Олег Рой - Пасынки судьбы
– А хоть бы и так? Да, это сделала я! – отвечала Тайна, поняв, что отпираться и отрицать что-либо бессмысленно. – Да, это я подвела ее к такому шагу. Это я надоумила ее заглянуть в те книги, которые ее муженек раскидал по всему дому. И да, я помогла ей принять решение. И теперь она счастлива! Она получила то, что хотела.
– Да, но какой ценой? – вскричал Ираэль, вскакивая на ноги. – Ты… Как ты могла так поступить? Ты же ангел!
Тайна выразительно поглядела на него.
– Я сделала это ради того, чтобы быть с тобой. Как ты не понимаешь? Теперь я свободна, и мы всегда можем быть вместе. – Она вновь потянулась к нему, но он отпрянул.
– Как ты могла, как ты могла так поступить… – повторял он.
– Да хватит тебе, успокойся! – Она даже ногой притопнула от нетерпения. – Ведь все уже позади. Какая разница, как это случилось. Главное, что ничто в мире больше нас не разлучит!
Ираэль не отвечал. Он отвернулся и молча смотрел вниз, на оживленную весеннюю улицу.
Тайна шагнула к нему, пытаясь заглянуть в лицо.
– Я не понимаю тебя. Ты что, не рад? Сколько раз ты клялся мне в любви, сколько говорил о том, что хочешь быть со мной вечно, что не представляешь своей жизни без меня… Я сделала так, что мы никогда не расстанемся, что всегда, целую вечность будем вместе – а ты недоволен?
– Да, я не рад, – отвечал ангел. – По-моему, то, что ты сделала, – это ужасно…
– Но ведь я сделала это из любви к тебе, как ты не понимаешь?! – закричала она.
– Мне все равно. Это не оправдывает твоего поступка. Прости, но я не могу больше быть с тобой после этого.
– Ты… Ты шутишь?
– Нет, я не шучу.
– Выходит, какие-то дурацкие Правила, какой-то нелепый кодекс ангелов для тебя важнее, чем я?
– Да, это так. И мне странно, что ты этого не понимаешь.
– Ах так! – закричала она, и он отшатнулся – ему никогда не приходилось видеть ее такой разъяренной. – Ну что же, наступит момент, когда ты пожалеешь об этом. Очень сильно пожалеешь, ты меня понял?!
И она, взмыв вверх, улетела и исчезла из виду. А он остался на крыше, и майское утро уже не казалось ему таким прекрасным…
* * *– И что же? – тихо спросил Апрель. – Что было дальше?
– Дальше? – пожал плечами Стиратель. – Да ничего особенного… Конечно, Наверху поднялся ужасный переполох, все недоумевали, как могло получиться, что ангел решился на поступок, подобный тому, что совершила Тайна. Ведь это первый в истории такой прецедент, хотя, чует мое сердце, не последний… Был большой скандал, многих ангелов наказали, особенно досталось учителю Тайны и нескольким другим, кто был причастен к ее воспитанию. А потом постарались сделать так, чтобы об этой истории все как можно скорее забыли – и никогда не вспоминали.
– Но вы не можете ее забыть. – Это был не вопрос, а утверждение.
– Конечно, не могу, – согласился Стиратель. – Хотя для этого и было сделано все возможное. После того как длительное разбирательство с этим делом закончилось, меня назначили на должность Стирателя, которую я уже худо-бедно занимаю несколько десятков лет. На которой и стал… В общем, стал таким, каким стал. Сухим, черствым… Как вы еще меня называете? Бездушным, да?
Апрель смущенно опустил глаза и ничего не сказал.
– Ну да, бездушным, – произнес чиновник. – И еще пьяницей. В приложении к должности Стирателя ангелу даются некоторые привилегии – в том числе, возможность испытывать некоторые удовольствия, доступные людям, в том числе и сомнительные удовольствия. Там, Наверху, на мою любовь к хорошему коньяку смотрят сквозь пальцы. Как-то так повелось, что со времен Ноя к этой человеческой слабости Наверху относятся снисходительно…
Он замолчал, и Апрель тут же воспользовался паузой, чтобы задать вопрос, который давно его беспокоил:
– А она? Что стало с ней, с Тайной?
Его собеседник покачал головой:
– Я больше никогда не видел ее. Но слышал о ней кое-что, и эти новости меня совсем не радовали…
– Она перешла на службу к нашим конкурентам, ведь так? – догадался Апрель.
– Да, Тайна стала демоном, – кивнул Стиратель. – Очень ловким и могущественным. Она творила такое, что у меня от одних только мыслей о ее делах мороз по коже…
Они разговаривали на ходу, стараясь не потерять из виду Настю и художника. А те, покинув кафе, снова отправились по бутикам. Иннокентий предложил девушке начать с покупки вечернего туалета, и та с радостью согласилась.
– То, что вы мне только что поведали, действительно ужасно! – восклицал Апрель. – Мне бы и в голову не пришло, что вы пережили такую трагедию… Наверное, вам было очень тяжело.
– Ладно, все это прошло и быльем поросло! – махнул рукой чиновник. – Теперь нам нужно беспокоиться не обо мне, а о тебе и твоей протеже. Уж поверь мне, тут затевается что-то очень неприятное.
– Ясно что… – мрачно отвечал молодой ангел, наблюдая, как его подопечная и Комов бродят по бутику и переходят от одной вешалки к другой. Они выбирали платья, девушка ахала, взглянув на цены, а художник только рукой махал – ерунда, мол. – Во все времена Темные силы стремились соблазнить юные и чистые души…
– Эх, мальчик, мальчик! – вздохнул Стиратель. – Ты, парень, в каком веке живешь? Я ж тебе уже тысячу раз говорил – не нужно сейчас никому никого соблазнять. Те времена давно прошли. Как и времена чистоты юных душ, кстати… Ладно, не хмурься, я сейчас не об этом. Поверь мне, тут все не так просто…
– Тогда я не могу ничего понять, – признался его собеседник, провожая взглядом удалявшуюся в примерочную Настю. – Зачем она ему нужна? Пытался понять его мысли, но он ведет себя так, словно выполняет скучную, но важную работу. Он вообще ничего об этом не думает, действует механически…
– Не сомневаюсь, что это она его заставляет, – кивнул Стиратель.
– Но с какой целью?
– Сам хотел бы это узнать. И сейчас попробую. – Он вынул из жилетного кармана старинные часы-луковицу на цепочке и со щелчком открыл крышку.
– Каким образом? – удивился Апрель. – И кстати, где она, его спутница? Что-то я не вижу ее рядом с ним.
– Я назначил ей встречу на нашем месте, – доверительно шепнул Стиратель. – Ну, ты понял, на портике Большого театра, у Аполлона. В четыре часа. И она что-то подозрительно быстро согласилась… В общем, сейчас я отправляюсь к ней.
– Спасибо вам, что вы так стараетесь, чтобы помочь мне, – горячо поблагодарил ангел.
– Ерунда, – отмахнулся Стиратель. – Надо же чем-то занять свободное время, кроме как коньяк пить. Увидимся.
И он исчез, а Апрель, не раздумывая, обошел ожидавшего в стороне художника и проник сквозь занавеску в примерочную.
Настя, уже одетая в кремово-розовый вечерний туалет, но босая, стоя перед зеркалом, боролась с застежкой. Ангел легонько коснулся ее обнаженного плеча. Девушка ахнула и обернулась. Он предусмотрительно приложил палец к губам.
– Ой, это ты? – Она вздохнула с облегчением. – А я так испугалась! Кто-то меня трогает, а в зеркале никого не видно… Как тебе это платье? По-моему, чуть узковато в груди… Ты не поможешь мне его застегнуть, а то у меня что-то не получается?
– Настя, сейчас мне не до этого! Я должен сказать тебе нечто очень важное.
– Об Иннокентии, да? – Подопечная не дала ему договорить. – Ты знаешь, я просто сама не верю своему счастью! Все произошло так быстро… Он такой классный. Такой… гламурный! Богатый, знаменитый, так ухаживает за мной… Уже подарил столько обалденных вещей! И еще собирается! А какой он красивый! Ты обратил внимание на его ресницы? Сантиметра полтора длиной, не меньше! Знаешь, я, похоже, влюбилась с первого взгляда. Спасибо тебе. – Она нежно погладила своего хранителя по рукаву черного пальто.
– Мне? – удивился Апрель. – Но за что же мне?
– Как за что? Но это же ты нас познакомил? Ты обещал, что еще до Нового года я встречу свою любовь…
Ангел вздохнул:
– Нет, Настя, ты все не так поняла. Этот человек появился в твоей жизни без моего участия. И даже вопреки моему желанию.
– Тебе он не нравится? – огорчилась девушка.
– Совершенно не нравится. Но дело не в моих симпатиях или антипатиях. Этот человек тебе не подходит.
– Это еще почему?
– По той же причине, почему тебе не подошел мужчина в ресторане. Помнишь, черноглазый, в сером джемпере? Ты еще говорила, что он похож на принца из твоего любимого фильма «Три орешка для Золушки». Этого твоего художника тоже хранит демон, а не ангел.
– Да? – Девушке наконец удалось справиться с застежкой. Она на миг задумалась, а потом решительно тряхнула головой: – Ну и что!
– Настя, что же вы так долго? – раздался снаружи голос Комова.
– Сейчас! Я почти готова. – Она наклонилась к своим новеньким сапожкам.
– Как это – ну и что? – ахнул Апрель. – Я же тебе много раз это объяснял… Душа этого человека безвозвратно погибла…
– Ой, да ладно! – отмахнулась его протеже, надевая второй коротенький сапожок. – Ничего у него не погибло, все у него в порядке… Мне же виднее! Все, он меня уже заждался. Пожалуйста, очень тебя прошу, не мешай нам! Пока!
