Андрей Геласимов - Год обмана
– Киря, – сказал я, вылавливая из кастрюли мясо.
– Как Киря? – удивился он.
– А чего ты так удивляешься? Он же тебе друган.
– Ну да… Только… Поэтому и удивляюсь.
– Что друган твое место занял?
– Я его из жалости к себе на работу взял.
– А, ты об этом.
– Он же тупой.
– Перестань. Что там, так много ума надо?
– Ну, нет… Но все-таки…
– Короче, ты просто злишься.
– Я не знаю, – с глубоким вздохом сказал он. – Может, и злюсь.
– Суп зря не доел. Тут еще до фига мяса.
– Ты лекарство принес? У меня уже все кончилось.
– Не будет больше лекарств.
– Как это не будет? Почему? Ты что, решил меня уморить тут? Я загнусь без лекарств. У меня астма.
– Да, погоди, – сказал я. – Чего ты так разорался?
– Ни фига себе, разорался. Он мне говорит, что лекарств больше не принесет, а я молчать должен.
– Я тебя отпускаю.
Он так завелся, что сначала даже меня не понял.
– Что? Что ты сказал?
– Можешь идти и купить себе сам свои микстуры. И так вся квартира от них провоняла. Только бабок на них я тебе не дам. Можешь не просить. Знаешь, сколько я на них уже истратил?
– Ты меня отпускаешь?
Он как будто не верил своим ушам.
– Ну да, да. Я тебя отпускаю. Если хочешь, могу еще один раз повторить. Похитителя из меня не вышло. Я раскаиваюсь, что взял тебя в плен.
Дурацкая, конечно, получилась фраза насчет плена, но я ведь тоже себя чувствовал не совсем как бы в своей тарелке. Не каждый день отпускаешь заложников на свободу.
– Короче, можешь идти. Дверь открыта. Если хочешь, можешь сначала доесть суп.
– Да на фиг мне сдался твой суп.
– Ну, не хочешь как хочешь. Тогда иди сразу. Остановка прямо напротив дома. Надо только его обойти.
– У меня денег нет на автобус.
– Начинается, – сказал я и достал из кармана мелочь.
Почему-то он не выглядел очень обрадованным.
– Может, разрешишь хоть вещи собрать?
– Да какие у тебя вещи? – удивился я. – Тут все мое.
– Я, между прочим, полтора месяца в этой квартире просидел.
– Но это моя квартира. Теперь я тут буду жить.
– Да?
– Конечно. А ты как думал?
– Я никак не думал. Просто ты ведешь себя по-свински.
– Я веду себя по-свински? – моему удивлению не было границ. – Я тебя отпускаю. Можешь идти на все четыре стороны.
– А ты у меня спросил? – в его голосе явно слышалось возмущение. – Ты у меня спросил? Ты же всегда делаешь то, что тебе хочется. Пришло в голову взять заложника – хоп, достал пистолет и приставил его кому-нибудь к голове. Не вышло ни фига с выкупом – все! Сразу пошел к черту! Ты думаешь, ни у кого кроме тебя своих проблем нет? Или все должны только твои проблемы решать? А то, что я теперь работу потерял? И, может, мне из-за этого даже жить теперь негде!
Я немного растерялся от его напора.
– Как это негде? Ты что, прямо на рынке жил?
– А где же еще?!! Если бы в больницу весной не попал, давно бы уже из Москвы уехал. У меня в Рязани семья. Мамка почтальоном на почте работает. А так лето в больничке перекантовался, потом Николай Николаич меня на рынок пустил. А теперь в моей подсобке Киря живет.
– Ему что, тоже в Москве негде остановиться?
– Он квартиру снимал на 3-ей улице 8-го Марта. От «Динамо» десять минут на автобусе. Теперь на фига ему та квартира?
– Смешные вы, ей Богу.
– Киря не сказать, что сильно смешной.
– Ну, я не знаю, – наконец сказал я. – Поживи пока тут. Может, что-нибудь подвернется.
– Двадцать раз подвернется, – пробурчал он, однако уже более дружелюбно. – Знаешь, сколько сейчас стоит в Москве жилье?
– Денег я тебе не дам.
– Никто и не просит. Хотя, по уму, конечно, надо.
– Слушай, ты совсем обнаглел.
– Я тебя не заставлял приезжать ко мне со своим пистолетом. Еще про «Феррари» мне наврал.
– А я тебя бесплатно кормил целый месяц. По нынешним временам это много значит.
– Я в легкую мог сам прокормиться. И к тому же, не месяц, а полтора.
– Тем более.
– Полтора месяца ты продержал меня взаперти как зека.
– Я же тебе сказал, можешь идти.
– Я не о том.
– А о чем?
– У меня, между прочим, могли быть свои планы на это время.
– Ты что, хочешь, чтобы я перед тобой извинился?
– Не плохо бы. Но это сейчас не самое важное.
– А что самое важное?
– Завтра Новый Год.
– Ну и что?
– Как это что? Сам-то, наверное, не будешь встречать его один в пустой квартире.
– У тебя есть телевизор.
– Засунь его … ты знаешь куда.
– Я должен елку, что ли, тебе принести?
– На фига мне сдалась твоя елка.
– А чего ты хочешь? Нормально скажи.
– Я хочу Новый Год как у людей.
– В смысле?
– Чтобы компания была, чтобы весело. Я полтора месяца кроме твоей рожи никого не видел.
– Где я тебе возьму компанию? Совсем, что ли, сдурел?
– Ну, ты же куда-то поедешь…
– Да ты обалдел просто! Никуда я тебя с собой брать не буду!
– А я тогда поеду и Кирю сюда привезу.
При этих словах его глаза сузились и превратились в маленькие щелки. Видимо, он решил меня напугать. Однако я был готов к подобным штучкам. У меня на такой случай был припасен для него неприятный сюрприз.
– Попробуй. Они там почти уверены, что ты сам решил навариться на этом деле и поэтому подстроил свое похищение.
– Врешь!
– Проверь. У меня в машине есть сотовый. Можешь прямо оттуда сейчас позвонить. Увидим, сколько им надо времени, чтобы подъехать сюда и с тобой разобраться. Ты уверен, что сможешь их убедить? Не очень ведь похоже, чтобы мы с тобой были врагами. Боюсь, они тебе не поверят. Тем более, что я тоже не буду молчать.
– Понтуешься. Ты вечно понтуешься!
Конечно, я понтовался. Тем более, что телефон лежал у меня не в машине, а в правом кармане. Какой дурак оставит его в машине? Просто мне нужно было выиграть время и вместе с тем продолжать свой наезд. Я знал, что он быстро сдается, когда на него наезжают.
– Проверь. Можем спуститься через минуту. Только я-то, в случае чего, сяду в свой джип и свалю, а тебе от них придется на автобусе делать ноги. Мелочь я тебе уже дал. Там, кажется, даже на метро хватит. Если сумеешь из автобуса выйти через три остановки, считай – тебе повезло. В метро они точно стрелять не будут. Там сильно много ментов.
– Блин! – прошипел он.
– Так что тебе лучше не рыпаться. Доказать им ты все равно ничего не сумеешь. А если побежишь, то они тогда точно подумают, что во всем виноват ты один. У тебя вообще нет никакого выбора. Самое мудрое – сесть на поезд и уехать к мамке в Рязань.
– Блин! – опять сказал он.
– А что, в Рязани так плохо?
– Я же только про Новый Год у тебя спросил, – он глубоко вздохнул и расстроено опустил голову. – Сказал бы просто, что нет, а то начал тут пугать… Все настроение испортил.
– Ты сам этого захотел.
– Я просто не хотел сидеть тут один завтра всю ночь.
Мне вдруг стало его жалко.
– Ну, хочешь, я тебе шампанского привезу?
– Да пошел ты со своим шампанским… Все равно потом будешь этими деньгами меня попрекать…
– Как хочешь, – сказал я. – Может, завтра еще заеду.
– Пошел ты, – уже без всякой злобы повторил Саша.
Когда я спустился, у меня в кармане зазвонил телефон. Хорошо, что это случилось уже на улице. Впрочем, скорее всего, я выкрутился бы даже так. Бедного Сашу загрузить было не фиг делать. Тем более, что за последнее время я в этом смысле стал очень крутой. Врасплох меня застать теперь было трудно. Не знаю даже, что могло бы серьезно застать меня врасплох.
– Да, – сказал я, открывая дверцу.
– Слушай, тебе Марина давно не звонила? – раздался в трубке Сережин голос.
– Марина? – повторил я и застыл на месте, так и не сев за руль.
– Ну да… Я тут подумал… Уже почти полгода прошло… Эй, ты меня слышишь?
– Я… тебя слышу… Да-да, все нормально…
– Ты, вообще, куда-то пропал… Может, заедешь? Поговорим…
– Да у меня тут были кое-какие дела… Хорошо… Завтра заеду, утром… Поговорим…
– С наступающим тебя.
– Да-да, и тебя так же, – сказал я. – Завтра в одиннадцать, хорошо?
– Давай, – он положил трубку.
«Ни фига себе», – подумал я.
Больше на этот счет никаких мыслей у меня в голове не возникло.
* * *Я приехал к нему раньше одиннадцати. Не знаю почему так вышло. Просто не мог усидеть на месте. Встал очень рано и уехал с дачи, пока Марина с Мишкой еще не проснулись. Ужасно не хотелось говорить ни с кем из них. Это не то, чтобы как-то стало вдруг все противно, а просто я знал, что сейчас буду врать. И врать я буду именно насчет них. От этого меня даже чуть-чуть поташнивало. Не сильно, но, в общем, нормально так. Меня всегда поташнивает, когда нервничаю или просто волнуюсь там. На первом курсе перед экзаменами всегда тошнило. Так, в принципе, никогда не рвет, но мутит как-то, и вообще, очень неприятно. Короче, я свалил до того, как они проснулись. Не охота было разговаривать с ними и знать, что я сейчас буду про них врать. Ну, что я их давно не видел, и все такое. Мне почему-то вдруг показалось, что это будет, как будто я скажу, что они умерли. От этого меня и тошнило, скорее всего.
