Андрей Неклюдов - Я – контрабандист
С нагорной стороны к подъездам ведут мостки, сразу попадающие на второй этаж. Под ними стоит микроавтобус. Миша со своим напарником швыряют мешки через перила вниз, прямо па пыльный асфальт.
– Пойдем, позавтракаем наконец, – подталкивает меня Олег.
Однако едва Ольга налила нам по чашке чаю, как вновь звонок. Олег идет открывать. Я тоже вскакиваю.
– Сиди, это будет продолжаться до вечера, – останавливает меня Ольга.
– Что у вас есть? – слышится из прихожей. – Кроссовки есть? Под реализацию дадите?
Я выхожу из кухни. В дверях теснятся трое рослых парней. В отличие от Миши они не суетятся, берут всего понемногу, подолгу советуются между собой.
– А черные кроссовки почему не привозите? – говорит один из них, обращаясь ко мне. – Черные лучше идут.
И тут до меня окончательно доходит, что долгие месяцы я буду заниматься не древними осадочными бассейнами и не сложнейшими процессами накопления золота в них, а белыми и черными кроссовками…
– Оля, запиши: кроссовки – двадцать пар по двадцать две с половиной, кошельки… – диктует Олег после ухода покупателей.
– Может, нам и вправду лучше черных кроссовок привезти? – спрашиваю я, стараясь показать свою причастность к делу.
– Если бы сейчас были черные, они сказали бы, что нужны белые, – усмехнулся Олег. – Не переживай: всяких привезем!
В эту минуту из прихожей снова доносится звонок.
Вечером Олег задернул шторы и раскрыл дипломат, доверху набитый деньгами. Он набирал пачки по сто штук и передавал Ольге или мне для пересчета. После этого пачки перетягивались резинками и укладывались обратно в кейс. Тут же играла Маша со своими куклами, не проявляя к занятиям взрослых ни малейшего интереса.
– Ма-а-ам, – порой начинала приставать она.
– Маша, не мешай, иди к своим игрушкам, – отгоняли ее. – Со счету сбиваешь. И не хнычь, у мамы и так голова болит.
– В квартире грязь, ребенок заброшен, – как бы жалуясь, обратилась Ольга ко мне. – Так вот и живем.
– Каждый сам выбирает свой образ жизни, – не прерывая счета, проговорил Олег, и я почувствовал, что он сердится на жену за эту ее минутную слабость.
В щель между шторами пробивалось снаружи странное красноватое свечение. Заглянув туда, я увидел лиловое, с голубыми и розовыми полосами море и большое рубиново-красное солнце над ним. Казалось, оно пытается привлечь к себе хоть чье-то внимание. Повисев так какое-то время, оно разочарованно опустилось за край пепельно-фиолетовых гор. И тотчас же вся картина поблекла, стала серо-голубой, словно сделанной из холодного металла.
– Получается тринадцать миллионов четыреста двадцать тысяч. Правильно, Оль? – послышалось за моей спиной.
Нет, я так жить не смог бы, решил я про себя.
ТУРФИРМА
В восемь утра Олег уже открывал железные двери гаража, что находился у него прямо под окнами, включал двигатель своей «целики». Через пять минут мы уже мчались в плотном потоке машин. Сперва в фирму, организующую рейсы.
«Марштур», – прочел я на входной двери. Если переставить буквы «т» и последнюю «р», получится «маршрут»… Мне бы сейчас рюкзак, геологический молоток – и в маршрут!
– А, Олег, привет. Идешь? – мельком улыбнулась на наше приветствие эффектная белокурая дама, заполняющая за столом какие-то бланки.
– Этот рейс иду, Эмилия Ивановна. А потом Вадим вместо меня будет ходить, – кивнул Олег на меня.
Я невольно приосанился. Дама скользнула по мне взглядом, и мне показалось, что она усомнилась в моей способности заменить Олега.
Мы отдали документы и деньги на путевки.
– Надо паспорт моряка оформлять, – сказала Эмилия Ивановна про меня. – Возможно, со следующего рейса будем набирать пассажиров только с паспортами моряка.
– Эмилия Ивановна, мы же с вами об этом говорили. Вадим не из Владика. Вы мне обещали одно место по «овировскому» паспорту.
– Ладно, Олег, договоримся, – и она снова склонилась над бумагами.
Я помалкивал, но в душе у меня бродили самые противоречивые чувства – и слабодушная надежда, что не придется ходить в Корею одному, и досада, что из-за какой-то формальности я после первого же рейса могу отправиться домой, и вся поездка получится напрасной.
– Что, без паспорта моряка меня могут не взять на судно? – осведомился я, когда мы снова уселись в машину.
– Возьмут, никуда не денутся, – ответил Олег. – Я фирму вывел на таможню. Должна же Эмилия оценить это.
– Что значит «вывел таможню»? – спросил я.
– Вывел фирму на таможню, – поправил Олег. – Очень просто: свел фирму со знакомым таможенником. Теперь судно будет встречать своя смена.
– А зачем паспорт моряка?
– Если все на судне с паспортами моряка, то оформление производится через рыбную таможню на мысе Чуркина.
– Там лучше, что ли?
– Там проще.
– А у нас какая таможня? – задал я вопрос, заранее ощущая холодок в груди.
– У нас пассажирская, – последовал ответ. – Нас будут оформлять на морвокзале. Там волки. Так что вся надежда на свою смену.
– Мне не совсем понятно, – продолжал я расспрашивать, – пассажиры идут по паспорту моряка, значит, они уже не пассажиры?
– Все они зачисляются в состав команды. У каждого должность: кто матрос, кто электрик, меня инженером оформляли, – разъяснил приятель.
– Но ведь это же липа?!
– Ну конечно.
– И это же не скроешь?
– Да, все знают.
– И таможня?!
– И таможня.
– И ничего?
– И ничего. Все документы в порядке, всех оформляют через УНИФ – Управление научно-исследовательского флота, утверждается судовая роль… Бывали, правда, сложности с медицинской комиссией, а потом и это решилось – платишь сто пятьдесят долларов – и получаешь медицинскую книжку. Турфирма все делает. Я как-то решил сэкономить сто пятьдесят долларов и самому пройти комиссию. Так они меня замучили: и прививки, и флюорография в трех ракурсах, и контроль на СПИД, на сифилис, и черт знает, что еще!
За деньги все получается быстрее и проще, подумал я. Но разве это нормально? Хотя, возможно, я, как вымирающий динозавр, отстал со своими понятиями…
Еще меня интересовало, какая польза фирме, оттого что Олег «вывел ее на таможню».
– Ну как же! – улыбнулся приятель. – Фирма заинтересована, чтобы все прошло гладко, чтобы не отпугнуть клиентов.
– А таможне какой интерес? – спросил я, уже предугадывая, что интерес должен быть.
– Фирма им будет платить, – просто ответил Олег. – Не свои, конечно, с коммерсантов собирать.
Меня удивляло, как все тесно завязано, закручено на взаимных интересах. Все это был незнакомый мне мир, пока что мало понятный, пугающий и в то же время притягательный своей напряженностью, и я старался усвоить все услышанное.
ФИНАНСОВЫЕ ОПЕРАЦИИ
Покинув турфирму, мы пустились кружить по городу, останавливаясь возле пунктов обмена валюты, в поисках минимального курса продажи американских долларов. У одного из пунктов, предварительно выяснив курс, Олег сунул сверток с деньгами за пазуху, и мы быстро поднялись по лестнице к могучей двери с глазком, напоминающей вход в бункер. Олег прошел без очереди (с большой суммой, оказывается, могут принять сразу). Я остался у дверей, подозрительно приглядываясь к нескольким парням, хмуро жующим резинку. Минут через пятнадцать Олег вышел и, не оглядываясь, побежал вниз по ступенькам.
– Теперь скорей уезжаем отсюда, – молвил он, захлопнув дверцу и сразу трогаясь. Когда мы отъехали довольно далеко, он сказал: – Тебе тоже придется менять рубли. Лучше это делать вдвоем с кем-нибудь. Город у нас криминальный, бывает, работники обменников сами наводят бандитов на тех, кто поменял большую сумму.
Я принялся напряженно продумывать, как я буду менять деньги. При этом я волновался так, точно мне предстояло выполнять это уже сегодня.
– Ты запоминаешь, как мы едем? – прервал Олег мои волнения. – Старайся запоминать, пригодится.
В узкой улочке, куда мы свернули, к нам в машину подсел здоровый парень с пышными усами, подковой изогнутыми к подбородку.
– Шура, – представился он мне, обнажив в улыбке ряд блестящих железных зубов и слегка выкатывая карие украинские глаза.
О нем я уже слышал от Олега. Это был его ближайший сподвижник по бизнесу Шура Безбережный, большой знаток гороскопических мудростей.
– Сегодня деньги лучше не менять, – первым же делом заявил знаток. – День для этого не очень благоприятный.
– Чем же? – полюбопытствовал я.
– По гороскопу, понедельник нечетное число – лучше финансовые операции не проводить.
– А мы уже поменяли! По минимальному курсу! – захохотал Олег с довольным видом.
Теперь мы ездили по киоскам и рынкам. Олег с Шурой получали деньги с «реализаторов», разыскивали должников и забирали остатки товара. Во время одной из остановок, когда Олег отошел один, Шура обернулся ко мне с переднего сиденья:
