поверить во что угодно.
Не хотелось звонить мужу. Бывшему.
Услышать его скептическое: «Книгу написала? Ты?»
Конечно, писать книги, готовить завтрак, петь, танцевать, жить, быть красивой, любимой, не тратить деньги, уважать его привычки, не разговаривать по телефону, не дружить с дурами, не строить глазки его партнерам, не толстеть, не капризничать и все время улыбаться – может только его новая девушка.
Не я.
Звоню.
Ему некогда. Пытаюсь объяснить ситуацию в двух словах. Просит в одном. Называю ключевое. «Договор».
– Читай! – командует. И я с ужасом думаю о том, что вот так вот он командовал семь лет. Много.
Читаю.
– Это бред! – Он говорит о том, что роялти должны быть от оборота. А не от прибыли.– И вообще, возьми юриста! Кто сам подписывает договор?
Мне холодно.
Глаза из мультика уже давно соскочили с Литого черепа и носились по всему кабинету.
Все-таки мой договор – это не так серьезно. А потом, неизвестно, что будет завтра.
Рано или поздно начнут топить, ему придется извлечь рукописи из батареи…
– Ну, ладно. Подписываем.
Главное – что книгу напечатают.
Еще до Нового года.
– Только права на иностранные издания вычеркните.
– Хорошо, хорошо! Я уже на все согласен.
У меня красивая подпись. Я ее еще в школе придумала.
В офисе вроде даже потеплело. Глаза вернулись на место. Под брови.
– Ну, ты молодец! – сказал издатель. – Я таких жестких договоров еще ни с кем не подписывал.
Мне даже стало приятно. Какая я крутая! Сама, без юриста…
Это был первый и последний мой договор без юриста. Мой, а также всех моих друзей и знакомых.
Правило № 1: Если очень хочется что-то подписать, подпишите дневник своему ребенку. Если еще нет ребенка или он не ходит в школу (мой случай) – все равно подпишите, рано или поздно пригодится.
Он не звонил.
Позвонила моя подружка Марина. Она поссорилась со своим продюсером. И теперь он не берет трубку.
Позвонил мой приятель, мы иногда играем с ним в теннис.
– У меня угнали машину! – орал он в трубку. Подозреваю, что он обзванивал всех своих знакомых по записной книжке. У него был новый «Flying Spur». – Там были все мои скидочные карточки!!!
– Ужас, – согласилась я. – Не расстраивайся.
Последний раз я ему проиграла четыре сета подряд.
Это только осень. Так я решила.
Был третий день, если считать с того дня, когда я съела чипсы.
Он не звонил.
Ничего романтического в страдании я уже не находила.
Не то чтобы он был мне очень нужен, этот бывший телеведущий. Если бы позвонил.
Но он не звонил.
Я была старой и одинокой.
Я вообразила себе, что в меня можно влюбиться. Подслушать мой телефон, мчаться за мной в машине, стоять под дождем.
Но ведь так и было.
А потом он догнал меня, поговорил со мной – и разочаровался.
Я все еще достаточно симпатичная, чтобы можно было обратить на меня внимание, но, видимо, совершенно не обаятельная, чтобы в меня влюбиться. Без харизмы.
Девушка без харизмы – как переваренная креветка: под пиво пойдет, а так – нет.
Я – переваренная креветка.
А он не пьет пиво. Он ест чипсы.
В меня и в школе мальчишки не влюблялись. Все за Макаровой бегали. Она была самая высокая! А они все были с меня ростом! Кому это понравится?! В 14 лет?
Хорошая вещь Интернет.
Набрала его фамилию, инициалы. Двести с лишним ссылок. Ничего себе, действительно знаменитость. Всё про скандал на телевидении. Его обвиняли в излишней амбициозности, чрезмерной принципиальности… И ни слова о семейной жизни.
Заглянула на compromat.ru. Огромное количество статей, рецензии на его программу… Все очень позитивные. Только старые. Судя по всему, уже год о нем никто и не вспоминает. Фотографии, заголовки. «Конфронтация с властью», «Последний из могикан», «А мы пойдем на север!», «Демократия укрощает строптивых!», «Кто следующий?». Вот действительно, кто следующий?
Пошла без зонтика к Черновой.
С кем-нибудь поговорить, посмеяться, отвлечься!
Охрана Черновых пропустила, зная меня в лицо.
– Опоздаем! – разносилась по дому сирена, отдаленно напоминающая голос моей подруги.
Я и забыла, они же собирались в Лондон.
На спинке кресла сидел ее сын Сергей и спокойно болтал по телефону.
Чернова возникла передо мной, как атомный гриб. Страшная и непокорная.
– Я разведусь с ним! – кричала она. – Каждый раз одно и то же!
Одно и то же – это то, что ее мужу необходимо было принимать ванну перед каждой поездкой или просто важным событием.
И сейчас он наверняка плескался в пенистой воде с ароматическим маслом, не обращая на вопли жены никакого внимания. Потому что за 20 лет к ним привык.
Она к его ваннам привыкнуть не смогла.
– Нет, ты видел ее? – спрашивал Сережа телефонную трубку. – Когда она поднимает голову, она похожа на Мишу Бартон!
– Мы опоздаем! – кричала Чернова в пространство где-то у меня за спиной. – Сережа! Быстро в машину, в крайнем случае, поедем без него! Ты слышишь?! – снова в ту же сторону. – Мы уезжаем без него!
– Он? Он вылитый Ди Каприо в «Полном затмении»… – Сережа невозмутимо встал и повесил на плечо дорожную сумку «Lancel». Кожаную.
Я позвонила тренеру.
– Леночка, у тебя есть время? Мне ну очень-преочень надо… Ну, почему полгода? Ну, пожалуйста! Ладно, спасибо большое. Да, я поняла, через десять минут. Я поняла, что повезло. Все. Целую. Жду.
Попрощалась с Черновой. Как звали ту актрису в «Иствикских ведьмах»?
Дома конечно же была Ира.
– Мне тут колбаски кровяной передали из Крыма, – встретила она меня в дверях с чем-то, завернутым в газету. – Поджарить?
– Через час. Ко мне сейчас тренер придет.
Я постаралась быстро пройти в комнату моего сына Антошки, которая служила мне залом для тренировок. Там была шведская стенка и мат.
Ира не отставала ни на шаг.
– Мой совсем с ума сошел, – говорила она, – представляете? В час ночи вчера пришел!
– Представляю, – кивала я.
– Мне знаете, что нужно?
– Что?
– Чтобы я вам SMS прислала: «Занята, не приду». Ну, как будто я ухажеру своему пишу.
– И что?
– А вы мне в ответ: «Схожу с ума от любви».
– Ир… – Я даже остановилась. – Почему ты мои бусы брала?
– Так я ж вернула! – Она как будто обиделась.
– Ты не можешь брать мои вещи.
– Почему? Я же ничего с ними не сделала, а следователь мой сказал, что в этих бусах…
– Ира! Уже осень! Убери, пожалуйста, с улицы подушки и сними чехлы с диванов. Там сыро!
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
– И пойду стирать.
– Пойди.
– Только у вас порошок такой, что им много не отстираешь. Дешевый. Вот у моей прежней хозяйки…
– Что же ты у нее не осталась?
– Так получилось, представляете? – Ира поджала свои и без того тонкие губы. – Она меня к мужу своему приревновала. А у вас… И мужа-то…
Я улыбнулась ей и закрыла дверь. Быстро.
Физкультурой лучше заниматься дома. По крайней мере, дома ты делаешь это уж точно для себя.