Пыльная зима (сборник) - Слаповский Алексей Иванович
Так они стояли долго, и глаза Субтеева, затуманенные любовной одурью, начали проясняться. Он понял.
– Отойдем, – сказал Неделин.
– Нет.
– Я сказал!
И поволок его в угол площадки, прижал к ограде, посмотрел в глаза.
– Я не согласен! – сказал Субтеев.
– Делать нечего. Ты пойми. Если бы я отдал тебе свое собственное тело, это еще ничего. Но то, в чем ты находишься, оно принадлежит другому человеку.
– А ты кто вообще? Фокусник, волшебник, маг? Инопланетянин? Или это научный опыт такой?
– Неважно. Тебе придется вернуться. Этот другой человек ждет, я должен возвратить ему его тело. А оно у тебя. Понял? Тебе ничего не остается делать, нужно отдать.
– Ни за что. Или давай мне другое, но тоже здоровое.
– Не сходи с ума… Ты ничего такого не успел сделать?
– Я жил. А ты что поделывал?
– Меня, то есть тебя, вся страна знает. Правда, под псевдонимом – Неделин.
– А я вот не знаю! Поди ж ты! – Субтеев понемногу забирал нахальный тон.
– Ты основатель нового направления в рок-искусстве. Смотри, не урони марку. Вот тут все описано. – Неделин показал тетрадку и сунул ее обратно в карман. – Останется тут, при тебе. Главное – опасайся Лены. Она… Тут все описано.
– Какая Лена? Меня ждут, я пошел.
– Стой! – Неделин схватил его за руку. – Я понимаю, тебе не хочется. Но иначе нельзя. Каждый должен нести свой крест. Твой крест – искусство и слава. Мужайся, Владик.
– Иди ты! У тебя все равно не получится. Мне ведь, как я понял, нужно пожелать – обратно? А я не желаю.
Неделин схватил его за грудки, встряхнул, повернул к себе лицом. Все произошло, как он предполагал: Субтеев не хотел перейти в него, но испугался, что может захотеть, и как только испугался этого, как только представил, что это возможно, – перешел.
– Вот и все, – сказал Неделин, отцепляя от себя руки Субтеева. – Прости, брат. Это не я – это природа шутки шутит.
– Сволочь, – прошептал Субтеев. – Не хочу.
– Поздно.
– Отдай, – заплакал Субтеев. – Я ведь повешусь.
– Ну-ну. Люди без рук, без ног, в параличе – живут. Надо быть мужественным.
– Нет! Не смогу! – Субтеев хлопнул себя рукой – и рука вдруг замерла – и закопошилась.
Послышался девичий стыдливый визг, потом – смех, но Субтеев не обратил внимания, он смеялся и показывал Неделину, который тоже был душевно рад этому чуду, но уговаривал Субтеева:
– Спрячь, спрячь, ты что?
А сам, пользуясь бесчувственностью счастливца, доставал у него из кармана несколько рублей, остальные деньги великодушно оставил. Документы же Запальцева, слава богу, Субтеев носил при себе; вот он, бумажник «Бремингъ и K°», в бумажнике – паспорт.
Явились дружинники, взяли Субтеева под локотки, а он, так и не приведя себя в порядок, радостно извивался в их руках, оборачивался и кричал:
– Я скоро вернусь! Я вернусь, милые!
Дружинники ржали.
ГЛАВА 42
Поезд на Саратов – ночью; коротая время, Неделин выпил пару кружек пива и вернулся на танцплощадку.
Он не собирался, конечно, танцевать, сел на одну из лавочек, стоявших по периметру ограждения, положил ногу на ногу, обозначая своей позой необязательность своего присутствия – и то, что одиночество его не тяготит.
Но вскоре к нему подсела девчушка лет шестнадцати, села, по-школьному упершись руками о лавку и скрестив ноги под скамьей.
Джинсы обтягивали эти ладные ножки, их стройно-округлую полноту, руки были загорелы, алый маникюр на ногтях. В дочери Неделину годится.
– Закурить не угостите? – обратилась девушка к Неделину.
– Нет. И тебе рано курить, – мягко сказал Неделин.
– Щас прям! – иронически согласилась девушка. Помолчала и сказала с неожиданной прямотой: – Ты симпатичный мужик. И взрослый. Это интересно.
– Ничего интересного.
– Ну да! Командированный, что ли?
– Допустим.
– Выручи, слушай.
– В каком смысле?
– Я вон там шьюсь. – Она кивнула куда-то в противоположный угол. – Ты сейчас подойди, то есть иди, будто не прямо ко мне, а будто кого-то ищешь, и скажи: «Ленка, ни фига себе, разве ты не в Москве? А я тебя искал, искал! Я, скажи, и на студию ходил, а там сказали: уже снялась и уехала». Я там в фильме в эпизоде снималась, – честным голосом сказала девушка, – меня один режиссер через Полынск проезжал, увидел и пригласил. А я скажу: «Снялась и уехала, а тебе-то что?» А ты скажешь: «Ну как же, я специально сюда приехал тебя искать, тоже фильм бросил, от роли отказался», – то есть ты актер тоже с «Мосфильма». Тебя Андрюша зовут, ладно? Ладно, Андрюша?
– Нашла бы другого кого-нибудь.
– Ты как раз годишься. Тебя никто не знает, и на артиста в самом деле похож. В общем, я жду.
И она смешалась с танцующими, Неделин не успел ей ничего сказать.
Он посидел некоторое время, усмехаясь по-доброму, и пошел по краю площадки. Увидев Лену в окружении подруг, издали замахал руками:
– Ба, Лена, нашел наконец! А я с ума схожу, вся Москва с ума сходит, «Мосфильм» с ума сходит, ты почему уехала, почему от роли отказалась?
Подруги так и впились взорами в Неделина, а Лена сказала:
– Надоели вы мне все. Ты-то зачем приперся?
– Разговор есть. Потанцуем?
– Ты что, тоже съемки бросил?
– Потанцуем, Лена?
И хорошо, что она пошла танцевать, иначе он не выдержал бы, рассмеялся.
– Ты говори, говори, – понукала Ленка. – Они вон пялятся, ты говори что-нибудь, ты меня уговаривай, а я отказываюсь. Нет, нет и нет!
– Поедем в Москву сниматься в кино.
– Нет, я сказала!
– Дадим тебе трехкомнатную квартиру и зарплату пятьсот рублей.
– Нет, и не уговаривай! И ты давай не улыбайся, ты серьезно говори.
– Лена, я тебя умоляю!
– Вот-вот.
– Я тебя умоляю: вернись, я все прощу!
– Ни за что!
– Ты пойми… Я уже не знаю, что говорить.
– Ты убеждай, убеждай. А я не согласна! Нет, я сказала!
– У тебя глаза чудесные, Леночка. Давно школу кончила?
– Нет, я сказала!
– С твоими данными можно действительно поступить в театральный институт. Ты пробовала?
– Нет, я сказала! Теперь я буду вырываться, а ты меня держи за руку. Крепко держи.
Она сделала шаг от него, Неделин удержал ее за руку. Она стала вырываться. И что-то сказала, Неделин не расслышал из-за музыки.
– Что?
– На колени встань. Ну встань. Тебе жалко, что ли? Ну я прошу! Я пересплю потом с тобой, честное слово!
Что поделаешь с тщеславной девчонкой; Неделин встал на одно колено, как в туре старинного танца.
– Ленка! – рявкнул чей-то мощный голос.
Расталкивая танцующих, приближался парень в тельняшке с красно-рыжими волосами.
– Ленка! Он пристает? Убью!
Она успела только испуганно вскрикнуть; красноволосый с ходу двинул Неделина в плечо, а хотел в самую морду, Неделин успел уклониться, упал, подбив кого-то под ноги, тот упал на него.
Свалка. Крики. Топот. Музыка все играет. В лампы полетели камни. Общая драка. Свистки милиционеров.
Неделин по краю, по краю – пробрался к выходу, возле которого стояли с улыбками человек двадцать дружинников, крепкие рабочие парни.
– Ты куда? – спросил один из них.
– Туда.
– Ну иди, – сказал дружинник и, выпуская, дал совершенно непонятно зачем пинка под зад. Нет, действительно – зачем?
