Людмила Глухарева - Расчет только наличными, или страсть по наследству
Что же не дает мне покоя?
По опыту Тонька знала, что если постараться отвлечься и сосредоточиться на другой теме, то ускользающая мысль вернется и даст себя поймать.
Но вот беда, отвлечься не получалось. На улице и в голове бушевала непогода.
«Да что ж меня так беспокоит? Тогда по порядку.
Утром прилетела Машка. Позвонила. Договорились о встрече. Дальше. Дальше? Вымыла кухню. Затем ванную. Устала. Приняла душ. Сварила кофе. Включила телевизор. Ужаснулась. Выключила телевизор. Ждала Машку. Читала журнал. Вот оно. Поймала. Журнал».
Тонька замерла как вкопанная. Журнал. Что-то связано с этим журналом. Или не с журналом, а с этим временным отрезком.
«Я читала журнал и вдруг подпрыгнула от ужасного воя. Сработала сигнализация какого-то автомобиля, стоявшего под окнами на пятачке у подъезда».
Сирена выла и выла. В бешенстве Тонька выскочила на балкон, и в этот момент сирена смолкла.
У дома теснились разномастные жигули и несколько иномарок. Только Тонька собралась захлопнуть балконную дверь, как синий «форд» бешено газанул и сорвался с места.
«Чокнутые. Лечиться надо, если психика настолько расшатана», – только и подумала Тонька.
Хорошо, что во дворе не было детей и старушек. «Форд» рванул так, словно стартовал в космос, взлетая со специально оборудованной собственной взлетной площадки.
Вот и причина беспокойства. Синий «форд».
«Да мало ли синих „фордов“ в Москве?» – вспомнила Тонька дона Педро и Бразилию.
Утром ей и в голову не пришло связать синий «форд» с покушениями на Ольгу и Машку. Конечно, никаких номеров она не разглядела. Но вот «форд» определила сразу.
В данный момент ее мучила собственная несостоятельность.
Имел ли отношение психованный «форд» к ее беспокойству? Или эти глюки связаны с тонкой душевной организацией самой Александровой?
Прийти к определенному решению она не смогла и металась по детской площадке возле своего дома. До магазина она так и не дошла.
Вот засада!
– Антонина, привет! – услышала она хриплый окрик Печкина.
Тонька вздрогнула и рванула на голос Анатолия Михайловича.
– Господи, как я рада, – задыхалась Александрова.
– Зарядкой надо заниматься. Что-то ты задыхаешься. – Заметил Илья.
– Какая к черту зарядка! Нервы на исходе. Силы тоже. Мне вам столько надо рассказать. Машку хочу заложить. Да побыстрей.
– Тонечка, а ты знаешь, кто проживает в твоем подъезде на первом этаже? – перебил ее Печкин.
– Нет. Ишь ты чего захотел! Совершенно не знаю. Мы ж вселились всего год назад. Я по лестничной площадке соседей не знаю, не то что с первого этажа.
– Прискорбно, – задумался Илья. – А что там с Марией? Что за спешка?
– У Машки сдвиг по фазе. Она решила эксперимент провести. В роли подопытной мышки – Мария Сергеева. Я ее отговорить не сумела. Думаю, что она не остановится.
– Тоня, это все достаточно серьезно. Говори внятно.
– Так я и говорю. Она хочет позвонить убийце и сказать, что она знает, кто убийца.
– Кому она собирается звонить? – встрял Илья.
– А вот этого я не знаю. По Машкиным словам выходит, что она еще не решила, кому. Только я не верю. Думаю, что кандидатуру она подобрала.
– Антонина, прекрати. Кому она собирается звонить?
– Или Орлову, или Игнатьеву. Выбор-то невелик.
– Ясно. А когда, ты думаешь, она позвонит?
– Ума не приложу. Думаю, сейчас чайку выпьет, да и к телефону. Она ж в спокойствии и минуты не проживет.
– Молодцы, девчонки. Авантюристки-медалистки. Сейчас мы к Машунечке нашей завалимся и пытать начнем, – злобно проговорил Печкин.
– Да. Я забыла сказать, может, конечно, это и не так уж важно. – Тонька сняла очки и подула на них.
– Важно, важно, – торопил ее Илья.
Александрова достала носовой платок и протерла стекла очков.
– Утром я видела тут машину, прямо под окнами, синий «форд». Совершенно спятивший. Как газанул, как рванул. Просто сумасшедший дом. Номер, к сожалению, не разглядела, да и не пыталась. Вот теперь все. Я понимаю, что это не тот «форд», который сбил Ольгу, но промолчать не могу. Вдруг это серьезно!
– Ёлы-палы! – Илья выхватил мобильник.
– Игорек, ты пробил Городницкую? Вот черт, давай быстрей.
Тонька со страхом и интересом наблюдала за суетой Ильи. Тот буквально подпрыгивал от возбуждения.
Эк его разбирает. Наверное, не зря я про «форд» рассказала.
Печкин откашлялся и подбодрил Тоньку взглядом.
– Не переживай. Думаю, что сегодня все и закончится. В крайнем случае, завтра.
– Что закончится? Вы найдете убийцу? А Гришка? – удивилась Александрова.
– Ну не все сразу. Загадывать нехорошо, – отозвался Печкин. – Ну что там, Илья? Выяснил Игорь что-нибудь?
– Нет еще. Говорит, что в течение двух часов информация будет. – Илья решительно направился к подъезду. – Надо по соседям пройтись.
– Вы же уже опрашивали их по поводу Гришки? – Тонька немедленно встряла в деловое обсуждение.
– А сейчас мы их опросим по поводу Городницкой Василисы Аркадьевны, – благожелательно заметил Печкин.
– А кто это?
– Многоуважаемая тетушка Иллариона Игнатьева, которая вот уже месяц находится на своей даче.
– Как, здесь живет тетка Игнатьева? – Тонька открыла рот. – А вы, вы только что это выяснили? Сюрприз.
– Да, сюрприз. Тетка-то не родная, а так – седьмая вода на киселе. Старая тетка.
– И чего вы выяснять будете? – не унималась Александрова.
Печкин взял Тоньку под руку, подвел к скамеечке и усадил.
– Интересно, навещает ли тетушку молодой племянник и как часто он это делает? Или кто-нибудь еще ей помогает? А ты посиди пока на лавочке и прекрати дергаться.
– А к Машке вы собираетесь? Она небось свой план уже реализует напропалую. – Волноваться Тонька не перестала. Слишком много сюрпризов за одно утро.
Легко сказать, не дергайся.
– Обязательно к Машеньке нагрянем. Всенепременно, – заверил Тоньку Печкин. – Илья, подожди. Вместе пойдем. – Он догнал напарника.
И мужики скрылись в подъезде.
Марья взъерошила волосы и почесала голову.
«Может, не стоит пороть горячку? А вдруг его переклинит? Хотя, если вспомнить все предшествующие события, утверждать, что до сих пор убийца был спокоен, невозможно.
Столько покушений. И все неудачные. Наверняка он в бешенстве. А если еще и масла подлить в огонь, то-то он обрадуется.
Может, чайку выпить? Или съесть чего-нибудь?
Да, катастрофа. Ни пить не могу, ни есть не могу».
Машка от своих решений отступать не привыкла. Задумано – сделано.
Она вытащила из сумочки визитную карточку и набрала телефонный номер.
– Алло. Илларион? – с утвердительной интонацией вопросила Сергеева. – Да, это Мария. Я, собственно, звоню по делу. И надолго тебя не задержу.
Она выслушала ответ и продолжила.
– Я хочу сообщить, что знаю, кто убил Григория.
На другом конце провода повисла пауза, наконец Игнатьев спросил:
– А почему ты сообщаешь об этом твоем открытии именно мне? Я же не милиция. И с чего ты взяла, что Григорий убит? Ты в этом уверена?
– Если бы он был жив, то давно объявился бы. Родителям его я позвоню позже. Сначала пойду в милицию и сделаю заявление.
– Сногсшибательная новость. У меня просто нет слов. А доказательства?
– Ну, есть некоторые косвенные улики, но я думаю, что милиция быстренько нароет прямые, потому что после того, как я им сообщу все, что видела, слышала и пережила, думаю, сомнений не возникнет.
– Маш, если это намек, то я весьма и весьма неприятно поражен.
– Какие уж тут намеки. Я тебе прямым текстом обо всем доложила.
– И чего ты от меня хочешь?
– Что ты сделал с Гришкой? Где он?
– Во-первых, я здесь совершенно ни при чем. Во-вторых, никаких доказательств у тебя нет, не было и быть не может. А все галлюцинации относительно Гришки – это твои личные проблемы.
– Вот и поговорили. Прощай, Илларион. – Машка повесила трубку. Она нервничала.
«Съесть, что ли, котлетку?» Марья прошла на кухню и поставила сковороду на плиту. Открыла холодильник и замерла в задумчивости.
На котлеты уже не тянуло.
Она резко захлопнула дверцу холодильника и подошла к окну. Вовсю лил дождь. Она выключила плиту. Прошла в спальню и легла на кровать.
Позвонить – позвонила. Эксперимент провела. Осталось только дождаться ответной реакции.
Раздался звонок домофона.
А вот и реакция. Ничего себе темпы. Игнатьев у ее дома, что ли, дежурит?
Машка вскочила с кровати и заметалась по квартире.
«Помогите. Грабят, убивают. Вот, дура, даже Илюшке не сообщила о своих планах, только Тоньке. А та, наверное, подругу не выдаст. Кошмар! Господи, что же делать?»
Домофон пиликал не переставая.
Машка подбежала к нему и сорвала трубку.
– Да, кто там?
– Машунь, открывай, свои, – заорали за дверью голосом Ильи.
Ах, это свои! Спасибо тебе, Боже! Счастье какое!
– Открываю, – с надрывом закричала Машка в ответ.
