Андрей Добрынин - Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)
Льюис Кларк окончательно отогнал от себя дурные воспоминания и, насвистывая, свернул за угол, к знакомой пожарной лестнице. Однако за углом он налетел на неподвижно стоявшего человека. Тот даже не покачнулся, и Льюис инстинктивно отступил на шаг назад, дабы рассмотреть неожиданно возникшее препятствие. Человек был белым, с седыми волосами и бородой, с жесткими чертами лица — по меркам Льюиса, почти старик. Однако стоял он как вкопанный, заложив руки в карманы куртки, и когда посланник «Воздушных дьяволов» попытался было обойти его, сделал два легких шага в сторону — точнее, перепорхнул, как балетный танцор, — и снова возник у Льюиса перед носом. У того мигом испортилось настроение: руки его были заняты пиццей, а главное, его не покидало ощущение, что навязчивые воспоминания о давней несчастной драке и появление этого наглеца как-то связаны между собой. Перед Льюисом стоял другой человек, но глаза у него были те же: бледно-голубые, почти бесцветные, словно ледяные, напряженный пронизывающий взгляд. Под действием этого взгляда лихой «воздушный дьявол» вмиг ощутил себя мягким и беззащитным маленьким Тыквой. Пытаясь сохранить достоинство, Тыква заставил себя пробормотать: «Эй, мужик, ты чего? А ну отойди!» Однако голос его прозвучал так просительно и робко, что Тыква окончательно сконфузился и оцепенел под немигающим змеиным взглядом дерзкого незнакомца.
— «Воздушные дьяволы» проголодались? — вместо ответа спросил тот. — Вроде бы вы раньше собирались на другой крыше, — незнакомец кивнул в направлении того дома, на крыше которого произошла расправа, так хорошо запомнившаяся Тыкве. — Почему же вы перебрались сюда?
Тыква молчал и только шмыгал носом. Не мог же он сказать этому типу, что перемена места произошла по общему безмолвному соглашению — членам шайки стало противно место их поражения и позора.
— Вам привет от вашего гостя — помнишь его, а? — спросил незнакомец и нехорошо ухмыльнулся — точь-в-точь как тот злобный гость, о котором он говорил. — Он велел передать вам, что не держит на вас зла, хоть вы и пытались его обидеть. Но ему потребуется от вас небольшая услуга. Вы ведь не от кажете ему, если он попросит по-человечески?
Тыква с трудом выдавил из себя утвердительное мычание.
— Вот и хорошо, — одобрительно произнес незнакомец. — Полезай наверх и возвращайся сюда
вместе с вашим главным. Мой друг очень сожалеет о том, что вам в прошлый раз так сильно досталось. Думаю, что, когда мой друг заплатит вам за услугу, вы забудете о том маленьком недоразумении.
«Серьезный парень, — пронеслось в голове у Тыквы. — Должен хорошо заплатить». Тыкве давно не давали покоя рассказы о том, как по-царски расплачивались за услуги серьезные парни вроде Фрэнка Мэтьюза, Никки Барнса или покойного Джеффа Эд-вардса. Поэтому он нечеловеческим усилием воли загнал свой страх куда-то в желудок и осведомился:
— А что нужно сделать, мистер? Может, я один справлюсь с вашей проблемой? Так оно выйдет и дешевле, и вам спокойнее...
Седой бородач поднял бровь и смерил Тыкву с ног до головы оценивающим взглядом. После краткого раздумья он произнес:
— Ты Бруклин хорошо знаешь?
— Отлично знаю, мистер, — живо откликнулся Тыква. — У меня там родня, мне даже жить там приходилось.
— Тебе не придется делать ничего особенного — только то, к чему ты привык, — пояснил незнакомец. — Встретимся в Бруклине, я покажу тебе несколько домов, и ты облазишь их сверху донизу. Осмотришь все закоулки, подвалы, пожарные лестницы, особенно внимательно — крыши и чердаки. Узнаешь, кто недавно въехал, особенно в квартиры на верхних этажах. Получишь деньги на расходы. За работу тебе хорошо заплатят, а если ты найдешь то, что нужно моему другу, то получишь премию... — И незнакомец назвал сумму, с лихвой достаточную для того, чтобы купить хороший мотоцикл. Тыква затоптался на месте, с трудом подавляя желание бросить тут же пакет с пиццей и помчаться в Бруклин.
— Я справлюсь с этим, сэр! — горячо заверил Тыква. — Зачем вам кто-то еще? Спросите кого угодно:
здешние места никто не знает лучше Тыквы, и там я тоже все разнюхаю для вас. Я справлюсь один, вот увидите!
На следующий день Льюис Кларк, он же Тыква, встретился со своим работодателем в Бруклине, в баре «Эрроу», и получил от него подробные инструкции. Уже завершая беседу и поднимаясь из-за столика, тот сказал:
— Если разыщешь этих парней, берегись, чтобы они тебя не заметили. Они хотят провернуть здесь очень серьезное дело, и свидетели им ни к чему.
Остро взглянув на Тыкву, наниматель добавил:
— Они пришьют тебя даже в том случае, если ты им меня продашь. А так скажешь мне, где они засели, получишь бабки и отвалишь. Что бы ни случилось, ты чист. О тебе никто даже не подумает.
По легкому замешательству собеседника бородач понял, что его предупреждение оказалось не лишним. Он оставил на столике несколько купюр аванса и с усмешкой потрепал Тыкву по плечу:
— Не осложняй себе жизнь, парень. Всех денег не заработаешь. К тому же в случае чего мой друг тебя из-под земли достанет. Тебе не хотелось бы с ним поссориться, правда? Так что в воскресенье вечером встретимся тут же, и ты мне расскажешь обо всем, что удалось разузнать. Учти: мой друг обычно проверяет ту информацию, которую покупает.
Упоминание о грозном друге вкупе с обещанной солидной премией сделало Тыкву надежнейшим и старательнейшим из всех частных сыщиков Нью-Йорка. В воскресенье в баре «Эрроу» он долго и горячо излагал шепотом бородачу результаты своих поисков, что-то чертил на бумажке и в результате унес с собой пакет толщиной примерно с карманное издание Нового Завета. В понедельник утром он приобрел мощный мотоцикл «Мазератти» у того же торговца, который снабжал мотоциклами большую часть его знакомых, причем торговец назвал его «сэром». В следующий понедельник вечером, когда уже стемнело, он возвращался вместе с подружкой с Лонг-Айленда и на автостраде, не желая сбавлять скорость, выскочил — всего на секунду — на встречную полосу. Секунды ему хватило на то, чтобы машинально зажмуриться, увидев стремительно летящий ему навстречу огромный «Тандерберд». Испугаться он уже не успел. Его труп и труп его подружки пролежали в морге положенный срок, но их никто не разыскивал, и потому оба трупа были кремированы, а урны с прахом помещены на временное хранение в номерную нишу специального колумбария. Фотографии погибших сохранялись в особом журнале на случай возможных розысков в будущем, однако особенно надеяться на это не приходилось, поскольку бесследное исчезновение Льюиса Кларка по прозвищу Тыква и девушки по имени Кенди не обеспокоило ни одного человека на земле.
Портье захудалого бруклинского отеля «Милагро» пребывал в состоянии блаженного отключения от действительности, вызванного отличным шотландским виски «Гленфиддич». Бутылка с этим напитком постоянно покоилась у него под стойкой. В известном возрасте приходится выбирать из всего разнообразия жизненных удовольствий те, без которых ты не можешь (или не хочешь) обойтись, без сожаления расставаясь со всеми остальными. Портье выбрал для себя хорошее виски, хорошие сигареты и хорошие детективы. Что касается детективов, то лишь они еще поддерживали в его душе слабые остатки интереса к жизни. Алкоголь как бы раздваивал его: один человек механически отвечал на вопросы, выдавал ключи, принимал деньги, в то время как второй перебирал в уме все обстоятельства детективных сюжетов, вносил в них исправления и дополнения и наслаждался тем напряжением, которым была пронизана жизни, изображенная в романах. В реальной жизни тоже хватало всяких происшествий, но они по большей части были так мерзки и так легко объяснимы, что нисколько не затрагивали души портье. Поэтому когда двое неброско одетых крепких парней показали ему значок ФБР и выложили перед ним на стойку фоторобот какого-то бородатого преступника, он не ощутил даже тени волнения и только лениво спросил:
— А вы уверены, что он так и будет всегда расхаживать с бородой?
— Уверены, — последовал ответ. — Иначе будут видны шрамы на лице, а это куда более редкая примета, чем борода.
Портье тупо взирал на клочок глянцевой бумаги, но вдруг его взгляд оживился. Лицо на фотороботе показалось ему определенно знакомым. «Раз ФБР, значит, дело серьезное», — подумал он, а вслух произнес:
— Похоже, этот парень остановился у нас — снял номер несколько дней назад. Назвался такой необычной фамилией.-. — Портье перелистал свои записи. — Ага, Патрик де Соуза. Пятый этаж, 505-й номер. Вообще-то парень спокойный. Он сейчас у себя. А что...
Портье поднял глаза на агентов, собираясь спросить у них, что натворил обитатель 505-го номера, но те уже поднимались вверх по лестнице, вытащив пистолеты. За ними следом начали подниматься еще четверо, проникновения которых с улицы в вестибюль портье как-то не заметил. Теперь он видел сквозь стеклянную дверь, что и на улице началось оживление: взад-вперед крадучись сновали человеческие фигуры. Не отдавая себе отчета в том, что и зачем он делает, портье вышел из-за стойки и направился к лестнице, но тут его остановил очередной агент:
