Леонид Иванов - новые времена - новые заботы
— Это же право каждого хозяйства!
«Да, что ни говори, а приятно беседовать вот с такими вышестоящими товарищами», — думает Павлов.
— А с парами-то под нынешний урожай все же выдержали, — усмехнулся Моргунов. — На все сто!
Павлову вспомнился прошлогодний разговор. При первой же встрече Моргунов устроил своеобразный экзамен Павлову на тему: как он оценивает чистые пары в Сибири? Павлов тогда осторожно, с некоторыми оговорками, высказался за чистые пары: он же не знал, как сам Моргунов на них смотрит. А Моргунов, выслушав не совсем уверенный ответ Павлова, сразу открыл себя:
— Не похоже, товарищ Павлов, что вы уважаете культуру земледелия… После мартовского Пленума прошло три года, а у вас все еще не освоены севообороты, потому что не готовите для них настоящего первого поля — парового!
Позднее Павлов узнал, что Моргунов написал книгу об освоении казахстанской целины. Вся его книга — гимн чистым парам! И вообще по этой книге Павлов лучше узнал Моргунова, именно после знакомства с его трудами в крае было решено запретить занимать чем-либо поля, подлежащие по севообороту паровой обработке.
Моргунов спросил: выдержат ли животноводы края сегодняшний темп роста продуктивности коров?
Павлов и сам уже задумывался над этим. Нынешняя зима принесла заметные успехи: за первые два месяца удои коров в сравнении с тем же периодом прошлого года увеличились на сорок семь килограммов, и что особенно важно — в феврале на тридцать два. Специалисты утверждают, что март даст еще большую прибавку. И теперь лишь бы не сорваться в апреле — мае. Но с кормами более или менее нормально, причин для тревоги нет. Так Павлов и ответил Моргунову.
— Тогда сможете за год литров на триста прибавить?
— Специалисты говорят: дайте норму высокобелковых кормов, и за три года перешагнем рубеж трех тысяч.
— Думаю, Андрей Михайлович, именно ваш край первым перешагнет этот рубеж. В феврале был у Егорова. Там, к сожалению, удои ниже, чем в прошлом году. Не везет ему.
— А что случилось?
— Жалуется на засушливое лето.
— Рядом живем, сушило одинаково. А области не везет…
Моргунов понял намек.
— Кажется, Егоров реже стал выступать в печати с обещаниями и теоретическими рассуждениями. А вот вам, Андрей Михайлович, следовало бы почаще, у вас есть о чем рассказать. Ваша статья в журнале о планировании имела резонанс, так что надо бы еще…
— Завершим пятилетку, тогда уж…
Впереди показался поселок — центральная усадьба свиносовхоза «Заря». Расположилась она на возвышенном месте, и отсюда хорошо видны многоэтажные дома.
— Городок напоминает, — отметил Моргунов.
У большого кирпичного здания совхозной конторы стояли две легковые машины, в одной из них Павлов узнал машину секретаря райкома Шапошникова. Значит, кто-то доложил об их приезде?
Оказалось, просто совпадение: когда они входили в кабинет директора, Шапошников уже прощался. Теперь же он снова снял пальто и шапку.
Ершов в своем кабинете чувствовал себя еще уверенней, чем на приеме у Павлова. Тут он и рассуждал не торопясь, и спорил обстоятельней.
Моргунов, как видно, заранее продумал вопросы и задавал их с дотошной последовательностью. Выяснилось, что совхоз имеет чуть больше половины потребной площади типовых помещений для маток и откормочных свиней.
— Как же вы думаете выходить из положения? — спросил Моргунов. — Помещений-то за оставшиеся два месяца не настроите. Что же будет, когда начнется массовый опорос?
Ершову этот вопрос задавали многие. Павлов знал ответ, и потому в беседу не вмешивался.
— Угадали, Федор Федорович! — воскликнул Ершов. — По наличию наших помещений мы можем вырастить и откормить за год примерно сорок тысяч свиней. Это больше плана. Но люди-то наши понимают, что стране очень нужно мясо, и это они, рядовые, подтолкнули нас на высокое обязательство.
— Это очень интересно! — придвинулся к столу Моргунов.
— Началось-то с чего? Свинарки, которые поросят выхаживают, каждая взяла личное обязательство. А когда сложили эти обязательства — и бог ты мой! Получилось, что мы можем вырастить за год шестьдесят тысяч голов молодняка. Но если будут поросята, то почему не откормить их в этом же году? Да мы просто обязаны это сделать!
— Но где держать их? Помещений-то не хватит.
— Это уже забота руководителей. Когда взялись вместе решать эту проблему, то нашли и выход. Решили использовать все подручные средства. Это знаете, — улыбнулся Ершов, — когда в войну наша часть форсировала Днепр, то была дана команда использовать подручные средства. И ведь использовали! Кто плотик сделает, кто два бревна свяжет и сразу десять человек усадит, кто просто на коряге переплывет. А если бы ждали, когда мосты наведут, то… Немцы-то тоже не дремали. Думаю, что с помощью подручных средств и мы форсируем свое обязательство!
Он рассказал, что это за подручные средства. Хозяйство и в прошлом году использовало до тысячи дачных домиков для свиноматок с поросятами. Домик на семью. К этой тысяче совхозные плотники готовят еще две. А для откормочного поголовья к весне возведут простые навесы под соломенной крышей.
— Конечно, не очень культурно держать свиней в примитивных помещениях, — улыбнулся Ершов. — Но мясо-то будет нарастать!
Потом Ершов водил гостей в мастерские, где сколачивали домики для поросят. Они похожи на те, что горожане ставят в своих садах, только размером поменьше. Ездили и на ферму, и перед Павловым все больше раскрывался директор — хозяйственный, энергичный руководитель с большим кругозором. Когда вернулись в контору, Ершов начал «наступать» на Моргунова:
— Почему директор любого предприятия в городе сам непосредственно не занимается строительством цехов, бытовых помещений, жилья для рабочих, все ему строит подрядная организация? А вот директор совхоза должен сначала прибыль получить, из которой сколько-то выделить на строительство, а потом сам же организуй это строительство, ищи людей, всеми правдами и неправдами добывай материал, потому что фонды их мизерные. А если строишь сверх плана, то на фонды и рассчитывать нечего, надо, как принято говорить, изыскивать стройматериалы. Почему такое неравное положение для директоров промышленных и сельскохозяйственных предприятий? Причем в данном случае те и другие — государственные.
Павлов понимал, что трудно отвечать на такой вопрос. Наверняка Моргунов и сам, когда директорствовал в совхозе, возмущался таким неравенством. А Ершов продолжал наступать:
— Наша задача — наладить производство мяса, зерна, молока, так дело организовать, чтобы получать побольше прибылей и на этой основе дальше расширять хозяйство. Так я понимаю! Мы получили за прошлый год почти три миллиона рублей прибыли…
— Три миллиона! — удивился Моргунов.
— Без десяти тысяч…
Павлову понятно удивление Моргунова. Ни один из животноводческих совхозов Сибири не получал еще таких прибылей, да есть ли такое хозяйство и в стране?
— Много надо бы построить, — продолжал Ершов, — но… — Он развел руками: — Где набрать строителей, кто даст мне материалы? — И он повторяет: на селе строительство нужно вести не кустарным способом, а индустриальным, пусть и городское и сельское строительство ведется на равных условиях.
Еще один важный вопрос выдвинул Ершов — о заработках специалистов и руководителей среднего звена. Сейчас в совхозе зарплата свинаря в среднем превышает 200 рублей в месяц. А вместе с премиями у многих достигает 300 рублей. Управляющий же фермой, на которой производится продукции на миллион рублей, то есть больше, чем в некоторых совхозах, получает по самой высокой ставке 190 рублей, а специалисты фермы соответственно меньше. Этот предел будет сдерживать инициативу людей, чего никак нельзя допускать!
Ершов умолчал о зарплате директора и главных специалистов — у них тоже свой предел, выше которого сам Ершов не может подняться уже пять лет, хотя мяса теперь совхоз производит в пять раз больше. Выходит, что, увеличив производство, взяв на себя огромные дополнительные хлопоты, Ершов и его помощники в материальном отношении ничего не выиграли.
Ершов об этом ничего не сказал, но Павлов взял себе на заметку. Он знал, что эта проблема коснулась пока лишь нескольких передовых хозяйств. Но зачем же сдерживать творческую инициативу руководителей, почему не поощрить их «сверхплановый» труд? Тем более в хозяйстве, где зарплата многих свинарей равна директорской.
Моргунов пообещал об этом доложить в Москве.
Разговор подошел к концу, и Ершов пригласил обедать. Но Шапошников сказал, что он уже позвонил в районный ресторан и там ждут.
На обратном пути в машине Моргунов расспрашивал Шапошникова о положении дел в районе.
