Ольга Лукас - Тринадцатая редакция
К детям этот хозяин был чуть более снисходителен, чем к взрослым, даже иногда играл с ними, когда бывал в настроении. Если, конечно, дети соблюдали правила хорошего тона и ещё с порога кричали: «Мёртвый дедушка, мы к тебе в гости пришли! Ничего не принесли, ничего не унесём! Ничего не разрушим, ничего не построим! Никому не навредим, и ты никому не вреди!»
Постепенно дети забыли эту кричалку, а без неё Мёртвый Хозяин никого к себе не пускал, а тем, кого пускал, мало не казалось. Когда Маша была ребёнком, истории про Мёртвого Хозяина Дом были самыми любимыми страшилками для детей из всех окрестных дворов. Плохие мальчишки даже как будто бы нашли тот самый дом и устроили в подвале штаб, но с плохими мальчишками Мария не водилась и считала их такой же страшной выдумкой, как и самого Мёртвого Хозяина.
– Ну, точно, у Мёртвого Хозяина твоё издательство комнаты снимает. Ничего хорошего там не может быть, это тебя домовой за нос водит! – радовалась мать, а Мария вдруг вспомнила холодные руки этого, как же его… Константина – Павловича? Александровича? Николаевича? Словом, того строгого господина в костюме. Если уж кто там и мёртвый – то он, потому что остальные даже слишком живые. «Наверное, этот Мёртвый Хозяин понял, что я пришла с добрыми намерениями, что я никому не наврежу. Вот и он мне не навредил», – успокоила себя Мария.
Знал бы Константин Петрович, с кем его перепутала эта чувствительная девушка, – непременно бы возгордился! Впрочем, ему ещё учиться и учиться; да он и учится – так, как неглупый и старательный заместитель может учиться у демократичного и открытого шефа.
О том, что шеф у них, как бы это сказать, не вполне обычный, сотрудники Тринадцатой редакции догадываются сами, каждый в своё время, и догадки свои ни с кем не обсуждают. Шурик почувствовал это сразу, ещё при первой встрече, и принял как должное. Лёва сообразил через какое-то время, но до сих пор не желает в это верить. Константин Петрович на досуге свёл все необъяснимые с научной точки зрения факты воедино, сделал единственно правильный вывод и с тех пор всячески покрывает шефа, если тот забывается и ведёт себя не как обычный живой человек. Умненький Константин Петрович вообразил, что он один владеет сверхсекретной информацией о нематериальной природе начальника и должен беречь её от посторонних. Виталик однажды по рассеянности прошел сквозь Даниила Юрьевича, немного растерялся, но потом сделал тот же единственно возможный вывод, что и Цианид. Галина и Марина мёртвых на своём веку повидали немало, так что сразу поняли, с кем имеют дело, а Наташе с Денисом ещё только предстоит догадаться, кто ими руководит, у них впереди всё самое интересное. Так или иначе, но подчинённые Даниила Юрьевича имеют небольшое преимущество перед другими мунгами – в случае если какие-то серьёзные вопросы наверху надо решать срочно и без бюрократических проволочек, Мёртвый Хозяин отправляется с дружественным визитом к одному своему старому приятелю, по совместительству – большому мунговскому начальнику.
Большой мунговский начальник познакомился с шефом Тринадцатой редакции ещё тогда, когда оба они были живы. Даниил Юрьевич, мелкий чиновник, сын ещё более мелкого чиновника, с детства мечтавший о собственном доме, столкнулся как-то раз по делам службы с удивительным господином. Всё у того было просто, всё легко, что аж противно: мог бы хоть для вида, как все приличные люди, жаловаться на погоду, здоровье, цены. Работал этот господин в «Бельгийском анонимном обществе электрического освещения», служившем прикрытием для тогдашних петербургских мунгов.
Благодаря поддержке этого общества желание Даниила Юрьевича исполнилось, и он стал домовладельцем. Дом ему, конечно, достался небольшой, но удивительно уютный. Жена и дочь были в восторге, а уж сам Даниил просто утомил благодетеля своими бесконечными «спасибами», «дайтебебогздоровьями» и «ятвойдолжникнавеками». «Никакой я не благодетель, придумал тоже, – улыбался электрический господин. – Была возможность помочь хорошему человеку, я и помог. Потом ты мне поможешь при случае». Было в этой фразе что-то тревожное, но и успокаивающее одновременно: долг не останется неоплаченным, нужно только набраться терпения, чтобы узнать, какова будет цена.
Двенадцать счастливых лет прожила семья Даниила Юрьевича в своём двухэтажном особнячке. Электрический благодетель куда-то пропал, всё вокруг грохотало, рушилось и полыхало, но это происходило где-то за пределами дома. Внутри царил мир и покой, а что ещё надо для счастья простому живому человеку, не наделённому никакими сверхъестественными способностями – вернее, не желающему развивать в себе никаких способностей, кроме способности любить своих близких и делать их жизнь счастливой и восхитительно беззаботной. Даниил Юрьевич настолько замкнулся в своём маленьком мире, со всех сторон ограниченном прочными стенами жилища, что был крайне поражен, когда некие агрессивные граждане пришли отнимать у него дом – якобы по закону и, по их словам, во имя революции!
– Вы, господа, видно, домом ошиблись! – воскликнул Даниил Юрьевич.
– А вот сейчас мы зачитаем тебе ордер, и поймёшь, кто тут ошибся! – посулил один из агрессивных. И действительно, начал приводить в исполнение свою угрозу, то есть – зачитывать тот самый ордер. Но Даниил Юрьевич и так в последнее время слишком много нервничал на работе, да тут ещё и дети какието неласковые стали, непочтительные, что ордер он уже не пережил. Умер на месте от сердечного приступа.
– Это мой дом! – сказал он, когда за ним пришли сотрудники уже совсем другой организации. – Никому его не отдам, понятно?
– Предельно понятно, – ответили ему.
Иногда последнее желание усопшего бывает таким сильным, что накрепко привязывает его душу к земле – до тех пор, пока вопрос как-нибудь сам собой не решится или пока ключевая фраза-заклятие не потеряет силу – такое тоже случается, надо просто оставить душу в покое на несколько десятков, сотен или тысяч лет.
Сначала душа Даниила Юрьевича не понимала, что происходит – вроде бы всё закончилось хорошо: агрессивные граждане сообразили, что ошиблись, ордер зачитывать перестали и быстро покинули его дом. Вот только родные почему-то не обрадовались, а заплакали, закричали, вызвали врача, да не знакомого, а какого-то постороннего детину, каковой детина потоптался в нерешительности на пороге и ушел прочь, а потом ушли и не вернулись жена и дети. Даниил Юрьевич кинулся следом за ними, но выйти за пределы своего дома не смог: сам так захотел.
Временные жильцы не выдерживали в гостях у Мёртвого Хозяина больше недели; один упрямый старик, правда, продержался месяц, но потом его увезли в желтый дом. Прошло несколько десятков лет, прежде чем Даниил Юрьевич понял, а вернее, смирился с тем, что произошло. Понял-то он, разумеется, довольно скоро: исчезли все телесные потребности, перестала болеть спина, добавились какие-то незнакомые ему прежде чувства, но главное – пропал страх смерти, та тревожная неуверенность в завтрашнем дне, которая преследует почти каждого живого человека, ну, кроме тех, конечно, кому терять абсолютно нечего.
В Мёртвого Хозяина Доме жить было неуютно и жутко, разрушить его тоже не представлялось возможным; так он и пустовал, либо использовался как склад. Разные ненастоящие живые хозяева этого помещения то и дело пытались сдавать его жильцам, но Даниил Юрьевич выселял всех. Товары у себя он тоже не всякие позволял хранить – больше всего ему нравились книги, журналы, карты и атласы. В шестидесятых весь второй этаж был завален книгами, не нашедшими отклика у населения. Даниил Юрьевич читал их одну за другой, для каждой находил доброе слово, а через эти книги и живые люди стали казаться ему не такими уж омерзительными.
Первыми это поняли дети и повадились играть в гостях у Мёртвого Хозяина – даже специальную присказку придумали, чтобы не так страшно было. Будто она спасла бы их в случае чего. Ну, они думали, что спасает, и Даниилу Юрьевичу это даже немного льстило – всё-таки его признают хозяином этого дома, здороваются с ним вежливо, просят не обижать.
Но потом взрослые снова решили прибрать к рукам бесхозный особняк – во имя очередной революции, не иначе. В начале девяностых в доме Даниила Юрьевича пытались организовать спортзал, потом там разместился филиал одной финансовой пирамиды, здесь пытались обосноваться секонд-хэнд, туристическое бюро, рекламный журнал, да всего и не упомнишь.
Разумеется, больше недели у Мёртвого Хозяина в гостях вытерпеть не мог никто, даже непрошибаемые сотрудники Гербалайфа. Так что очень скоро от этого дома отступились – последний владелец плюнул, да и устроил тут склад рекламных буклетов. То есть сначала-то он, конечно, пытался хранить здесь разную продукцию, но Даниил Юрьевич аккуратно попортил всё, кроме того что можно было хоть как-то читать.
