Филип Дик - Время собираться
– Наверное, можно начинать.
– Прекрасно.
– Я буду читать отрывки. Не хочу вас утомлять. Это все разные философские идеи, которых я набирался то там, то здесь. Как только вам надоест слушать, просто кивните мне, и я перестану.
– Ладно.
Карл сложил листок пополам, прокашлялся. Нервно отер верхнюю губу.
– Начинать?
– Да, начинай.
И Карл начал читать медленно, тщательно проговаривая слова тихим напряженным голосом.
Он читал довольно долго, потом вдруг отложил рукопись и посмотрел на Барбару.
Барбара шевельнулась.
– Продолжай.
– Как вам показалось?
– Прекрасно.
– Конечно, я многое пропускаю. Даю вам только самое главное, выводы.
– Пока мне все нравится.
– Тогда я почитаю еще.
Карл читал. По небу над ними плыли большие облака, закрывая солнце. Стало прохладно.
Когда Карл сделал паузу, чтобы перевернуть страницу, Барбара тронула его за руку.
– В чем дело? – Карл моргнул.
– Я замерзла.
– Замерзли?
– Да. – Она с трудом встала на ноги. – Туман надвигается.
Карл вытаращился на нее.
– Вы что, уходите?
– Думаю, нам обоим пора. Дочитать сможем как-нибудь позже. – Она протянула ему руку. – Я помогу тебе встать.
Карл был весь уныние.
– Вам стало скучно.
– Да какое, к черту, скучно! Я замерзла, промокла и хочу есть.
– Вы проголодались? Правда? – Он медленно встал, собирая свои бумаги, пакет, веревочки. Барбара схватила его за руку и потянула на себя. – Спасибо.
Ее рука была маленькой и крепкой. Он почувствовал, как ее твердые ногти впились ему в кожу. И вдруг выдернул свою руку.
– Что такое? – спросила Барбара.
– Ничего. – Карл упаковал свою рукопись и обвязал бечевкой. Сунул под мышку и повернулся к ней. – Все кончено.
Барбара начала стряхивать кусочки травы и листьев со своей одежды. Карл следил за ней. Внезапно он взялся ей помогать, осторожно похлопывая ее своей большой ладонью.
Барбара застыла.
– Я вас ударил? – спросил Карл.
– Нет. Просто я испугалась.
Они переглянулись. Барбара едва заметно улыбнулась. Карл обошел ее кругом.
– Простите, если я сделал вам больно.
– Нет. Мне небольно. – Она закончила отряхиваться. – Ну вот. Пора назад, вниз, к цивилизации.
Карл кивнул и пошел за ней. Возвращались они тем же путем, которым пришли.
– Я вас, случайно, не обидела? – спросила Барбара.
– Нет.
Она глянула на него. Он топал за ней, опустив глаза в землю, без всякого выражения на лице. Может, он злится? Что, если она чем-то оскорбила его? Трудно сказать, ведь она так мало его знала.
– Осторожнее, – буркнул Карл.
Грязь и листья поехали по склону, потревоженные огромными ботинками Карла. Он спрыгнул на какие-то корни, помог ей слезть. Он был силен. Она чувствовала его силу. Сила была в ногах, руках. В плечах. Она почувствовала ее сразу, еще когда он помогал ей отряхнуться. Он так неуклюже, неловко ее стукнул. Как большой дружелюбный зверь. Это была сила молодости. Карл был очень молод.
Хотя, с другой стороны, не так уж он и молод. Ненамного моложе ее самой. Она забыла, что и сама молода, она слишком долго думала о своем возрасте, а не о своей молодости. Карл всего на несколько лет моложе нее. Не так уж и много. Они почти одногодки. Трудно поверить, но это было так.
Возраст у них был один, но жизни разные. Какую жизнь вел Карл? Книги, марки, микроскоп и слайды. Он жил в мире идей. Но не только. Если бы его окружали одни идеи, он не бросил бы их, а стал биологом. Сидел бы сейчас за микроскопом и рассматривал свои слайды. Но было еще что-то. Из-за чего он потерял веру в идеи. Не вполне, но все же. Достаточно для того, чтобы бросить свою прежнюю жизнь. Свою комнату, полную книг, марок, карт и всякой другой всячины.
А чем он их заменил? Что появилось в его жизни на их месте? Что он делал? О чем не рассказал ей? Она смотрела, как он шагал рядом, разбрасывая ногами комья грязи и опавшую листву. По нему не скажешь. Может, он делал то, о чем не говорил ей. С женщинами. Хотя его трудно представить с женщиной. Очень трудно. Невозможно. Он бы сбежал. Она попыталась представить его, большого светловолосого юношу, с раскрасневшимися щеками, с колотящимся сердцем…
Этого не могло быть. Он бы сбежал.
Но ведь другого мужчину она не поняла. Она неправильно судила о нем, и это неправильное суждение обернулось против нее самой. Тот, другой мужчина, тоже ей нравился. Но он очень отличался от Карла. Он был не большим, Верн был маленьким и хрупким. И он был старше, а не моложе ее. Верн не был похож на дружелюбное, веселое животное. За его очками в роговой оправе, трубкой, его разговорами и тонкими, нервными руками скрывались коварство и цинизм.
От Верна она многому научилась. Что тут скрывать. Он научил ее осторожности. Никогда больше она не подойдет к другому мужчине вот так, нагая, и теплая, и румяная, готовая отдаться. Отдаться с такой легкостью, как будто это совсем ничего не значит. Нет, так не будет уже никогда. Теперь она слишком осторожна. Ни один мужчина больше не получит ее вот так.
Но Карл ведь не мужчина. Он мальчик, большой, восторженный юнец. А это совсем другое. Тем временем Карл подошел к краю и ждал ее, посылая ей тревожные взгляды, его большое лицо выражало волнение. Она улыбнулась ему сверху вниз, улыбнулась его теплым синим глазам, таким невинным и обеспокоенным.
– Спасибо, – мурлыкнула она.
Это было совсем другое. Она протянула руки, и Карл взял их в свои. Барбара спрыгнула, у нее захватило дух. Остановилась отдохнуть рядом с ним, переводя дыхание, вся красная. Они спускались на дно долины, туда, где была ровная земля. Карл по-прежнему держал ее ладони, крепко сжимая их в своих. Она не сопротивлялась.
– Мы почти пришли, – сказал Карл.
Барбара кивнула. Ее рукам было хорошо, тепло внутри его ладоней. Она спокойно стояла, чуть опустив голову, рядом с большим высоким парнем. Это было так по-другому, так не похоже на все, что с ней происходило раньше. Все то, что с ней случалось. Пожатие его рук, прохладный ветер, ворочающийся в ветвях деревьев и кустарнике вокруг – все это было так приятно. И тишина. Никто их не отвлекает. Они совсем одни.
Барбара закрыла глаза. Почувствовала, как расслабляется ее тело. Ее руки, плечи, мышцы лица – все освободилось. Казалось, все ее тело готово исчезнуть. Ее скелет размягчался, как разогретая пламенем свеча, таял, неожиданная мягкость пронизала каждый ее член. Что за странное чувство! Может, ее руки отвалятся и пальцы осыплются один за другим, раз исчезла опора и им не на чем больше держаться?
Она зашаталась, ноги отказывались ее держать. Внутри нее все словно освобождалось от оков льда. Ее органы, наверное, истекали кровью внутри нее. Кровь, должно быть, каплями выступала на их поверхности, стекала ручейками, скапливалась в лужицы, липкие и теплые. Что за ужасная мысль! Но ничего не поделаешь, такое у нее было чувство. Оттаивание нутра продолжалось. Она вспомнила сказку про принцессу с каменным сердцем. Кусок кремня, твердый, тяжелый, внедрился в ее грудь, словно дробь.
Вот таким камнем и было ее тело. А теперь оно превращалось в кровь, в жидкость и, плещась, возвращалось к самому себе, сумрачное и теплое. Разогретое изнутри, точно котел, кипящий в пещере злой колдуньи.
– С вами все в порядке? – спросил Карл. – У вас такой странный вид.
– Со мной все хорошо.
Ей вспомнилось, как солнце зажгло в ней пожар в то утро, когда она проснулась и обнаружила, что в ее комнате тепло и светло, а лучи льются на ее кровать, прямо на нее. Тепло было добрым. Оно прогоняло сырость и хмарь. Сырость и хмарь – ей вдруг стало страшно. От сырости и хмари она может заржаветь или замерзнуть. Ей нужно солнце. Что-то должно быть рядом, светить ей, согревать, разгонять сырость. Что-то извне. Внутреннего огня мало. Он слишком быстро гаснет, не успевая ничего растопить.
Барбара сжала губы. Она уже чувствовала, как все внутри нее возвращается в прежнее замороженное состояние. Все ее внутреннее тепло израсходовалось, кончилось. Оно покинуло ее так же внезапно, как и пришло. Холод опять вступал в свои права.
Она содрогнулась.
– Холодно.
– Да. Нам лучше пойти. – Карл убрал руки.
– Подожди.
Он остановился в недоумении.
– Подожди. Меня. – Она торопливо ступила вниз, на шаг ближе к нему, и пошла рядом. – Чертов ветер.
– А.
Барбара потерла плечи.
– Я замерзаю. Когда придем, сварим кофе.
– Ладно.
– Карл, не спеши. Подожди меня.
Карл замедлил шаг и стал ждать, когда она догонит. Он был такой большой – и двигался так быстро, круша ногами склон. Она испугалась – холодного ветра, обступивших их скрюченных, молчаливых деревьев. Они были одни на мили вокруг. Только они, немые деревья, и ветер, и туман, сходящий с неба и скрывающий солнце. А что, если Карл бросит ее? Что, если они потеряют друг друга? И она останется тут одна?
