Филип Дик - Время собираться
– Черт возьми! – сказала Барбара. – Я не могу бежать так быстро, как ты.
– Простите.
Она запыхалась, раскраснелась. Карл озадаченно смотрел на нее. Она шла, опустив голову, тщательно выбирая место для следующего шага. Неужели опять сердится? Что он сделал не так на этот раз? Карл покачал головой. С ней никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Может быть, он читал слишком долго.
– Скоро спустимся, – тихо сказал он.
Она кивнула.
– Наверное, мы слишком долго пробыли наверху. Когда я читаю, я забываю о времени. Это странно. То, как время то удлиняется, то укорачивается в зависимости от того, чем вы заняты. Как в кабинете у дантиста. Каждая секунда кажется часом.
Он бросил на нее взгляд, но она не ответила.
– Это не простая иллюзия, – продолжал он. – Кажется, Эйнштейн говорил об этом в своей теории. Об эластичности времени.
Некоторое время они шли молча.
– В следующий раз можно покороче. – Карл грустно прижимал к себе свой пакет. – Простите, что я заставил вас так долго слушать. Я вижу, вы на меня сердитесь.
– Не сержусь.
– Я же вижу.
– Как?
– По вашему виду.
– А какой у меня вид?
– Вы вся красная и молчите. Значит, сердитесь. Может, мне лучше выкинуть эту штуковину. Может, так будет лучше всего. – Карл поднял коричневый пакет над головой. – Заброшу-ка я его куда-нибудь подальше. Раньше я неплохо метал диск. Был вторым в школьной команде.
Он встал, широко расставил ноги, наклонил торс в одну сторону, другой рукой раскачивая пакет взад и вперед. Он прикрыл глаз, напрягся. Тщательно прицелился.
– Смотрите. Сейчас я заброшу его вон за ту группу деревьев. Раньше такие далекие броски мне удавались.
– Ты уверен, что хочешь это сделать?
Карл помедлил, колеблясь едва заметно.
– А вы позволите мне почитать вам еще?
Барбара засмеялась.
– Конечно.
Лицо Карла расцвело широкой улыбкой.
– Ну, тогда я, наверное, не буду. – Он снова зажал рукопись под мышкой. – Пусть еще поживет.
– Вот и хорошо.
– А вы на меня больше не сердитесь. У вас лицо больше не красное от злости.
– Правда?
– Наверное, вы решили меня простить. – К Карлу начал возвращаться его обычный энтузиазм. – Я рад. Не понимаю, зачем подолгу сердиться. Быстро разозлился, быстро прошло. Как ирландцы. И правильно. Нельзя позволять эмоциям надолго затуманивать рассудок. Как может принимать решения человек, который находится под диктатом своих эмоций? Эмоции как наркотики или спиртное. Они изменяют реальность вокруг. И человек уже не видит мир таким, какой он есть.
– Правда?
– Когда-нибудь я займусь изучением чего-нибудь подобного. Нерациональные влияния, подчиняющие себе человека.
Вдруг Барбара остановилась.
– Смотри.
– Что? Что такое?
– Это же Верн.
Кто-то шел навстречу им по вспаханному склону, медленно ступая по коричневой земле. Подойдя поближе, Верн поднял голову и глядел на них – руки в карманах, трубка в зубах.
– Приветствую, – сказал он, останавливаясь.
Радость Карла потускнела.
– Здравствуйте, Верн, – пробормотал он.
– Чем занимались? Вы все в траве и листьях. – Верн отряхнул Карлу плечо.
– Мы читали, – ответил Карл.
– Ну, ну.
– Ладно, – сказала Барбара, продолжая шагать по склону вниз. – Пошли.
Мужчины последовали за ней.
– Вы пойдете назад с нами? – спросил Верна Карл.
– Наверное. Что мне еще делать?
– А что вы там делали?
– Да так, гулял. А как трактат, хорошо пошел?
– Нормально.
– Вот и славно.
– Мы собираемся что-нибудь поесть.
Верн заинтересовался.
– Правда? Звучит заманчиво. А что именно вы хотите съесть? Я тоже могу за компанию.
– Пойдемте, если хотите, – безразлично отозвался Карл.
– Спасибо.
– Вы, кажется, говорили, что у вас есть дело.
– О, я с ним уже покончил.
Некоторое время Карл молчал. У нижнего края склона стояла Барбара и ждала, когда они с Верном ее догонят. Она сразу заметила, что его радость куда-то испарилась.
– Почему такой угрюмый вид?
– Да так.
– Вот что я тебе скажу. Тебе полегчает, если я напеку вафель?
Карл просиял.
– Конечно. Это будет здорово.
– У нас нет вафельницы, – кисло сказал Верн. – Мы это уже проходили.
И они трое пошли назад к территории Компании.
Глава 13
К вечеру весь мир скрылся в тумане. Верн принес из дома управляющего большую напольную лампу. Поставил ее рядом со своей кроватью и щелкнул выключателем.
– Так куда веселее, – сказал Карл. Он подошел к окнам и опустил все шторы одну за другой. Комната наполнилась желтым светом торшера.
Верн сбросил туфли и растянулся на кровати с книгой в руке. Нашел место, где кончил читать, поправил очки, сделал повыше подушку.
– Лягу-ка я, наверное, спать, – сказал Карл.
– Хорошо.
– Не могу придумать, чем еще заняться. – Карл сел и развязал шнурки. Расстегнул рубашку и бросил ее на спинку кровати.
– Отлично, – буркнул Верн.
Карл достал пижаму. Покончив с одеждой, натянул ее.
Немного погодя из-за книги выглянул Верн.
– Хорошо провел время сегодня?
– Конечно.
Верн опустил книгу. Долго рассматривал Карла, не говоря ни слова. Карл был смущен. Он уже надел пижаму и теперь без всякой цели двигался по комнате, беря в руки разные предметы и ставя их на место.
– Конечно, я хорошо провел время. Приятно, когда кто-то соглашается послушать мои идеи. Такая удача выпадает нечасто.
– Значит, все прошло хорошо? Она слушала?
– Конечно. – Карл снова поднял покрывало. – Наверное, я все же лягу. Устал. Полежу, подумаю. Я заметил, что, когда лежишь в постели, лучше думается. Мозг свободнее.
Он лег.
Верн продолжал его разглядывать. Карл укрылся до подбородка. Он лежал на спине и глядел в потолок у себя над головой.
– Ты медитируешь? – спросил Верн.
– Только начал.
– И как оно?
– Очень расслабляет. – Карл закрыл глаза. – Когда я долго медитирую, то всегда постепенно засыпаю. Между медитацией и сном нет четкой границы.
– Охотно верю.
– Вы не могли бы чуточку подвинуть вашу лампу, совсем чуть-чуть? Все-таки легче это делать, когда свет не бьет прямо в глаза. – Верн отодвинул лампу.
– Спасибо. Так гораздо лучше. – Карл сделал несколько глубоких вдохов, расслабляясь. Но, похоже, ничего у него не получалось. Немного погодя он снова открыл глаза. Верн уже взялся за книгу и продолжил читать.
Какой он маленький, этот Верн. Маленький и тощий. Запястья – одни косточки. Маленькая сушеная мумия сидит на кровати и читает.
– Что у вас за книга? – спросил Карл.
– «Три солдата». Дос Пассос.
– Интересно?
– Нормально. Я уже читал ее раньше.
– А теперь перечитываете? – Карл сел в постели. – Зачем?
– Нравится.
– О чем она?
– О Первой мировой войне.
– Военный роман?
Верн вздохнул. Он медленно заскользил с кровати на пол, вставая.
– Вот. – Он перебросил книгу на кровать Карла. – Если хотите, читайте. Все равно она не моя. Я позаимствовал ее в доме управляющего.
Карл взял книгу и стал ее просматривать.
– Я бы хотел ее когда-нибудь прочесть.
– Вот и отлично.
Карл в легком недоумении наблюдал за Верном. Тот собирался ложиться. Он расстегнул манжеты рубашки и снял очки.
– Вы собираетесь спать?
– Совершенно верно.
– Из-за меня?
Верн подумал.
– Нет. Не из-за тебя.
– Почему тогда?
Верн фыркнул. Он расстегнул рубашку и бросил ее на спинку стула. Какое-то время он стоял, почесываясь, моргая и зевая. Без очков он выглядел странно. Вокруг глаз у него были круги, мешки и морщинки. Он близоруко щурился, как будто почти ничего не видел. Грудь у него была узкая и впалая, почти голая. Заморыш.
Карл почувствовал к нему сострадание.
– Знаете, вам надо больше бывать на солнце. Заниматься спортом.
– Господи, – сказал Верн, оборвав зевок. Стиснул зубы. Пошарил вокруг, нашел очки, водрузил их на нос.
– Может, я и не лягу спать сейчас.
– Если вы не уверены, что сможете заснуть, то лучше не ложиться. От этого бывает бессонница. От того, что люди ложатся в постель не потому, что хотят спать, а потому, что пора.
Верн рассеянно кивнул, осматривая комнату.
– Расскажите мне про Джексон-Хайтс, штат Мериленд, – попросил Карл.
– Зачем?
– Вы, кажется, говорили, что вы оттуда родом? Мне интересно послушать.
– А зачем тебе про это знать?
– Мне всегда интересны места, в которых я не был.
– В Джексон Хайтс ты не нашел бы ничего интересного.
– Откуда вы знаете?
