Ярослав Ратушный - Юдифь и олигофрен

— Почему вы называете Египет преисподней? — поинтересовался я.

— Потому что это нижний мир, населенный черными, уродливыми и похотливыми бесами, — сказал третий с неожиданной злостью.

— Разве? — иронично спросил я. — Тогда посмотрите на эту прекрасную египетскую принцессу.

— Где вы видите египетскую принцессу? — удивился голос.

— Она только что была здесь, — растерянно произнес я, оглядываясь по сторонам.

— Я видел некрасивую местную девушку, которая разделась и пошла купаться, — ответил третий. — Ангельская красота Сары вызвала у египтян глубокий шок. О появлении неземной красавицы немедленно доложили министрам. Они также потрясены неестественным феноменом. Египтяне смиряют свою необузданную похоть, ибо речь идет об ангеле, достойным внимания только повелителя страны. Фараон в буквальном смысле обожествляет Сару, приказав лучшим скульпторам и художникам сделать из дерева ее образ, который занял постоянное место возле его кровати. Живая богиня не могла иметь иного мужа кроме фараона, который был воплощением божественного начала. Именно это обстоятельство заставило Авраама опасаться за свою жизнь.

— Следует отметить относительность понятия прекрасного, ибо за образом неземной красавицы стояла пожилая и, может быть, непривлекательная женщина, — едко заметил я. — Мне непонятно, почему Сара отплатила за любовь черной неблагодарностью?

— Она ничего не получила от великой любви фараона, поскольку в силу своей духовной сущности не могла принимать материальные дары. Зато ее муж одарен весьма щедро мелким и крупным скотом, ослами и верблюдами, а также рабами. Однако египтяне все равно были наказаны. В книге Зогар написано, что ангел с кнутом стоял возле Сары и спрашивал, нужно ли поразить страну. Она десять раз ответила утвердительно, поэтому Египет подвергся десяти казням. Именно по слову Сары поражается фараон, чья загадочная вина заставляет предположить наличие прошлых или будущих грехов. Она была настолько чужеродна Египту, что воспринимала любовь как ненависть, или же наоборот: ее благословение выглядело как проклятие.

— Все же я не понимаю, почему всем безразличны чувства обманутого фараона и страдания его подданных?

— Повелитель нижнего мира был жестоко наказан за свою любовь по слову женщины, имевшей прямой контакт с Богом. Скорее всего, она была изначально запрограммирована на полное неприятие Египта, поэтому не могла быть столь благосклонной, чтобы изменить будущее. К Саре снова вернулась молодость и необычная красота в случае с Авимелехом. На этот раз бесплодная женщина воспринималась как символ плодородия, ибо у царя не было сына, несмотря на совместные усилия многочисленного гарема. И, наконец, эта удивительная женщина родила почти в столетнем возрасте.

— Чудеса, да и только! — воскликнул я и пошел вдоль берега по крупному зернистому песку, который ритмично скрипел под ногами. Над озером снова пролетела стая летучих мышей. Я по-прежнему не мог понять, где находится источник освещения пещеры. Возле воды виднелись следы лошадиных копыт. «Неужели кентавр?» — подумал я, вспомнив слова карлика. Неожиданно я понял, что, скорее всего, умер. Наверное, добили меня гориллы в форме десантников. Сам виноват — нечего было махать пистолетом. Как глупо погибнуть в расцвете сил из-за деревенской бабы Анастасии. Выходит, она была последней женщиной в моей жизни.

А это что, подземное царство? Чуть было не сказал — небесное, но вовремя остановился. Интересно, член здесь стоит? Я тщательно ощупал тело и с удовлетворением констатировал, что все его члены были на своем месте. С другой стороны, разве тень понимает, что она тень? Евреи знали, что шеол находится не под землей, а в ином пространстве. Аид означает по-гречески невидимый? Древние греки верили, что тартар расположен настолько ниже айда, насколько земля ниже неба. Если титаны, прежде владевшие небом, томятся в тартаре, а умершие люди попадают в аид, то правомерно обратное движение: хтонические божества становятся олимпийцами, а завершением пути обитателей преисподней является рождение на земле.

— Господи, как нелепо! — горько воскликнул я и ощутил такой сильный прилив грусти, что слезы ручьями потекли по щекам. — Может быть, я еще рожусь после смерти.

Мое внимание привлекла группа людей, пировавшая за большим столом на берегу озера. Подойдя ближе, я увидел солидных бородатых людей, одетых в коричневые хитоны, которые громко стучали по столу грубыми глиняными кружками. Судя по всему, веселье было в разгаре. Я примостился на краю длинной скамьи. Сидевший рядом человек посмотрел на меня, как на пустое место, и оглушительно захохотал. Я с удивлением заметил, что говорят по-русски.

— Однажды в Киев приехали шесть московских литераторов, — рассказывал веселый бородач своим собутыльникам. — Это событие было отмечено большой пьянкой в гостиничном номере. Первой понесла потери столичная сторона. Главный редактор влиятельного журнала «Столица» со страшным грохотом свалился ничком со стула при попытке достать из чемодана очередную бутылку водки. Вечер проходил вполне мирно и был отмечен содержательной беседой и чтением стихов. Все было замечательно до тех пор, пока уровень алкоголя в крови Василия не превысил критическую массу. Он впал в некое подобие транса и с полузакрытыми глазами шептал, как мантру, одну и ту же загадочную фразу: «Зачем эти московские жиды сюда приехали? Учить нас приехали? Вот я им дам в морду!».

— А что, среди них были евреи? — поинтересовался мой сосед.

— Только один, да и тот наполовину, еще и крещеный.

— Все московские писатели — евреи, — меланхолично заметил другой бородач.

— Разгоряченный Василий стал выговаривать свою мантру громким голосом и донес ее содержание слуху москвичей, чем поверг их в немалое изумление, — продолжил рассказчик. — Игорь попробовал угомонить друга, но вскоре понял, что его мозг непроницаем для звуковых колебаний. Тогда он попросту нокаутировал невменяемого поэта сильным ударом в подбородок. Василий упал на кровать и заснул, не приходя в сознание. Он проснулся среди ночи и почувствовал страх. В темной комнате раздавалось незнакомое сопение. Он вскочил и начал лихорадочно шарить по стене в поисках выключателя. Свет не прояснил, а еще больше запутал ситуацию: на тесной кровати в обнимку спали два московских писателя. В этот момент поэт мыслил исключительно метафорически. Перед ним лежали ненавистные москали, которые больше трехсот лет насилуют его милую родину во все физиологические отверстия. Страшная догадка пронзила мозг Василия, он понял, что враги использовали его бессознательное состояние, и закричал нечеловечески громко. Москвичи проснулись, испуганные громким воплем. Василий изрыгал проклятия на украинском языке, часто повторяя международные слова «жиды и гомосексуалисты».

— Они что, правда были гомосексуалистами? — снова поинтересовался мой сосед.

— Только один, да и тот бисексуал. Шокированные писатели побежали за ним, поскольку он был родом с Украины и мог знать, почему украинский поэт вскочил среди ночи, зажег свет и вопит дурным голосом. Он примчался в одних трусах. Увидев полуголого человека, Василий схватил стул, и занял оборону в углу. Затем повисла долгая пауза, поскольку все участники драмы не знали, что делать. Наконец Василий пробрался к двери, опасливо пряча зад, и исчез в ночи.

— Знаете, до какой крайности довело смешение языков, начавшееся в Вавилоне? — спросил кто-то на другом конце стола. — Ходят усиленные слухи, что известная украинская поэтесса во время оргазма кричит по-русски.

— Не может быть! — воскликнул мой сосед. — А чем закончилась история с Василием?

— Утром он ощутил стыд и с большим трудом, обзвонив всех знакомых, нашел ресторанчик, где обедали московские гости. Поэт пришел туда полный смущения и раскаянья, извинился, выпил двести грамм коньяка и снова начал бормотать: «Зачем они сюда приехали? Учить нас приехали? Вот я им сейчас по морде!».

— Вы слышали, что Иван спас жизнь Кошельку, который сделал писательскую карьеру благодаря женитьбе на первой дочке второго секретаря КПСС Белоруссии? — спросил рыжебородый мужчина.

— Как его угораздило?

— Кошелька или Ивана?

— Однажды он попал в компанию, пьянствующую на подмосковной даче. Иван проснулся среди ночи от рези в животе, поскольку закусывали такой отравой, что только обильная дезинфекция водкой спасала людей от серьезных пищевых отравлений. Поэт наспех оделся и побежал в туалет, который находился на улице. Зимой в Подмосковье мороз часто превышает тридцать градусов, поэтому все нужно делать очень быстро, чтобы не отморозить самые ценные и нежные части тела. Едва Иван уселся над спасительной дыркой, как услышал идущий из-под земли замогильный голос: «Ой-ой-ой-ой!». Естественно, действие происходило в инфернальной темноте. Он страшно испугался, вскочил, вздернул штаны и даже застегнул дрожащими пальцами пуговицы. Однако живот настоятельно напоминал о своих потребностях. «Может быть, показалось», — подумал Иван и, перекрестившись, уселся снова. Не успел он до конца опорожнить желудок, как вновь услышал вопль из преисподней: «Ой-ой-ой-ой!». «Кто здесь?» — спросил смертельно перепуганный Иван. «Это я, известный русский поэт Петр Кошелек», — ответил скорбный голос из выгребной ямы. Оказывается, бедняга каким-то мистическим образом провалился вниз. Русские поэты порой умирали удивительной смертью. Достаточно вспомнить красавца Павла Васильева, затраханного в лагере до смерти вохрой и уголовниками. Однако ни один русский поэт не умирал в яме с говном. Кошелек упустил прекрасный шанс войти в историю. Наверное, он понимал, что маловероятно быть услышанным в зимней пьяной ночи, и мысль о позорной смерти омрачала последние минуты страдальца. Он бы наверняка замерз, не вытащи Иван обосранного, но еще живого поэта из дерьма, сохранив его тем самым для русской литературы.