Наталья Нестерова - Портрет семьи (сборник)
Лика выглядела так, словно мысли ее за тысячу верст. Олег кашлянул. Лика очнулась:
— О чем мы говорили?
— Зачем вы меня вызвали?
— Хотела сказать, чтобы вы не беспокоились. Там, где один ребенок, и второй не помеха. У меня мальчик, а у свекрови девочка. Здорово, правда? Вам кто больше нравится: мальчик или девочка?.. Ой, я не о том! — запуталась Лика.
— Мне больше всего нравится Кира… Анатольевна.
— Вы ее лю…
— Безумно! — Олег опять не дал Лике договорить.
Выпитый коньяк или нервотрепка последних месяцев были причиной того, что Олег раскрылся перед этой молодой женщиной, как не раскрылся бы на исповеди, если бы таковые посещал.
— Вы знали? — спросила Лика. — Кира Анатольевна вам сообщила о своем положении?
— Да. И я повел себя как последняя скотина.
— Почему?
— Потому что идиот, умственно отсталый, дегенерат, сволочь и подонок.
— Мне кажется, вы хороший человек. И потом… Кира Анатольевна никогда бы не стала… связываться, любить и тем более рожать от человека, который все, что вы перечислили.
— Вы думаете, она меня любит? — Голос Олега задребезжал от нечаянной надежды.
— Я сейчас все время анализирую ее поступки и действия в последнее время. Но знаете, мне трудно! Потому что сама, как вы видите, и вообще семейная жизнь… и мужчины, я вам доложу…
— Так что Кира? — прервал Олег.
— Она все время ждала звонка! Вот! Я сейчас понимаю. Возвращается с работы, обязательно спрашивает: «Мне звонили?» Раньше так не было. И потом, она не переодевалась! Понимаете? Что ж тут непонятного? Приходит человек домой, снимает цивильное, надевает джинсы и старую кофту. Правильно? А она не переодевалась! И макияж до последнего не смывала!
Только телефон зазвенит, первая бросается. Вас надеялась услышать…
— Козел!!!
— Что?
— Это я про себя. Понимаете, я думал, как опытные люди советуют… Вот Пушкин: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей!» Вы согласны?
— Решительно не согласна! — воскликнула Лика, и на них оглянулись с соседних столиков. Лика перешла на громкий шепот: — Пушкин совсем другую любовь имел в виду! Вы понимаете какую? А если серьезно и на всю жизнь?! Зачем же ухищрения, интриги и прочая гадость? Вот меня Лешка до женитьбы провожал. Пока обратно ехал домой, из каждого автомата звонил. Если бы он не позвонил пять раз, я бы умерла, наверное.
— Не знаю, как мне быть и что делать! — признался Олег.
Лика никогда не видела взрослого солидного дядечку в таком отчаянии. И она бросила очередную монетку в свою копилку женской мудрости: мы способны видеть перспективу, когда сильные и опытные мужчины поднимают лапки кверху.
— Прежде всего, — потребовала Лика, — сформулируйте свои намерения в отношении Киры Анатольевны!
— Любить! Жениться! Воспитывать ребенка! Все! Все, что она пожелает!
— Хорошо! — улыбнулась Лика и тут же отключилась на свои заботы, обхватив живот. — Извините, опять шевелится. Чего ему хочется?
— Может, еще подкрепиться, пирожного? — невольно улыбнулся Олег.
Отрешенно глядя в пространство, Лика вполне трезво попросила:
— Лучше мороженого.
Олег сходил к стойке и вернулся с вазочкой, на которой лежали шарики мороженого. Лика мечтательно улыбалась и смотрела в никуда. Через десять минут у Олега должно было начаться важное совещание, но он не рискнул прервать медитацию молодой женщины, которая мысленно разговаривала с еще не родившимся ребенком.
— Мне кажется, — наконец вернулась на землю Лика, — сын будет хулиганом. — Она пальцем показала на живот. — И меня мучает вопрос: надо ли ломать его дурные склонности или, напротив, не давить проявления характера, которые в последующем могут обернуться революционным мышлением и отсутствием инерции восприятия проблем. Как вы думаете?
— Я думаю, что ваши заботы — самые прекрасные на свете.
— Когда мы найдем Киру Анатольевну, — пообещала Лика, — у вас будут аналогичные заботы. Я на вашей стороне! Решено!
— Спасибо! Вы не могли бы мне дать возможные адреса, по которым она скрывается?
— Бесполезно. Лешка и… и Лешкин отец всех перетрясли. Но вы не волнуйтесь! Лешка обязательно найдет маман. Это он Киру Анатольевну так называет. Знаете почему?
— Не представляю.
— Он ее безумно любит, но стесняется своей любви с детства. А я не ревную! Потому что хочу, чтобы мой сын так же любил меня!
— Лика! Вы мудрая девочка… женщина, — поправился Олег.
— Вы бы так не говорили, если бы знали про мои заскоки. Я буду держать вас в курсе дела. Тем более, что срочно приезжает тетя Люба. А это как танк с реактивным двигателем.
— Таких не бывает, — улыбнулся Олег.
— Просто вы не знаете тетю Любу! Она с дядей Антоном, ко всему прочему, страшно богаты.
— Лика! Все траты я беру на себя!
— Пишите свои телефоны для связи. Ой, мы прямо как шпионы! Только паролей и отзывов не хватает.
Олег достал визитную карточку и вписал номер сотового телефона.
Телефон в его кармане был отключен. Олег знал, что сейчас идет обвал звонков, совещание уже началось. И тем не менее предложил беременной женщине:
— Вас проводить?
— Да, если не торопитесь. Тут недалеко.
— Я не тороплюсь, — заверил Олег.
* * *Поздно вечером Лика позвонила ему:
— Лешка в ванной, говорю быстро. Я ему про вас не сказала. Плохо, да? От мужа секреты иметь — последнее дело, уже убедилась на горьком опыте.
— Лика, — успокоил Олег, — это временно. Когда все откроется, я возьму вину на себя и объясню Леше. Какие новости?
— Лешка связался с ФСБ. Там такие взяточники! Кошмар! Потребовали от него за данные лэптоп последней модели. Он хочет занять деньги у научного руководителя.
— Завтра у тебя будет компьютер.
— Лучше деньгами. И скажу, что у мамы с папой попросила?
— Умница!
— Ой, Лешка выходит!
— В том же кафе, завтра в одиннадцать, — успел назначить встречу Олег, пока Лика не отключилась.
* * *Бессонница стала постоянной спутницей. Олег сходил на кухню, выпил воды. Из-под двери комнаты дочери пробивалась полоска света.
Жена несколько дней назад заявила:
— Мы все сделали! Если у тебя есть хоть капля сострадания к дочери, не подходи к ней, не заговаривай!
Эта просьба как нельзя лучше соответствовала настроению Олега. Но все, что говорила жена, нужно воспринимать с противоположным знаком.
Олег открыл дверь. Катя, свернувшись клубочком, лежала под одеялом. Горел торшер, и угольками светились открытые глаза дочери, смотрящие на него.
Олег подошел, сел на тахту, откинул одеяло, приподнял Катю, устроил у себя на коленях и заботливо укрыл одеялом.
— Не умею петь песен, — сказал он, — но, если хочешь, я попробую изобразить колыбельную.
— Папа! — тихо пробормотала девочка. — Мне сделали микроаборт и еще лечат от какой-то гадкой болезни.
— Чепуха! — отозвался Олег, тихо ее покачивая. — Было много случаев, когда младенцев, только на свет появившихся, заразили СПИДом. Невинных созданий! У тебя не СПИД? — напрягся Олег.
— Нет, какой-то грибок.
— Ерунда! — повторил Олег. — Мы с тобой должны относиться к этому как к ломанию дров. Знаешь, котенок, не наломав дров, не получается сделать что-то стоящее. Даже табуретку. У меня, во всяком случае, не получалось. А ты моя дочь!
— Папа! Я не хочу мое лицо! Оно как маска!
— Верно, малышка, на самом деле ты совсем другая.
— Я больше не буду слушать маму!
— Катя! Ты умная девочка. Я могу воевать со своей женой, твоей мамой. Но я буду подлецом, если стану настраивать тебя против нее. Я и так… В жизни, понимаешь, ребенок, есть течения и выработанные стили плавания: брасс, кроль, баттерфляй и так далее. Но случаются на пути воронки, большие и маленькие, и тут не до навыков спортивного плавания, надо как попало махать руками и ногами или, напротив, расслабиться, дать себя слегка затащить в воронку, а потом изо всех сил выскочить из нее.
— Почему ты никогда так не разговаривал со мной раньше?
— Я много чего раньше не делал.
— Почему?
— Ответ: я все силы отдал родной отчизне — тебя устроит?
— Да! Ты женишься на тете Вере?
— Нет.
— Папа! Я все знаю!
— Далеко не все. Но я обещаю никогда тебя… тобою… тобой… не пренебрегать. И, Катька! Напоминай о себе!
Олег посмотрел на нее — симпатичная счастливая мордаха! Но еще несколько минут назад, беря дочь на колени, он почувствовал знакомый болезненный укол: моя дочь — уродина.
— Пой! — непривычно требовательным голосом велела Катя.
— Что?
— Колыбельную! Ты обещал!
Его песнь вызвала у дочери приступ заливистого смеха.
