Тим Дорси - Не будите спящего спинорога

— Насчет последнего сомневаюсь, — сказал Джим. — Вряд ли она захочет.

— Это самая важная часть плана! — успокоил его Серж. — Можешь купить его в магазине сувениров. Доверься мне. Я знаю женщин.

Они вернулись к Марте и Шэрон.

— Что происходит? — спросила Марта.

Серж просто схватил Шэрон за руку — а ну пошли! — и поволок к лимузину.

— А как же мы?! — воскликнула Марта.

— Жди, — сказал Джим и показал ей ключ от номера для молодоженов.

По дороге домой Шэрон снова приложилась к кокаину. Серж откинулся на спинку сиденья и покрутил какие-то рычаги.

— Ты никогда не думала завести детей?

— Ты рехнулся?! — воскликнула Шэрон и села. Из ее ноздри торчала трубочка, скрученная из двадцатидолларовой банкноты.

— Здорово, наверное, было бы завести семью и немного пожить как все. Я наблюдал за Джимом…

— Джим — придурок! — сказала Шэрон, нагибаясь над кокаином.

— Он мой новый образец для подражания. Чтобы жить на его месте, нужна смелость.

— И этого ты хочешь?

Серж включил крошечный телевизор, установленный в баре, и пощелкал каналами.

— Чем-то такая жизнь меня привлекает. Я бы не прочь к ней присмотреться.

— Скучища!

— А может, мне и нужна скука.

За «Доном Чезаром» от гладкой воды Мексиканского залива отражался полумесяц.

Марта сидела на краю кровати и чуть не плакала. Джим сидел рядом, обнимая ее за плечи. Он попытался утешить жену, но Марта не хотела, чтобы ее трогали.

— Фонарик! — воскликнула Марта. — Да как ты мог такое подумать?

— Не знаю.

— Ну, что-то же ты подумал!

— Я просто хотел оживить нашу семейную жизнь.

— Да уж, оживил… Откуда вообще такая бредовая идея?

Глава 36

В темноте моргали четыре пары глаз. Полночь в пруду. Ни звука, если не считать пения сверчков и лягушек.

— Я полагала, что к этому времени нас уже давно спасут, — сказала Эвника. — Прошло пять дней.

— Никто не приедет! — воскликнула Эдит.

— Они нас не видят, — добавила Этель. — Нас скрывают растения.

Команда Э все это время жила на содержимом четырех сумочек, и пол машины был завален обертками от всевозможных таблеток, пастилок, жевательной резинки, вафель, конфеток и капель от кашля. Из шляпы-дождевика они соорудили воронку и собирали утреннюю росу в кружку с надписью «Лучшая бабушка в мире». Внутри «бьюика» было жарко и сыро, и подружки разделись до белья.

На берегу пруда расположилась компания забулдыг. Каждый вечер подружки слышали в отдалении пьяные вопли и пытались им посигналить, однако клаксон не работал.

— Слушайте! — сказала Эвника. — Опять они.

— Помогите! Помогите! — закричала Этель.

— Тебя не слышно.

— Как по-вашему, сколько мы продержимся? — спросила Эдит, слизывая мятный клей с почтовой марки.

— Ты не поверишь, — ответила ей Эвника. — Миссис Натофски пролежала в душе со сломанным бедром девять дней, прежде чем ее нашли.

— Нашли живой?

— Мертвой.

— Прекрасно, — сказала Эдит. — Спасибо за приятную новость, мисс Солнечный Зайчик…

— Но восемь дней она протянула.

Эдит обратила внимание, что Эдна молчит.

— Что у тебя во рту?

— Ничего.

— Что-то есть!

— Нет!

— Хватай ее!

Эвника и Этель переползли через передние сиденья и присоединились к Эдит. Та уже скрутила Эдне левую руку и завела за спину.

— Пус-с-ти! Больно!

— Проверьте рот! — присказала Эдит.

Эдна сжала челюсти. Эвника и Этель раскрыли ей пальцами губы, однако со стиснутыми зубами ничего поделать не могли. Эдит замахнулась кулаком и погрузила его Эдне в живот.

— А-а-а-а! — заорала Эдна. Перед остальными на секунду промелькнул крошечный белый овал и исчез в гортани.

— «Тик-Так!» — закричала Эдит. — У нее есть «Тик-Так»!

Три женщины набросились на сумку Эдны и нашли тайник в подкладке. Пластмассовый контейнер, в котором осталось три горошины.

— Нет! — закричала Эдна. — Я умру!

— Выживают сильнейшие, — сказала Эдит, и все трое сжевали свои «тик-таки».

Эдит нащупала в подкладке что-то еще и медленно вытащила очень длинную упаковку презервативов.

— Девушка, вы живете в мире фантазий.

— Оттого что ты вечно ноешь…

Они начали драться.

— Перестаньте! — прикрикнула Эвника. — Нужно экономить силы.

Эдит прочистила горло.

— Наверное, сейчас не время поднимать эту тему, но вряд ли лучшее время представится. В подобных ситуациях этот вопрос рано или поздно все равно возникает. А сейчас скорее поздно, чем рано.

— Какой вопрос?

— Каннибализм. Какие будут предложения?

— Заткнуться, — сказала Эдна.

— Я серьезно. Это практическая необходимость.

— Нам до нее еще долго.

— Не так долго, как ты думаешь.

— Не уверена, что захочу в этом участвовать, — сказала Этель. — Мне не позволяет вера.

— Ты еврейка. Тебе нельзя есть свинину, и только.

— По-моему, это будет немного хуже, — возразила Этель.

— А мне кажется, дело в другом, — сказала Эдит.

— В чем же? — спросила Этель.

— Я поняла. Ты нами брезгуешь.

— Что?!

— Да, теперь все становится явным. Избранный народ…

— Ты рехнулась!

— Этель права, — заметила Эвника. — Ты сходишь с ума.

— Нет, нет, нет! — закричала Эдит. — Я точно знаю, что говорю. Все с ней ясно.

— Ушам не могу поверить! — возмутилась Этель. — Ты злишься потому, что я не хочу тебя есть?!

— Послушай, — сказала Эдна, — если так тебе будет легче, давай съем я.

— Ты пресвитерианка, — кивнула Эдит, — тебе все можно.

— Что-то я перехотела говорить на эту тему, — посетовала Этель.

— А я нет! — огрызнулась Эдит.

— Этель, ради бога, скажи ей, что будешь ее есть.

— Я жду! — заявила Эдит.

— Более глупого разговора я еще не слышала! — сказала Этель.

— Вот почему я хочу, чтобы он закончился, — сказала Эвника. — Просто успокой ее, и сменим тему.

— Бред какой-то!

— Скажи! Ну давай! Она на вкус как курица. — Эвника хлопнула в ладоши. — Поехали. Мясо гоя — другое белое мясо.

— Безумие…

— Я жду!

— Ладно, ладно, я тебя съем.

— А фиг тебе!

В камышах что-то зашуршало.

— Что это? — спросила Этель.

— Лось? — предположила Эвника.

Сквозь высокий густой камыш прорвались две черные фигуры и упали на машину. На ветровом стекле начался бой Христа и Антихриста.

— Мы спасены! — воскликнула Эдит.

Мужчины дергали друг друга за волосы и пытались выдавить глаза. Потом скатились с машины и упали в болотную воду. Четыре женщины смотрели, как в лунном свете камыши трясутся все дальше и дальше от машины. Наконец воцарилась прежняя тишина.

— Черт.

Глава 37

— Ты отрицаешь очевидное, — сказал Коулмэн. Он нажал кнопку на пульте и сделал погромче. Серж подался вперед. Коулмэн ткнул в экран пультом. — Видишь, как Рейс Бэннон смотрит на доктора Квеста? Повторяю, у них будет роман!

— Ты приписываешь им то, чего нет. Не могу согласиться.

— Поразительно! — всплеснул руками Коулмэн. — После всего, что ты говорил в поддержку прав гомосексуалистов…

— Не в этом дело, — перебил его Серж. — Сексуальные предпочтения Квеста и Бэннона меня не касаются. Я просто утверждаю, что романа не было. Тогда это был бы служебный роман, а они слишком большие профессионалы.

— Думай как хочешь, — ответил Коулмэн. Он взял пиво и пошел на веранду.

Серж последовал за ним.

— Помнишь эпизод про Саргассово море? Про сумасшедшего ученого с птеродактилем? Или про гигантского механического паука, которого они расстреливают под конец серии?

— Ну и?..

— Если бы их разум затмевали чувства, они бы ни за что не выбрались из таких переделок. Когда любимому угрожает опасность, невозможно сохранять ясность мысли.

В отдалении взвизгнули шины. Серж и Коулмэн увидели «лагуну» 1976 года выпуска, которая вывернула из-за угла и помчалась по улице Спинорога.

Серж встал и закричал:

— Эй, притормози! Тут играют дети!

— Он тебя не слышал, — заметил Коулмэн. Водитель остановился перед домом Дэйвенпортов и посигналил.

Серж снова закричал:

— Подойди к двери и постучи, как человек!

— Что ты так паришься? — удивился Коулмэн.

— Этот парень меня раздражает. Кроме того, он староват для Дэбби.

— Пусть Джим парится.

— Знаю, — решительно сказал Серж. — Я обещал ему не вмешиваться.

Дэбби не вышла из дома, и «лагуна» поехала прочь.

— Эх, я б ему! — произнес Серж.

— Не забывай, ты решил стать порядочным человеком.

— Да, да. А что сделал бы Джим в такой ситуации?

— Смотри, — сказал Коулмэн, — обратно поворачивает.