Венди Холден - Нелады со звездами
— Нет, совсем не то, — терпеливо разъяснил Таркин. — С тех пор все здорово изменилось. В наше время диск-жокеи делают ремиксы песен других исполнителей и крутят их под своим именем. Зарабатывают миллионы. Достаточно перечислить таких людей, как Фэтбой Слим, Пит Тонг, Пол Окенфолд — и Стан. Это рок-звезды нового поколения.
Белинда немного успокоилась. В конце концов, рок-звезд старшего поколения с нее достаточно.
— Все в мире музыки считают Стана богом. «Ю-Ту» называют его гением. Мадонна умоляет Стана сделать ремиксы ее вещей.
— И эта выжатая старая кляча туда же, — тотчас же вставила Белинда. Несколько задетая тем, что Таркин держал руку на пульсе современной поп-музыки, она поспешила продемонстрировать свое полное превосходство в этой области. — Никак не хочет понять, что ее творчество — это уже вчерашний день. Вся беда Мадонны в том, что она не может переродиться заново.
— Выступления Стана вызывают у публики бурю восторга, — продолжал Таркин. — И он только что получил две премии «Грэмми», три британских награды, его музыка к фильму удостоилась «Оскара», а тираж последнего альбома достиг нескольких миллионов. Стан заработал себе целое состояние. На прошлой неделе он получил шестьдесят тысяч фунтов за то, что два часа вел дискотеку в клубе «Ибица».
Брови Белинды выгнулись дугой. Это начинало выглядеть все привлекательнее.
— При этом Стан очень милый парень. Судя по всему, скромный и застенчивый.
Все более и более привлекательно, подумала Белинда, вспоминая бассейн Брайана Стоуна. Вообще все, связанное с Брайаном Стоуном, раз уж об этом зашла речь.
— Стан сейчас самый популярный, самый знаменитый. Каждый, кому известно хоть что-либо, знает о нем.
— Это невозможно, черт побери, — надменно заявила Белинда. — Лично я о нем никогда не слышала.
Таркин дипломатично промолчал.
— Так или иначе, — добавил он, — самое замечательное в этом интервью то, что оно эксклюзивное. Стан еще ни разу не встречался с журналистами.
Белинда ехала по указанному адресу в такси, переполненная восторженными предчувствиями. К вечеру у нее уже будут три особняка в самых прекрасных уголках земного шара, флотилия «Бентли» и эскадрилья реактивных «Гольфстримов» с мраморными каминами в салоне.
Она знала, что выглядит на миллион долларов. Пройдясь утром перед зеркалом в своей спальне, Белинда удостоила себя пяти звезд. Ее безукоризненные длинные ноги на высоченных шпильках блестели от увлажняющего крема. Ногти были безупречны. Волосы ниспадали на узкие плечи шелковистым черным капюшоном. Весь вчерашний вечер Белинда провела, выщипывая ненужные волоски на лице. Под платьем-рубашкой авторской работы плавно покачивалась ее грудь, ничем не стесненная, упругая и идеально загорелая. Уступая требованиям моды, платье было почти полностью расстегнуто, максимально открывая ложбинку на груди и бедра.
Такси проехало мимо указанного дома пять или шесть раз, прежде чем Белинда поняла, что это все-таки действительно отель, как и заверял ее Таркин. Правда, совсем не тот отель, который она ожидала увидеть. Это место никак не предполагало две премии «Грэмми», «Оскара», миллионные тиражи альбома и 60 000 фунтов за двухчасовую работу.
Белинда представляла себе дом номер 20 по Эрлс-Корт-роуд изящным отелем-особняком с матовыми черными ванными, широкими кроватями под балдахинами, завешенными муслином, и мини-барами, созданными по проекту знаменитого Ронни Вуда. Или же модернистский отель из стекла и бетона, кровати, застеленные шкурами монгольских ягнят, мраморные раковины на подставках из красного дерева и кожаные кресла в стиле шестидесятых.
Но дом номер 20 по Эрлс-Корт-роуд не подпадал ни под одно из этих описаний. Как ни крути, при виде него на ум приходил только один эпитет: «убогий». Он стоял в ряду похожих друг на друга обшарпанных домов с потрескавшимися и просевшими портиками, чьи облупленные колонны демонстрировали всю свою генеалогию, обнажив многочисленные слои краски самых невообразимых оттенков. На окне, выходившем на улицу, опять же ничем не отличавшемся от соседей, за грязным стеклом красовались два чайника и пакет с молоком.
Здание это выделялось среди своих собратьев только тем, что остальные носили громкие названия вроде «Королевский дворец» или «Эльдорадо», а владельцы дома номер 20 были или слишком честны, или слишком ленивы, чтобы украшать свое заведение подобными высокопарными вывесками.
На стеклянных дверях висела табличка «Есть свободные номера», под которой была леденящая душу надпись: «Обслуживаются пешие туристы». То обстоятельство, что заведение радушно открывает двери перед пешими туристами, которых Белинда едва ли причисляла к людям, выходило за рамки ее понимания. Однако, поскольку в этих малообещающих стенах обитала надежда на богатство и славу, у нее не оставалось иного выхода, кроме как переступить через порог ногой, обутой в лучшие туфли от «Маноло».
Конечно, были и другие причины радоваться. Предстоящее интервью должно было быть эксклюзивным, что считалось большой редкостью, хотя Белинда в глубине души полагала это огромным неудобством. Отсутствие в архивах журнала предыдущих интервью со Станом исключало предварительную подготовку, то есть уменьшало возможность продемонстрировать сходство их интересов. Белинде было хорошо известно, что этим методом пользуются многие искательницы богатых женихов. Кое-кто даже доходил до того, чтобы в погоне за состоятельным мужем приобщиться к запутанным тайнам гольфа. Впрочем, Белинда была готова пойти и на это, несмотря на то что для нее маши[7] была чем-то таким, что подают на стол вместе с Хаггисом. С другой стороны, Стан не производил впечатление человека, увлекающегося гольфом. Из того немногого, что удалось выудить Белинде о восходящей рок-звезде, она узнала, что Стан — это не его настоящее имя. Якобы однажды во время туристической поездки в составе группы — подумать только, туристическая поездка в составе группы! — еще когда он не был знаменитым, его ошибочно приняли за некоего Стана, и он в шутку взял себе этот псевдоним. Белинда не могла взять в толк, чем ему не угодило его настоящее имя, Криспин.
Рецензии на последний альбом Стана «Дитя Б» лишь еще больше ее запутали. «Своим новым альбомом «Дитя Б» Стан вывел троллейбус рок-н-ролла в открытый космос и вернулся с чем-то настолько сложным, в сравнении с чем «Розеттский камень»[8] кажется росписью на заборе», — высказал свое суждение музыкальный критик «Гардиан». «В то время как большинство его собратьев довольствуются тем, что колесят на своих убогих поп-«Фиатах» по проселочным дорогам, ведущим в никуда, Стан соорудил сумасшедший межгалактический суперавтомобиль из коллекции «джаза не для всех» и мчится на нем к Марсу». Белинда не могла взять в толк, что означает эта фраза — похвалу или осуждение.
Так или иначе, по крайней мере Стан богат. Это однозначно следовало из заметок, которые накопал Таркин. Белинда с радостью прочитала подтверждение коммерческого успеха последнего альбома и узнала, что Мадонна, Кортни Лав, Джери Халлиуэлл и Робби Уильямс отчаянно жаждут заключить контракт со Станом. Кроме того, она с удовлетворением отметила, что Стан обладает красивой внешностью. С газетных вырезок на нее смотрело спокойное, умиротворенное лицо, с витающей на устах загадочной улыбкой. Соблазнить его будет одно удовольствие — если только отключиться от окружающей обстановки. Какого черта Стан не остановился в «Беркли», гадала Белинда, заходя в вестибюль гостиницы и брезгливо морщась от ощущения, что грязный ковролин липнет к ее ногам. Почему они не встречаются в знаменитом Голубом баре, где можно наткнуться на кого угодно начиная от герцогини Йоркской до супермодели Кристи Терлингтон?
— Я из «Светила», — как можно высокомернее объявила она желтолицему мужчине со спутанными черными волосами, в серых нейлоновых спортивных штанах и мешковатом свитере, сидевшему в стеклянной кабинке у входа.
Тот воодушевленно закивал:
— А я из Косово. Здесь ош-шень хорошо.
Белинда с отвращением сморщила нос. Она была готова поспорить на большие деньги, что это существо было если не мужем ее домработницы, то, наверное, его близким родственником.
— Где консьерж? — надменно спросила Белинда.
Мужчина в мешковатом свитере беспомощно пожал плечами.
— Здесь нет консьержей.
Услышав за спиной мягкий, тихий голос, в котором прозвучали насмешливые нотки, Белинда в негодовании обернулась.
— А вас кто спрашивал? — резко бросила она и только через долю секунды вдруг поняла, с кем имеет дело.
Лицо Стана оказалось таким же умиротворенным, каким оно было на фотографиях, но в остальном его внешность не выдерживала критики. На взгляд Белинды, майка цвета перезрелого баклажана, мятые серые брюки и видавшие виды кроссовки никак не вязались с богатством и славой, и тем более с заработками 30 ООО фунтов в час. Белинда раздраженно подумала, что Стан больше всего похож на бедного студента.
