Андрей Диченко - Ты — Меня
— Вот, бл…дь, молодежь же пошла! — злобно произнес дед.
Кряхтя, он нагнулся и схватил Наташу за волосы. Вскрикнув от боли, девочка принялась отбиваться от его руки ладошками, но это оказалось бесполезно. Дед протащил свою внучку на середину ковра и бросил рядом с медным тазом, на дне которого плавала смердящая жижа.
Наташа приподнялась на руках и задрала голову вверх. Дед в это время засунул ложку в рот бабушке Ане и зачерпнул ею туберкулезной слизи. Затем старик поднес наполненную ложку к тазу и резким движением опрокинул туда ее содержимое.
— Больная, бедная бабушка! — произнесла Наташа и, сев на корточки, взглянула сначала на деда, потом на нее.
Швырнув очередную ложку мокроты в таз, дед добродушно посмотрел на внучку.
— То-то же… А я тебе что говорил! — В ответ девочка покорно кивнула головой. — Бабку как спасать будем?
— Можете взять меня… — опустив голову, произнесла Наташа и тихонько заплакала, не в силах больше сдерживаться.
— Молодежь-молодежь!.. — снисходительно вымолвил дед. Затем он достал из шкафа большой полотняный мешок для картошки. — Полезай давай! — скомандовал дед.
Наташа встала на четвереньки и покорно забралась в мешок. Затянув его, дед взвалил ношу на плечо и, хлопнув входной дверью, вышел на темную деревенскую улицу. Петляя мимо домов по песчаной сельской дороге, он несколько раз останавливался и на всякий случай бил сапогом по мешку Наташа в ответ сдавленно визжала, а значит, не задохнулась и смиренно принимала выпавший ей жребий.
Последний привал дедушка совершил возле речки. Ночью течение проточной речной воды казалось успокаивающей душу волшебной музыкой. Достав из кармана баночку туберкулезной слизи, дедушка аккуратно обмакнул в нее палец и нарисовал на мешке крест.
— Прощай, моя дорогая Наташенька!
Из мешка послышался гулкий собачий вой. Из последних сил дед поднял мешок и бросил его в речку. Вода спешно заполняла полотняный саркофаг, и, когда Наташа уже успела попрощаться с жизнью и настраивала себя на встречу со Всевышним, внезапно крепкие руки деда потянули мешок назад на сушу.
Разрезав холстину канцелярским ножом и немного поцарапав Наташину руку, дедушка обнял мокрую девочку. Внучка дрожала от страха и холода.
— Ну что, любимая, теперь ты знаешь цену человеческой жизни? — сказал дед, крепко сжимая внучку в объятиях.
— Да, деда… — дрожащим голосом ответила Наташа.
— Ну, пошли тогда в хату, — предложил дедушка и, не отпуская внучку, понес ее на руках домой.
Вскоре бабушка пошла на поправку.
Польский творожок
Несмотря на то, что Семен не ездил на джипе и не мог себе позволить ужин в дорогом ресторане, Лера обратила на него внимание. Обычно ее кавалеры были сплошь ухоженные дети богатых родителей. Девушка прекрасно знала, что нуждаются эти щедрые кутилы лишь в заботе, схожей с материнской.
Семен был другим. Он работал инженером в строительной фирме. Много не зарабатывал, но на продукты первой необходимости молодой паре всегда хватало. После полугода ухаживаний Лера переехала к Семену в его съемную квартиру. Это произошло всего неделю назад. И за эти семь дней что-то случилось в ее внутреннем мире. Лера перестала радоваться жизни, а кроме всего прочего — получать оргазм, будучи в постели со своим избранником.
Семен же думал, что проблема исключительно в нем, и после каждого акта любовного соития смотрел в заплаканные Лерины глаза и дрожащим голосом задавал ей неказистые вопросы. Девушку это раздражало. Семен же испытывал гнетущее чувство страха и собственной неполноценности.
Отбросив мысли о самоубийстве, он отвернулся на другой бок. Лера же, раскинув ноги, лежала на спине с открытыми глазами и что-то шептала про себя. После тщетных попыток уснуть Семен резко подскочил, надел брюки с рубашкой и вышел из квартиры. В этот момент Лера свернулась калачиком на просторной двуспальной кровати и уснула.
Выйдя из подъезда, Семен отправился бродить по ночному микрорайону, наполненному тишиной и пустующими автомобилями. Людей глубокой ночью во дворах не было. Было прохладно. Семен закурил и присел на бетонный бордюр. Выпуская клубы дыма изо рта, он рассматривал камешки в составе серого с синеватым оттенком асфальта. Дунул ветер. Порывом холодного воздуха к ногам Семена принесло белый лист бумаги, запачканный по углам.
Вроде бы, не произошло ничего необычного: на улицах всегда было куча всякого мусора, который гонял от дома к дому беспристрастный ветер. Безо всякой на то причины Семен взял лист в руки. Бумажка оказалась рекламным проспектом.
«Ваши семейные проблемы решит польский творожок!» — гласило объявление. Далее был помещен адрес магазина, где реализуется этот диковинный товар. Посмотрев на адрес, Семен пришел в недоумение: магазин находился совсем в другом конце города и ехать к нему надо было не менее сорока минут. Сложив бумажку к себе в карман, он подсчитал деньги и побрел к проезжей части. Жизнь могла теплиться только возле универмага, а значит там могли стоять машины таксистов.
Возле яркой неоновой вывески стоял белый потрепанный форд. Рядом с ним грузный и неопрятный мужчина лузгал семечки.
— На Сухаревскую подвезешь? — после нескольких секунд раздумий таксист махнул рукой. Семен сел на переднее сиденье.
— Жена с дому выгнала? — иронично спросил таксист. Семен в ответ отрицательно помахал головой. Развернув бумажку, он назвал точный адрес.
— А что там такое находится? — с недоумением спросил таксист. Чувствовалось, что он давно в своей профессии и знает о городе все. Но что находилось по этому адресу, он не знал.
— Круглосуточный магазин, — произнес Семен и уставился на дорогу.
Периодически навстречу ехали другие машины. В целом же, город ночью напоминал вымершее пространство. Скопления людей наблюдались лишь возле ночных заведений. Яркие девочки и платежеспособные мужчины.
Вскоре автомобиль въехал в очередной оазис многоэтажек. Машина остановилась возле какого-то подвала.
— Здесь, что ли? — спросил таксист.
— Наверное, — ответил Семен и протянул водителю несколько мятых купюр.
Когда он вышел из теплой машины на улицу, ему стало холодно. Засунув руки в карманы, он принялся ходить вокруг дома, указанного по адресу. Не найдя ничего похожего на вывеску, он случайно обнаружил надпись на асфальте. «Дорога за счастьем». Стрелка указывала на подвал. Он спустился и постучал в грубо сколоченную деревянную дверь, из щелей которой просачивался яркий свет. Дверь открылась. За ней не было ничего похожего на магазин. Голые бетонные стены, выкрашенные в зеленый цвет и металлический стул. На пороге стояла красивая девушка в красном платье и с черными длинными волосами.
— Что вам надо в столь поздний час? — спросила она. Губы ее были накрашены ярко-красной помадой.
— Пришел за счастьем, — коротко и по сути ответил Семен.
— Хорошо… — покорно произнесла девушка и, взяв Семена за рукав, втащила его в помещение. Закрыв на засов дверь, она скинула с себя платье и рукой указала на металлический стул.
— Тебе не холодно так? — спросил мужчина. Девушка молча покачала головой.
— Польский творожок доступен через это… — указательным пальцем она показала на свой лобок, густо заросший волосами. Семен осмотрел ее с ног до головы.
— Ну ладно.
Без эмоций и сладострастных реплик они занялись любовью. Через несколько минут прижатая к бетонной стене девушка сказала «всё», и Семен остановился.
Черные ухоженные волосы девушки оказались париком. Сняв его, она осталась совершенно лысой. Затем она принялась выжимать свои локоны, словно половую тряпку. Из волос потекла черная густая жидкость. Собрав эмульсию в полиэтиленовый пакетик, она протянула его Семену.
— У вас будет большое счастье! — сказала она напоследок посетителю.
Семен же и не обернулся чтобы с ней попрощаться. Захлопнув дверь подвала, он вновь направился к проезжей части и вскоре сидел уже в такси.
Приехав домой, он намазал черную эмульсию на батон и угостил им свою избранницу.
— Что это такое? — спросила Лера своего молодого человека.
— Польский творожок… — ответил Семен. Уставший, он пил чай.
На следующую ночь интимная жизнь молодой пары наладилась, и о прошлых проблемах они никогда больше не вспоминали.
Комитет по расстрелу поэтов
«Итоговое заключение комиссии»
21 декабря 20…
В отдел по культуре и пропаганде поступили стихи Филиппова Дмитрия Игоревича в количестве 4 (четырех) шт. Написанные четырехстопным ямбом произведения представляли собой пролетарскую критику нашего буржуазного общества, смысл которой сводился к грубому искажению существующей реальности. Филиппов Д. И. (в дальнейшем — Поэт) во время допроса сотрудниками комитета поведал, что писал эти строки в трезвом уме и с чистыми помыслами. Как итог, после первичного ознакомления с творчеством гр-на Поэта, отдельные его произведения были направлены на рассмотрение специальной комиссии. Комиссия в составе гр-н Елатомцева Е. А и Фурцман Е. Б. признали данные тексты поэтическими произведениями и, учитывая вменяемость автора, отклонила вариант карательной психиатрии в его отношении. Поэтому адекватной реакцией на создание подобных «продуктов творческой деятельности» стал приговор о расстреле гр-на Поэта в казенном подвале дома № 24 по ул. Слободской сотрудниками комитета.
