Иржи Грошек - Реставрация обеда

Краткая историческая справка: ехал грека через реку – видит грека, в реке рак… То есть решили как-то греки в Афинах построить метрополитен. Копнули в шести местах и заморозили строительство на полгода. Теперь там роются археологи дрожащими от оживления руками. А греки на этот процесс взирают философски – веком раньше, веком позже, с исторической точки зрения – Афинам метро не к спеху. Зато некоторые путешественницы, из развитых стран, при виде античных развалин спрашивают: «Неужели нельзя отреставрировать афинский Акрополь? Или построить заново?!» И каждый путешественник стремится отковырнуть камешек от храма Зевса и утащить к себе на родину в виде сувенира. Поэтому предусмотрительные греки регулярно рассыпают обыкновенный гравий в местах наибольшего скопления туристов. Ежели свернуть с туристической тропы – Мусейон, Парфенон, Одеон, – то можно обнаружить и другие древние развалины. То какая-нибудь мраморная плита лезет из-под земли, как свекла в Пражском воеводстве; то античная колонна валяется, как забытая труба теплоцентрали.

«Да как же тут все отреставрируешь?» – вздыхают сердобольные путешественницы…

Грецию населяют одиннадцать миллионов человек, и столько же топчется туристов. То есть на каждого коренного грека приходится по одному туристу в год. То есть не страна, а какой-то проходной двор. «Трудно жить в музее под открытым небом?» – спрашиваю я у Костаса. Он расставляет по пляжу шезлонги, раскрывает «амбреллы» и удит для прибрежных котов рыбу. «Чех?» – интересуется обо мне Костас и прикидывает на глаз расстояние до ближайшего питейного заведения. «Охи-охи!» – быстро отказываюсь я от своей далекой родины с ее богатыми национальными традициями. Прибрежных котов тоже с души воротит от Костовой рыбы. Кстати, греческие лопоухие коты совершенно не понимают слова «кыс-кыс» и смотрят на тебя как на идиота. К ним надо обращаться – «кыри-кыри»!

Когда коренным грекам надоедают сумасшедшие туристы – они бегут от них на острова. Морские паромы утюжат Эгейское море, перетаскивая греков туда-сюда вместе с пожитками. Картографы насчитывают девять с половиной тысяч больших и маленьких островов Греческого архипелага. Есть где спрятаться от надоедливых вопросов: «Как пройти к пляжу?». На морском пароме хорошо плавается в компании с девушкой. И вообще, под южным небом девушки легче верят в разные мужские небылицы, вроде «вечной-Любви-на-острове-с-пальмами». Эти слова рекомендуется заготовить заранее и произнести на морском пароме без пятнадцати девять по местному времени. Когда солнце прячется за горизонт, а на небе начинают зажигаться звезды. Даже самая отъявленная авантюристка из женской хартии верит без пятнадцати девять, что ровно через полчаса ты сделаешь ее счастливой. Поэтому главное на морском пароме – найти авантюристку и проследить, чтобы она не увязалась за тобой поутру.

Прибывающим на отдых чешским туристам греки сразу же предлагают шубы. Конечно же, мы иногда мерзнем, но не настолько, чтобы в сорокаградусную жару постоянно думать о шубе. «У меня к вам будет специальное предложение!» – намекнул директор магазина в конфиденциальной беседе. Я обреченно разглядывал пустой бокал на его столе. «Двадцать процентов скидки!» – провозгласил директор и ужаснулся от своей безрассудной доброты. «Вообще-то, мы приехали сюда отдохнуть…» – промямлил я, потея под дамской шубой, в которую закутали меня предусмотрительные греки. «Отдохнуть?» – насторожился директор и быстренько набухал в бокал «Метаксы» и быстренько пододвинул бокал ко мне. «Хорошо, – согласился я, – куплю шубу, но пить не буду». И мы полюбовно расстались, очень довольные друг другом.

подобие

«Воздушным путям вы можете предпочесть железную дорогу. Поезда следуют маршрутами: Прага – Брно или Брно – Прага. К сожалению, это путешествие менее привлекательно из-за дискомфорта в отечественных вагонах и далеко не совершенного сервиса…»

До отправления поезда оставалось всего-то полчаса, а мне еще надо было купить билет и выпить пива. Без билета ехать, конечно, можно, а вот без пива грустно. Сидишь себе в кресле и пускаешь слюну, как загадочный пассажир, который направляется неизвестно куда и неизвестно зачем. Поэтому я затормозил на полдороге к кассам и стал поочередно разглядывать – то вокзал, то ближайшую пивницу; то вокзал, то ближайшую пивницу; то вокзал, то ближайшую пивницу…

Победили здравый смысл и железное расписание поездов, а может быть, и брюнетка, что следовала по площади в заданном направлении.

– Вы курите? – спросила у меня кассирша.

– Вы издеваетесь?! – поинтересовался я.

При каждом вздохе она создавала интересную форму груди и делала это преднамеренно. Морочила голову доверчивым пассажирам. А может быть, играла в надувную куклу.

– В смысле, вам билет в вагон для курящих или некурящих? – пояснила кассирша. – Потому что, – добавила она, – если в вагон для некурящих, то билетов почти нет, а если в вагон для курящих, то билеты еще есть.

Вообще-то, министерство путей сообщения могло бы предложить более разнообразную программу. Например, вагон для веселых холостяков. Или для любителей камерной музыки. Или общий переспальный вагон, для мужчин и женщин, желающих познакомиться.

– Мне в Прагу, – подсказал я.

– На проходящий поезд? – надулась тогда кассирша. – Через три минуты, – добавила она, – есть билет на проходящий поезд в вагоне для курящих, а через двадцать минут в вагоне для некурящих от станции Брно… Что выбираете?

– Мне легче бросить курить, – ответил я. – Как я могу выбирать, не видя ни того ни другого?

– Тогда пойдите и посмотрите на поезд от станции Брно, – предложила кассирша. – Он подан на четвертый перрон.

– Делать мне больше нечего, – признался я.

– Тогда берите билет в вагон для некурящих, потому что проходящий поезд уже прошел, – сказала кассирша, – покуда вы тут со мною разговаривали.

– Безобразие, – на всякий случай возмутился я.

– Ха, – подтвердила кассирша и выпустила из лифчика воздух, весь.

В конце концов, получив билет, я вышел на перрон, чтобы полюбоваться поездом «от станции Брно» и проследить за подвозом съестных продуктов в вагон-ресторан. И единственное, что меня действительно насторожило, это ограниченное количество пива, отгруженное для двенадцати вагонов, не считая локомотива. Но, судя по внешности машиниста, не принимать в расчет локомотивную бригаду было бы ошибкой. И если мы двинемся к вагону-ресторану с разных концов поезда – еще не факт, что я успею вперед машиниста опорожнить вагон-ресторан. Но стоило попытаться. Поэтому я поспешил занять исходную позицию у двери своего купе, чтобы низко стартовать, как только локомотив свистнет…

Надо ли говорить, что на сидящих в купе пассажиров я мало обращал внимания. Меня больше беспокоил свободный проход по коридору, чем люди, не имеющие к нашему забегу с машинистом никакого отношения.

– Простите, но это место занято, – послышалось из моего купе.

– Какое? – поинтересовался я, не оборачиваясь, потому что жирная корова с двумя чемоданами застряла в проходе, а до отправления поезда оставались считанные минуты.

– Сорок второе, – пояснили оттуда же.

– Занято, – подтвердил я. – Мною, – и засунул в купе свою руку с билетом, где ясно была проставлена дата, номер поезда, вагон и, соответственно, сорок второе место, выделенное мне под солнцем.

По всей вероятности, мою руку с билетом рассматривали в купе с превеликой тщательностью, поскольку я ощущал от ладони до предплечья чье-то трепетное дыхание.

– А где же Йиржи? – последовал дополнительный вопрос.

И поскольку поезд тронулся, локомотив просвистел, а корова с чемоданами не сдвинулась с места, я понял, что нынешний забег выиграл машинист. Можно было, конечно, сорвать стоп-кран и объявить фальстарт, но я предпочитал честную игру и вдобавок побаивался допинг-тестирования.

– Что вам, в конце концов, от меня нужно? – Я повернулся лицом в купе, с целью навести там порядок и прекратить бессмысленные вопросы.

Десять глаз смотрели на меня с неподдельным интересом – шесть накрашенных и четыре обыкновенных. Собственно говоря, это была не гидра, а три пассажирки и два пассажира. И как их угораздило набиться в купе задолго до моего прихода?..

– Вам надо отвечать всем сразу или какому-нибудь представителю? – деликатно осведомился я, а они закивали, что можно всем сразу. – Я знать не знаю вашего Йиржи и куда он подевался! Как, кстати, его фамилия?

– Геллер, – подсказали накрашенные глазки.

– Спасибо, – блеснул я своим воспитанием. – Так вот, никакого Йиржи Геллера я не знаю и познакомиться с ним – не хочу.

Думая, что достаточно прояснил для окружающих свою позицию сварливого пердуна, я уселся на сорок второе место и сделал вид, что размышляю о судьбе светил, паря в пространстве. А на самом же деле мысленно переливал из пустого в порожнее: «Будвайзер», «Хольстен» и «Крушовницу». Впрочем, не так явно, то есть – не поскуливая. Поскольку, на соседнем месте оказалась дама в черных чулках и могла бы предположить, что мои утробные звуки – по этому сексуальному поводу. Вторая купейная дама находилась в брючном костюме и ничего подобного предположить не могла. Третья – листала богато иллюстрированный журнал, по всей вероятности, чтобы сравнить меня с Жан-Полем Бельмондо или Арнольдом Шварценеггером…