Владимир Белобородов - Норман

   Салак с тремя возницами, ночевал в трактире, мы - в крытых фургонах, как и положено охране обоза. Было конечно не так холодно как в лесу, но всё-таки под утро, я замёрз, прижимаясь к волчатам. Салак, кстати, вчера выпрашивал продать ему одного из них, его предложение дошло до десяти золотых. Я, разумеется, отказался. Совсем замёрзнув, я вылез из фургона, и стал разминаться, стараясь не тревожить раненую руку. Хорол, который заступил на утреннюю стражу, одобрительно посмотрел на меня.

13. Эн Шаравел.

   Утро было промозглым и сырым, солнце и не думало появляться из-за туч, низко клубившихся по небосклону. Вскоре стали просыпаться остальные. Отец достал из наших тюков четыре плаща, тепла они особо не приносили, но от продувающего, порывистого ветра защищали. Последним, встал Малик, что то ворчливо бурча, про погоду.

   Выехали, когда перекусили принесёнными купцом из трактира лепёшками. К полудню проехали место, где мы вывернули из леса на дорогу. Вздохнув, сожалея о том, что, можно было бы повернуть к своим, мы проехали дальше, выполняя обещание купцу.

   Ночевали в поле, около дороги. Выбор ночёвки именно в поле, был сделан по причине безопасности. К нам тяжелее было подобраться, а в вечерние и утренние части, мы видели всё пространство вокруг, на несколько вёрст. Ночью зарядил дождь, оправдывая название сезона. Моя стража выпала на утро, чему я был не особо рад, но и не расстроился. Так как под утро, я замерзал, и ломка суставов, совместно с тянущей болью лица, обострялись, поэтому спать я всё равно не мог. Обходя обоз и проверяя лошадей, заметил взгляд из под промокшей тряпки, которая ходила ходуном. Гоблина трясло от холода. Сходил к фургону купца, и стянул у него старенький плащик, заодно прихватив лепёшку. Отдал это всё гоблину. Он молча взял, и поменяв свою тряпку на плащ, судорожно зачавкал. Думаю, что плащ ему не особо помог, потому как рваные рубаха и штаны, тоже были промокшие. Завтракали в фургоне, вяленым мясом.

   Вскоре тронулись в дорогу, ехать старались не по колее, грязь наматывалась на колёса. Хасаны которым не сиделось в фургоне, бежали под одной из телег. Ночной дождь прошёл только к обеду, но вот-вот грозил зарядить снова. К этому времени мы въехали в сосновый лес, дорога сменилась на песчаную, и лошади пошли повеселее. Хасаны носились вокруг обоза, играя в догонялки, и путаясь под ногами лошадей. Солд с охранниками и одним из возниц трепали языками, изредка издавая сдержанный смех. Я баловался луком, испытывая перчатку для стрельбы. Выпускал стрелу, как можно дальше в сторону нашего движения, иногда получалось даже на четыреста локтей, поднимал её, когда обоз достигал отметки, где она упала. Вдруг оба хасана, замерли, понюхав воздух вокруг нас, повернулись на ближайшие кусты и зарычали. Мы с Маликом, выхватили мечи. Из кустов выскочил мужик и побежал в лес, мимо нас пролетели галопом отец и Хорол, догоняя беглеца, мы припустили за ними. Догнали его через двести локтей.

   - Кто такой? - грубо спросил Хорол.

   - Селянин, из Заречной, Калимом звать.

   Хорол и отец спустились с лошадей, отец голосом интонацией один в один как у Харола, произнёс:

   - Покажи руки.

   Селянин протянул обе руки.

   - Не так, ладонями вверх.

   Селянин повернул. Хорол тут же нанёс удар ногой селянину в грудь, и приставил острие меча, к шее упавшего:

   - Где остальные?

   - Какие остальные?

   Удар по рёбрам, нанесённый ногой отца, заставил свернуться калачом мужика.

   - Будешь юлить - умрёшь, будешь говорить - отпустим. Селян с серебряными перстнями не по размеру и мозолями от рукояти меча, не бывает, - тон отца не оставлял выбора.

   - Они дальше по дороге, там карета с благородными, - запел мужик, - они её грабят.

   - А ты зачем здесь? - Хорол с отцом, задавали вопросы по очереди.

   - Как кто появится на дороге, должен скакать, предупредить.

   - На чём скакать?

   - На лошади, она вон там в овраге.

   Отец кивнул мне головой в сторону оврага. Я спешился, и осторожно пошёл к оврагу, сзади шёл Малик, прикрывая меня арбалетом. В овраге действительно стояла лошадь, мы привели её обратно.

   - Сколько вас?

   - Семеро.

   - Далеко засада?

   - Верста, не больше.

   - Все верхом? Нет, лошадь у нас только одна для дозорного. Остальные в перелеске спрятаны версты полторы, - мужик махнул рукой в глубь леса.

   - Пошли с нами.

   - Вы же обещали отпустить.

   - Отпустим, если не соврал.

   Около обоза, отдали пленного возницам, наказав, чтоб обыскали и связали. При пленном был только нож в голенище сапога. Меч и кое - какая мелочь из вещей в седельных сумках, были на лошади. В кустах нашли арбалет. Посовещавшись, решили напасть сами. Грабёж дело не быстрое, пока захватят, пока обыщут. Застанем врасплох, а шестеро пеших на шестеро конных, расклад в нашу пользу. На всякий случай для количества взяли ещё одного возницу, усадив его на лошадь разбойников. В его задачу входило махать мечом и кричать, когда нападём.

   Место разбоя, показалось издалека, но бандиты, увлечённые разбоем, заметили нас, когда мы почти подъехали. Один из них распрягал карету, второй обыскивал трупы, трое, готовились насиловать ревущее создание в розовом платье, которое к этому времени было уже задрано.

   Распрягающий, тут же вскочил на лошадь, и ещё до того как мы подъехали, всадил пятки в бока бедного животного. Догонять его никто не стал. Изначально, хотели произвести залп из двух арбалетов и лука, однако, поняв, что весы, и так перевесили в нашу пользу, на ходу атаковали бандитов. Тот, что обыскивал, попытался убежать, но был зарублен напарником Хорола. Насильники, видя наш численный перевес, просто побросали оружие. Мы, спешившись, взяли их в кольцо. Я поднял ревущую и явно боящуюся меня, девчушку, возрастом, кругов тринадцати, на ноги. Но она, тут же сползла сев на колени и рыдая, прикрыв лицо ладонями. Несостоявшийся насильник, придерживающий одной рукой штаны, после того как увидели возраст девчушки, упал с распластанным от клинка Хорола, горлом. Оставшихся двоих, связали, предварительно поправив расположение носов.

   Видимо владельцы кареты не удосаживали себя большим количеством охраны. Среди лежащих тел, были всего два охранника, кучер, один из разбойников, и какой то знатный, наверняка являющийся владельцем кареты и возможно отцом девчушки. Пока я успокаивал девчушку, остальные проверили тела, среди них нашли двоих живых: знатного, которого оглушили, когда он вылезал из кареты и один из его воинов, в котором торчал арбалетный болт.

   Воина трогать не стали, если вытащить болт, он мог умереть от потери крови, а вот барона удалось привести в чувство. Встать барон не мог, подгибались ноги. Когда его взгляд обрёл осмысленность, он почти прошептал: "Лейла". Шок у девчонки к тому времени стал проходить, и она уже без истерики, просто плакала мне в плечо.

   - Это твой отец?

   Она подняла глаза, в сторону, куда я указывал, соскочила и бросилась к сидящему знатному, едва не отправив его, повторно в бессознательное состояние. Когда подошёл обоз, барон эн Шаравэл, как он представился, мог внятно изъясняться и поведал историю нападения.

   Он ехал от друга, барона ер Порте, собственно в баронстве, которого мы и находились, к себе домой, в Торам. Поскольку особо богатым он не был, в охрану он нанял одного пешего воина, который ехал с кучером на козлах. Второго, конного, который как раз был ранен, ему дал в сопровождение друг, от которого он добирался. Больше эр Порте дать не мог, так как к нему в баронство, ехали какие то бандиты, которых по приказу графа, необходимо было задержать.

   Они с дочерью, отъехали от замка Порте, на полдня пути, когда из кустов начали стрелять арбалеты. Первым же болтом убило одну из каретных лошадей, вторая соответственно с трупом товарки, висевшей на упряжи, встала. Конного воина тоже обстреляли, выбив из седла, и пристрелив его лошадь. Он видел, как его охранник спрыгнул с козел, и бросился на встречу выбегающим из леса разбойникам, хотел помочь ему, но, открыв дверь кареты, получил чем-то по голове.

   Дальнейшее рассказали уже мы ему. Пока рассказывали, конный воин умер.

   - Вы довезёте нас до замка Порте?

   - Довезём, конечно, - Салак говорил благосклонно (ещё бы, его охрана спасла барона и его дочь),- только как быть с каретой?

   - Да боги с ней, хотя я вижу у вас пару свободных лошадей, - барон указал на наших вьючных, привязанных к телеге, - если бы вы могли их позаимствовать до замка...

   - К сожалению это лошади моей охраны, но я сейчас узнаю, - он поискал глазами кого-нибудь из нас, и увидев меня закричал:

   - Норман! Норман! Можно тебя на меру.

   Я подошёл к ним, у барона были всё ещё округлённые глаза, и он пристально разглядывал ими меня.

   - Норман, господин эн Шаравел, остался без лошадей, и просит ваших вьючных для транспортировки его кареты до замка.