Ольга Лукас - Тринадцатая редакция
Анна-Лиза не собирается отбирать у своего названого брата кусок хлеба с маслом, ей просто хочется немного посоревноваться с ним и выиграть. Да, на стороне Димсу – вся сила Эрикссона, но у неё-то есть духи, духи всегда путешествуют вместе с нею. Так что надо попробовать выковырять этого Бандераса из его скорлупы и посмотреть, на что он годится.
– Я, конечно, был бы не прочь несколько иначе провести сегодняшний день, но от того, что мы станем это обсуждать, ничего не удастся повернуть вспять. Психологические штучки оставь для пациентов, которые платят тебе деньги, – слегка нервно ответил Джордж.
– Каких ещё пациентов? Что ты такое мне говоришь? – оторопела Анна-Лиза.
– Вы же с Димкой коллеги, да? Психологи? А я не нуждаюсь в услугах психолога, со мной всё о'кей. И вообще, с собой сначала разберитесь, прежде чем лезть к другим людям в душу.
– А что, Димсу уже лез к тебе в душу? – насторожилась Анна-Лиза.
– Это его любимое занятие. С самого знакомства изводит меня.
– Но вы же познакомились ещё в школе. Нет, это невозможно! Ты что-то путаешь, он не мог ещё тогда лезть к тебе в душу.
– Ты, наверное, немножко неверно понимаешь это выражение, – сообразил Джордж. – Лезть в душу – это значит задавать вопросы, на которые собеседник готов отвечать только себе самому, да и то без особого удовольствия. Не хочет он об этом ни с кем поговорить. Такое бывает, да. И вам, психологам, это должно быть известно!
– О, я совсем другой психолог! – тут же сказала Анна-Лиза. – Я семейный психолог. Занимаюсь сразу целыми семьями.
Она ухмыльнулась, вспомнив семью, с которой недавно поработала, – все её члены, во главе с названной бабушкой, в данный момент нежились под жарким аргентинским солнышком и даже думать забыли о странных договорах, которые вынудила их подписать Анна-Лиза.
– Надо же, – вежливо отстранился Джордж, – как интересно!
– Да-да, – вдохновенно заливала та. – Прихожу я в семью, а у семьи горе. У папы горе, у мамы, у тётки, у домработницы, которая приехала из Ирана и живёт на нелегальном положении, у сына, ещё сына и дочери. А всё почему? Потому что самая младшая дочь хочет покончить жизнь самоубийством. Ужасно, не так ли?
– Просто кошмар.
– И всё почему? Потому что она не похожа на Джонни Деппа! Мама плачет, папа плачет, тётка плачет, домработница из Ирана ничего не понимает, но тоже плачет, а уж братья и сестра прямо-таки рыдают в голос!
– И как же ты решила эту проблему? – уже с интересом спросил Джордж.
– Я сказала, что если она покончит жизнь самоубийством, то станет окончательно непохожа на Джонни Деппа. Он-то останется жить! – заявила Анна-Лиза.
– И это подействовало? – с сомнением спросил Джордж.
– Конечно! Главное – уверенность!
– Да, ты просто излучаешь уверенность. И это очень здорово. У тебя, наверное, никогда не бывает серьёзных проблем.
– Это глупости, у всех они бывают. Вот у меня, к примеру, доброе и пламенеющее сердце. И я так хочу, чтобы всем людям было хорошо, а если не всем хорошо, то у меня как раз проблемы. Вот тебе, Йоран, хорошо? Или, может быть, тебя глодает какое-то затаённое желание?
Йоран чуть было не брякнул, какое затаённое желание глодает его последние полчаса, но ему очень не хотелось получить кулаком между глаз. Остальные желания были менее отчётливы. Анна-Лиза ничего не заметила.
– Может быть, у тебя есть желания, связанные с бизнесом? Или тебе что-то хочется изменить в своей жизни? – продолжала допытываться она.
– Послушай, я верю, что с девочкой, которая хотела быть Джонни Деппом, ты справилась отлично. Но я в самом деле не нуждаюсь в помощи психолога. Я сам решу – что мне надо и о чём мне мечтать.
– Конечно сам, неужели я буду решать за тебя? И всё-таки, когда решишь – поделись со мной этой тайной, а? Ну, как с лучшей подружкой! А Димсу ничего не скажем.
«Интересно, что будет, если сказать этой лучшей подружке – так, мол, и так, подруга, возник у меня интерес эротического свойства к одной сногсшибательной женщине. И эта женщина – ты. На сколько кусочков она меня разорвёт после такого признания и на сколько километров вокруг раскидает эти несчастные кусочки?» – подумал Джордж. Но тут они как раз подъехали к нужному зданию, и сногсшибательную женщину пришлось оставить в автомобиле, под знаком «Парковка запрещена», потому что минутная стрелка неумолимо намекала на то, что назначенная встреча вот-вот начнётся.
– Ань, тут нельзя же, – Джордж робко указал на дорожный знак.
– В России на это смотрят сквозь кисти рук! – важно отвечала Анна-Лиза. – И я люблю маленькие шалости.
– Сквозь пальцы мы на это смотрим, сквозь пальцы, – машинально поправил Джордж и отправился к поставщику.
Воспроизвести их разговор здесь не представляется возможным по двум причинам: он был кратким и неинтересным, а защита от прослушивания в здании была такая, что Цианид от зависти сжевал бы целиком какой-нибудь подвернувшийся под руку квартальный отчёт.
Женщина-телохранитель за рулём произвела на поставщика весьма благоприятное впечатление – он сразу стал относиться к Джорджу как к человеку солидному, достойному (он вообще женщинам доверял больше, особенно женщинам фасона Анны-Лизы, у него и секретарша была такая же, владела дюжиной восточных и западных боевых искусств). Цену этот дядя, конечно, заломил немалую, пользуясь безвыходной ситуацией ресторатора, но как липку его не ободрал и живым-невредимым из своей приёмной выпустил, что уже было большой удачей.
– Проводить гостя? – на всякий случай уточнила секретарша (та самая, мастер боевых искусств). Иногда шеф разрешал ей для развлечения ломать руки или ноги не слишком важным посетителям.
– Сам дойдёт. Его там ждёт телохранитель.
– Пф! Девчонка, соплячка, – фыркнула секретарша, разглядывая физиономию Анны-Лизы, запечатлённую камерой слежения. Камеру нарочно разместили под знаком, запрещающим парковку, потому что все чужаки, приезжавшие к поставщику впервые, считали прямо-таки своей обязанностью припарковаться в неположенном месте.
– Ну что, цветёшь как маковкин цветок? – Анна-Лиза нежно похлопала Джорджа по плечу. Нет, в самом деле, нежно – даже синяка не осталось, а кожа у него была тонкая, чувствительная, несмотря на то что душа загрубела.
Джордж вздрогнул, как будто его погладили раскалённой сковородкой, и отстранился.
– Анют, ну что у тебя за манера коверкать идиомы? – поморщился он.
– От идиомы слышу! – рыкнула Анна-Лиза. Джордж сразу притих. – Попрошу также манеры мои не обсуждать. Сам бы попробовал на финском что-нибудь сказать так, чтобы не насмешить моих духов.
– А чего бы их не насмешить? Пусть смеются. Будут добрые духи, а не злые.
– Они и так добрые, – отрезала Анна-Лиза, – для кого надо.
– Ну, прости, прости, я не хотел тебя обидеть.
– Да ладно, – великодушно махнула рукой повелительница духов. – Я не гневная, и память у меня не злая. Если обидишь меня, сразу почувствуешь. Я ведь сперва бью, а потом уже думаю – а туда ли, а надо ли? Куда теперь, обратно, что ли? А может, по шоссе прокатимся, подрежем пяток велосипедистов?
– Нет, по дороге нам надо бы ещё кое-куда заехать, к одному товарищу.
– А я опять в машине сиди? Мне от этого томительно!
– Этот товарищ попроще. Если хочешь, пойдём к нему вместе. Мы с ним в одной организации состояли, но потом он из неё ушел. Теперь фильмами торгует, кажется, – Джордж достал смартфон из внутреннего кармана пиджака и уточнил адрес. – Теперь всё прямо и прямо, до того места, где трамвай сворачивал. А потом повернуть, но не туда, откуда мы приехали, а…
– Думаешь, я запоминаю? – газанула Анна-Лиза. – Карту взял и следи за дорогой, навигатор.
– Штурман, – устало поправил Джордж.
И почему он так снисходителен к иностранке, которая цинично коверкает русский язык в присутствии боевой единицы партии «Народный покой»? Впрочем, он же решил покинуть своих товарищей – поиграл, и хватит. Всё равно Димка обсмеял его затею, а ради чего тогда выпендриваться и носить эту дурацкую бороду?
– Ты говорил, что хотел бы провести этот день по-другому, – напомнила Анна-Лиза. Она не собиралась отступать и планировала выбить из Джорджа его сокровенное желание любым способом.
– Ага. И начинался он так хорошо, – потянулся Джордж. – Я пришел в тир и выпустил точно в яблочко целую обойму, представляя, что целюсь в тебя. Хотел было повторить, но потом всё пошло насмарку.
– Ты умеешь стрелять? – нисколько не обиделась на это признание Анна-Лиза. – А меня научишь? Тогда будет справедливо: ты будешь стрелять как будто в меня, я буду стрелять как будто в тебя. Но пострадает только мишень и её яблочко.
«Кажется, я ей тоже небезразличен, – подумал Джордж. – Интересно, что скажет Димка, если вдруг мы…»
– За дорогой следи, да? Штурмовик! – крикнула Анна-Лиза, выкручивая руль, чтобы избежать столкновения.
