Андрей Диченко - Культ сала

Андрей Диченко

«Культ сала»

Рассказы

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

Посвящается Ярославе Голянтовой

Подъезд

С первого взгляда можно было сказать, что весь дом на набережной адмирала Трибуца в три часа ночи мирно спал, лишь изредка сигнализируя о своей жизнедеятельности включенным тусклым светом в некоторых окнах. Но первое впечатление было обманчивым. Подъезд № 1 жил своим распорядком, на правах области или даже автономии. Не важно. Подъезд с зелеными стенами, видно, крашенный уже несколько раз… И его выпуклости и ямочки напоминали лицо прыщавого подростка. Скверного такого мальчика…

— Нет ничего прекраснее на Земле, чем улыбка русской девушки, ее неповторимая красота и широта души… Ее глаза, словно слепой порывистый ветер, окутывают и заставляют содрогаться… — говорил парень, стоявший в углу первого этажа, сжимая в объятиях девушку. Сеня любил таким способом пудрить мозги, его эти сладкие речи вписывались, словно засохший изюм в дешевый пломбир… Эти речи доставляли ему предвкушение кайфа, ибо он точно знал что добьется секса от этой девушки в подъезде. Это место для него было счастливым был, так как именно в этом уголке межквартирного мира ему сопутствовала удача в сфере съема малолетних шлюшек…

Рыжеволосая девушка лишь слегка улыбнулась и коротенько хихикнула, сообщая тем самым о своей податливости и готовности к последующим событиям — слегка нахальным действиям Сени. Он тут же запустил свои юркие руки, работающие ничуть не хуже, чем язык, девушке под кофточку, послышалось чмоканье и чавканье, характерное для одного из ресторанов сети быстрого питания Макдональдс. После недолгих манипуляций руками и языками Сеня опять остановился, чтобы сказать какую-то очередную речь.

— Твои волосы такие густые и нежные, словно шелк, словно, словно… — он взял копну рыжих волос в руки и аккуратно провел по ним да самого затылка. Вскоре они опять начали целоваться…

Да! Именно так девятиклассница и десятиклассник амурничали прямо в подъезде! Что ж, подъезд был не против. Подъезд нуждался в любви. В физиологических ее проявлениях. Он, можно сказать, был для этого и выдуман гомосапиенсами.

Вскоре послышались какие-то глухие, слегка сдавленные завывания с невнятными словами: «Ай… а… Петя… Ой! Сеня… может не… АЙ!!!». Звуки из более тревожных сменялись мягкими и приглушенными. Они то возрастали, то утихали, словно зеленые морские волны с белой пеной… Это длилось несколько десятков минут, потом подъезд опустел, впитав в себя всю энергию подаренной ему любви.

Несколько парней в спортивных штанах с пакетом в сетчатый узор шли по улице вдоль дворов. В пакете отчетливо виднелись две бутылки чего-то неопознанного, явно алкогольсодержащего. Трое молодых людей открыли скрипучую деревянную дверь с синей облупившейся краской и частично заклеенную полусорванными объявлениями различного содержания. Подъезд звал молодых людей. Он притягивал их своим полусумраком пролетов… Они заходят в это другое измерение, и их встречает сырость и обшарпанные бока, исписанные последними и не очень новостями, символами и прочим бредом.

Один из парней достал сигарету и колоритно закурил, глубоко вдыхая никотиновую емкость первой тяги. Затем выпустил из своего рта белый, словно матовое стекло на общественных туалетах, дым. Тут же из пакета появились пластиковые стаканчики и бутылка водки «Комбат» с криво прилепленной этикеткой цвета хаки. Вслед за водкой показалась бутылка грейпфрутового газированного напитка. Эти молодые люди даже не подозревают, каким всепоглощающим является это место…

— Ну что ж, за российскую армию! — сказал один из них хриплым голосом, ногой отшвырнув в сторону использованный презерватив, символ вчерашних событий…

— Давайте! За армию! — поддержали остальные ребята. И они глухо чокнулись пластиковыми стаканами. Подъезд уносил вдаль звуки, произнесенные или сотворенные. Вместе с эхом они поднимались в пустоту пролетов и этажей, исчезая в необъятной пустоте.

— Ну что, куда пойдем? — говорила рыжеволосая девушка своей короткостриженной подружке. Руки у второй тряслись по непонятным причинам.

— П-п-шли в подъезд… — сказала она, запнувшись лишь один раз, — быстрей пошли.

Две девушки зашли в это место, случайно споткнувшись о бутылку водки и сочно хрустнув белым пластиковым стаканчиком. Они зашли за лестницу, и присели на корточки, обнажив руки по локоть. Одна из них взяла шприц с мутной жижей, другая тем временем завязывала черный жгут на руке. И на шее одновременно. Только на руке — моментально, а на шее — постепенно. Обнажились белые вены, подъезд удовлетворенно одарил лица девушек сквозняком, и рыжеволосая опустила шприц в запястье своей подруги. Подъезд принял и их…

Петя со всей дури бежал домой. Нужно сказать, что бежал он странно, слегка скривив ноги, будто ему попали футбольным мечом в пах. Его глаза вот-вот должны были вылезти из орбит от такого перенапряжения. Лицо уже стало красным, как спелый болгарский помидор, слегка треснутый сверху. Петя не знал, что ему делать… До дома было еще слишком далеко, улица почти всюду открытая… Только два варианта: подъезд или штаны. Он выбрал первое. Он тихонько, словно советский разведчик, открыл дверь и зашел в теплый сырой коридор. Он моментально расстегнул ширинку и начал изливать теплую струю мочи на стенку под почтовыми ящиками, из которых обычно бабушки доставали «Комсомольскую правду», такую же желтую, как и образовавшаяся бетонном полу лужа. Они даже и не догадывались, что вся эта правда находится поблизости с газетой, однако не в ней. Петя облегченно вздохнул, застегнулся, заправился и пошел не спеша по каким-то своим, известным только ему делам.

— Пока, Леночка! — произнес солидный мужчина лет пятидесяти с седыми, как осенний снег, волосами и поцеловал женщину в прихожей квартиры. — Пока, маленькая. Я завтра приеду! — слова были адресованы рыжеволосой девушке-подростку, которая, явно, не очень-то грустила о папином отсутствии.

Мужчина открыл металлическую дверь, достал такой же ключ. Повторив то же действие, только в обратном порядке, вышел на площадку своего этажа. Сквозь открытое окно слегка дул ветерок и еще неокрепшая луна с опаской заглядывала во владения подъезда.

Мужчина поправил правую штанину и начал спускаться по лестнице, вероятно, обдумывая какие-то планы на будущее. Вдруг на первом этаже он встретился взглядом с высоковатым лысым парнем в синих спортивных штанах. Мужчина остановился, наверное, осознав за последние доли секунд, что сейчас произойдет.

— Не надо… у меня… — успел сказать он и получил три пули из «макарова». Одна из них попала в голову. Парень спокойно открыл дверь и пошел прочь от этого места. Кровь стекала по ступенькам, оставляя следы, оставляя знаки. Словно летчик, рисующий звезды на своей боевой машине при каждом удачном вылете…

Полицейский оргазм

Шустрое утро выдалось в этот светлый весенний денечек. С самого рассвета он нервно бегал по просторной трехкомнатной квартире, глядя то на часы, то на свое взъерошенное отражение в зеркале. Он наспех поставил железный чайник на газовую плиту и закрыл глаза, сморщившись. Потом он начал вожделенно облизывать верхнюю губу языком, посапывая носом.

Резко раздался телефонный звонок. Парень также резко вскочил, опрокинув табуретку и правой рукой задев висящий на стене натюрморт. Все это с грохотом свалилось на пол. Раздалась серия слов не вполне понятного толка. А телефон все продолжал звенеть и звенеть, и без того подливая масла в костер…

— Да! — крикнул в эбонитовую трубку телефона парень.

— Сержант Бабахов? — раздался вопрос командирским голосом.

— Так точно! — повторил Саша.

— Через двадцать минут на пункт сбора! — и раздались короткие гудки…

— Есть!!! — крикнул он в трубку и со всей дури запустил телефон в бетонную стенку, выкрашенную в тускло-зеленый цвет. Черные блестящие осколки рассыпались по полу, словно крупинки бисера.

Саша присел спиной к стенке и истерически стал смеяться, почесывая волосатую ногу в области колена.

— Да! Да!!! Наконец-то! — он резко вскочил и побежал в соседнюю комнату, к шкафу. Резким движением он открыл дверь и тут же начал раскидывать разного рода рубашки и джинсы во все стороны. На самом дне всей этой кучи шмоток лежала аккуратно сложенная черная форма. Она красиво блестела и переливалась в лучах утреннего солнца.