Эмэ Бээкман - Возможность выбора

Мужчина противился натиску, ссылаясь на нехватку времени. Когда атака усилилась, он начал нервно лепетать о каких-то неотложных делах и тем не менее продолжал тянуть из бокала коктейль, казалось, он никуда не спешил.

Женщину не смутили его слова. По праву старой знакомой она напомнила ему, что прошло не так уж много лет с тех пор, когда он то и дело звонил за ее дверьми. Не преминула она упомянуть и свои прошлые заслуги — разве он в свое время был чем-то обойден? Или у него имелась причина на что-нибудь жаловаться? Разве его не встречали с распростертыми объятиями? Она никогда не докучала ему своими бедами, всегда была приветлива. Неужели он забыл? А она-то надеялась, что ее квартира навсегда останется для него вторым домом.

Дальше пошел совсем нелепый разговор. Отнекивание мужчины как бы подхлестнуло женщину, и она отбросила всякую стыдливость. Принялась расхваливать свои кулинарные способности и напомнила ему также о том, с каким аппетитом он некогда уплетал ее пироги.

Тут Регину начало подташнивать — так тебе и надо, слушай еще чужие разговоры!

Трясясь в автобусе в город за своим третьим ребенком, Регина с отвращением вспоминала тот давний случай и подумала: а вдруг и ее пора уже миновала? Может, и ей уготована унизительная роль той женщины?

Собственно говоря, Регина могла бы ограничиться и двумя детьми, но какой-то необъяснимый внутренний порыв взял над ней верх, будто ее воля подчинилась девизу, что три — это закон.

Кое-что следовало отнести также на счет тогдашней удали, явно, что всяк должен переболеть до конца период своих головокружительных выходок. Несмотря на приступы страха, Регина тогда еще не ощущала недостатка в бойкости. Повезло с двумя детьми, и с третьим должно получиться. Аргументы сами в руки сваливались. Существенный довод: чем больше детей в семье, тем меньше причин бояться, что они вырастут неженками или эгоистами. К тому же Регина порой оказывалась склонной верить в судьбу: ей казалось, что на ее долю положено по крайней мере три ребенка.

Подбадривая себя подобным образом, Регина все же волновалась: как бы не случилось нехватки партнеров.

Если бы третий ребенок остался нерожденным, у Мари не появилось бы причин доходить до белого каления и Регине не надо было бы сейчас мучиться в ожидании краха.

Вновь и вновь Регина приходила к одному и тому же: во всем она должна винить лишь себя — как в неблаговидном использовании чужих мужей, так и в том, что не смогла сдержать свой язык. И почему только она подумала, будто, перемывая косточки Халдору, она поможет Мари? Одно имя этого человека, казалось, выбивало у Мари почву из-под ног.

Придумывая способ создания своей семьи, Регина явно протянула мизинец дьяволу. Черту ее греховное начинание пришлось по душе, и он стал подыгрывать: в нужный момент создавал благоприятные условия. При повторении счастливых случайностей даже самый трезвый человек может стать суеверным!

В тот раз, ожидая возле автовокзала такси, Регина стояла в конце очереди и про себя проклинала жаркий ветер, который забивал глаза пылью. Как раз в тот момент, когда Регина доставала из сумочки темные очки, возле нее остановилась зеленая машина. Водитель открыл дверцу и спросил:

— Регина, тебя куда подбросить?

И снова нашла подтверждение русская пословица о ста рублях и ста друзьях — Регина с радостью подала Виктору руку и опустилась рядом с ним на переднее сиденье.

Виктор подвез ее к самому дому Мари.

По дороге он расспрашивал, мол, чего только Регина потеряла в этом невыносимом от бензиновой гари и засушливого зноя городе, дескать, ходят слухи, что у нее теперь прекрасная вилла на берегу чудного озера, с причалом у дверей и моторной лодкой, будто псом, на привязи.

Регина благодарно посмеялась над болтовней Виктора, ей поднимали настроение люди, которые не терялись от неожиданности и не лезли в карман за словом, всегда находили нить разговора.

Упоминания о лодке и озере в какой-то мере подходили к широкой и неисчерпаемой теме отдыха, и Регина узнала, что Виктор отослал жену и детей к морю. Самому же придется еще несколько дней попотеть в городе. Завод, как всегда, в конце месяца лихорадит от штурмовщины, и приходится заботиться о том, чтобы план был выполнен как положено — круглые нули за единичкой смотрятся плохо, а от премии никто не хочет отказываться. При этом не следует забывать и о моральной пользе — Виктор разом отпустил руль, — о том, что люди черпают силу в собственном достоинстве: и все же трудности преодолимы! Однако, несмотря на напряженную работу, он не истязает свою плоть; квартира — это пыльный мешок, и летом он живет за городом на даче. Место ничего, шум морского прибоя ласкает слух, вот только залив загрязнен и непригоден для купания.

На прощание Виктор дал Регине свой телефон. Ради бога, если появится интерес взглянуть на ничем не примечательную дачку, то пусть только сообщит — и после рабочего дня гостье к подъезду подадут карету.

Регина, разыгрывая некоторое смятение, приняла приглашение и пообещала приехать, когда освободится от дел и знакомых. Не могла же она говорить иначе, чем было принято: все только и жаловались на занятость.

Прежде всего Регине нужно было собрать сведения о Викторе.

Мари не отказала в помощи. Она просто в азарт вошла, глаза у нее загорелись, и, потирая руки, она пообещала, мол, уж возьмемся мы за него, вывернем как миленького наизнанку и переберем по косточкам. И предстанет он нашим взорам прозрачный как стеклышко. Следовало отдать должное предприимчивости Мари: она тут же позвонила знакомым медработникам и узнала, что ни в психиатрической лечебнице, ни в венерическом диспансере Виктор на учете не состоит. Кроме того, Мари отыскала в обширном кругу своих знакомств людей с того завода, на котором Виктор работал начальником цеха. Те подтвердили: Виктор не пьяница. Никаких пороков или заскоков, кроме страсти к строительству, за ним вроде не числилось. Сведения, срочно собранные Мари, полностью удовлетворили Регину.

Растроганная Регина превозносила Мари за ее готовность прийти на помощь. Мари польщенно смеялась и повторяла, что, мол, она действовала энергично, так как понимает, что Регина не может упустить момента. Нужно воспользоваться случаем, поскольку Регине и самой неведомо, что может помешать ее повторной попытке через месяц.

Приготовления были закончены. Регине оставалось лишь надеяться на безупречное функционирование своего организма и на то, чтобы у Виктора все же нашлось время и желание повезти ее на дачу.

В ТОТ РАЗ ПРОВЕСТИ ВРЕМЯ ОКАЗАЛОСЬ НЕСЛОЖНЫМ, возбужденные подружки не давали Регине скучать — всех захватило в свой водоворот знаменательное событие: одна из них собиралась отъезжать в Штаты.

Хели, законченная старая дева, успела между делом выйти замуж за американца и теперь готовилась в дальний путь к супругу. Мало ли что американец был не совсем настоящим, а пожилым вдовцом эстонского происхождения, но и невеста не могла похвастаться первой молодостью: весной Хели исполнилось сорок. То обстоятельство, что Хели совершенно неожиданно оказалась баловнем судьбы, подействовало тонизирующе на всю псевдосемью. Кружок старых дев вдруг небывало воспрял, как будто каждую из них где-то еще ждал свой принц — чуточку терпения, и тайные надежды исполнятся!

Волнующее событие века заставило обиженных судьбою женщин забыть про собственные бесцветные будни, и отношения между ними стали явно дружелюбнее, всем вдруг захотелось казаться добрыми. Перед отъездом в порт они дружно собрались у Хели, и растроганная женщина принялась раздавать на память членам бывшего круга приятельниц свои кофейные чашки и вазы. Подружки смеялись сквозь слезы, неповторимость момента привела их в умиление, и все же они не преминули слегка подшутить над отъезжающей: снова вспомнили про случай из детства Хели, когда она, по совету старшего и более смышленого брата, зарыла на грядке заработанные на прополке кроны, веря, что они там прорастут и начнут приносить доход. Давняя история все еще веселила, тем более что все это было как захватывающий рассказ с продолжением: Хели окончательно надоела обосновавшемуся в Америке брату требованиями выплатить с некогда «высаженных» крон проценты, вот он и прислал своего друга сестре в женихи — чтобы отвязаться наконец от долга!

Мужа Хели и на самом деле устроил брат — мужей тоже приобретали по блату. Вдовец спустя десятилетия приехал погостить на родину, близких у него здесь не осталось, вот он и отыскал сестру своего друга. Хели мигом сориентировалась, тут же взяла отпуск и пристроилась к заокеанскому господину гидом и собеседницей — за месяц она сумела охмурить вдовца.

Подружки, хотя им самим не так уж много доводилось путешествовать, еще и в порту давали Хели полезные советы. Щебеча наперебой, они завалили Хели наставлениями; выражение лица у отъезжавшей стало весьма грустным — успеет ли она посетить в Хельсинки и Стокгольме все достопримечательности, прежде чем полетит за океан! Уклониться от наказов было нельзя: падкая до достижений культуры псевдосемья будет ожидать письменных отчетов.