Матс Валь - Невидимый
И он направился к застекленному кабинету в конце коридора. Форс пошел следом. Он нес пакет, и книги больно стучали его по коленке.
— У вас много учеников?
— Четыре параллели.
Форс вспомнил свою школу. В ней тоже было четыре параллели. Он ходил в класс «D». Дорожный мастер Форс очень обрадовался, когда узнал, в какой класс попал его сын. «Линия “D” прекрасная, сынок, центральная. Тот, кто захватывает эту линию, способен влиять и на тех. и на других». Дорожный мастер Форс любил говорить про жизнь так, как будто это было шахматная партия.
— Здравствуй, Мехмет! — крикнул Нурдстрем хрупкому мальчику, сидевшему на батарее за последним рядом шкафов. Тот, кого назвали Мехметом, молча поднял в приветствии правую руку.
— Ты не идешь на урок? — поинтересовался Нурдстрем, остановился и посмотрел на паренька. Мехмет уставился в пол. Нурдстрем повернулся к Форсу: — Он постоянно тут сидит.
Нурдстрем покачал головой, достал связку ключей и отпер дверь в комнату завхоза. Форс вошел.
По радио передавали бурную кантри-музыку.
— Долли [1], — сказал Нурдстрем и немного приглушил звук. — Кофе хотите? — Он взял со стола металлический термос, приподнял его и показал на полку около Форса: — Чистые чашки там. Есть горячее молоко. — И он достал еще один металлический термос, точно такой же, как первый.
— Как узнать, в каком термосе молоко? — спросил Форс, садясь в кресло, обитое ситцем в красную и желтую полоску. Нурдстрем показал тоненькие зазубринки на крышке одного из термосов. Затем он взял себе кружку, отвернул крышку и разлил кофе в чашки.
— Хотите молока?
— Спасибо.
Он откинулся назад с чашкой в руке и помахал женщине с угольно-черными волосами, которая прошла мимо по другую сторону стеклянной двери с мусорным пакетом в руке.
— Так что, Эриксон пропал?
— Еще в субботу.
Хороший парень.
— Насколько я понял, он хотел стоять на воротах?
Нурдстрем рассмеялся.
— Да никакой он не вратарь, это уж точно, но парень хороший. Иногда люди толком не знают, чем им следует заниматься в жизни. Ему бы что-то другое делать, а не в футбол играть.
— Как вы думаете, чем Хильмеру следовало заниматься?
Нурдстрем вздохнул:
— Без понятия. Он и сам еще не определился. Кто это знает в таком возрасте?
— Но он же играет в команде?
— И никогда не пропускал тренировки. Надежный парень. Он скаут. — Нурдстрем нагнулся вперед. — Вы же слышали шуточку про лидеров скаутов: «Слава богу, существуют педики, иначе откуда бы появлялись лидеры скаутов»?
Нурдстрем засмеялся и хлопнул ладонями по бедрам. Форс даже не улыбнулся.
— Педофилы, — сказал он, — слава богу, что существуют педофилы, иначе откуда бы появлялись школьные завхозы?
Нурдстрем сразу стал серьезным. Затем он неуверенно улыбнулся:
— Вы найдете его?
— Да, — сказал Форс и отхлебнул кофе. — Расскажите, пожалуйста, про субботнюю тренировку.
Нурдстрем откинулся на спинку стула. Потом выпрямился и отхлебнул кофе.
— В субботу была общая тренировка. Мы бегали по дорожке для кросса, там посередине горка, где-то двести метров вверх. Тут парням приходится совсем плохо, по дороге обратно они еле тащатся, приходится их подгонять. Потом мы тренировались на гравиевой площадке. Большинство ребят в отвратительной форме. Некоторые курят. Я считаю, что игроки должны проходить строгий отбор. Курящих в команде быть не должно. Но поскольку спортплощадка принадлежит коммуне, то все имеют право принимать участие. Вот так все и делается. Посмотрите-ка на вот этого. — И Нурдстрем показал пальцем на парня по имени Мехмет. — Он прогуливает половину уроков, еле-еле говорит по-шведски, хотя живет в Швеции с незапамятных времен. Через несколько лет он станет безработным, и мы будем его содержать. Он совершенно не заинтересован в учебе.
— Чем занимались потом? — перебил Форс.
— Поделали упражнения на растяжку, потом парни переоделись, приняли душ и разошлись.
— А вы?
— Я еще некоторое время оставался в дирекции.
— Вы не принимали душ?
— Нет, я просто переодел свитер. Душ я принял дома.
— Почему?
Нурдстрем, казалось, не понял вопроса.
— Что вы имеете в виду?
— Ну вы же бегали, вспотели. Почему вы не приняли душ?
— Я не сказал, что не принял душ. Я сказал, что мылся дома.
Форс достал из портфеля блокнот, написал дату и время.
— Вкусный кофе.
Нурдстрем кисло улыбнулся.
— Вы видели, как мальчики расходились? — спросил Форс.
— Только некоторых.
— Кого именно?
— Петера Елина. Он ушел первым. Потом вышла целая толпа. Кажется, среди них был и Хильмер. У него новый велосипед. Я видел его около калитки.
— Вы уверены?
Нурдстрем кивнул.
— Он был в компании еще семи-восьми мальчишек. Они вышли сразу после того, как ушел Петер. Остальных я не видел.
— Сколько человек было на тренировке?
— Все были. Двадцать три человека.
Форс через стекло посмотрел на Мехмета.
— А он играет в футбол?
— Во всяком случае, не в команде «БК».
— А есть другие иммигранты в команде?
— Нет.
— Почему?
— У них своя команда.
— Своя команда?
— Да. Они живут в Соллане. Мне кажется, они стараются держаться друг друга, но меня вообще-то это не волнует.
— Команды играют друг против друга?
— Конечно.
— Кто выигрывает?
— Когда как.
Форс записал.
Хильмер стоял в углу и держался за голову. Он изо всех сил старался вспомнить. Новый велосипед. У него был новый велосипед? Он попытался представить его, но ничего не получилось. Голова и лицо болели так, что хотелось кричать.
Нурдстрем бросил взгляд на часы:
— Мне уже пора в Халлбю. И по дороге еще надо инструменты забрать. Если у вас еще будут вопросы, то вы знаете, где меня найти. Обычно я сижу тут, но сегодня до четырех должен быть в Халлбю.
Форс поднялся:
— Спасибо за кофе. — Он отставил белую фаянсовую кружку с изображением Скруджа Макдака. — В школе часто рисуют на стенах?
— Ну не чаще, чем в других.
— Вы знаете, кто это делает?
— Их никогда не знаешь наверняка. Хотя определенные догадки, конечно, есть.
Форс кивнул, открыл двери и с пакетом в руках вышел в холл. Он направился к парню по имени Мехмет.
Рядом стоял Хильмер и держался за голову.
Как болят зубы.
И губы.
Хильмер.
— Привет, — сказал Форс.
Мехмет посмотрел на Форса недоверчивым взглядом.
— Ты не на уроках?
— Тс-с.
— Меня зовут Харальд Форс. Я полицейский.
— Ну и что?
— Почему ты не на занятиях?
— Не ваше дело.
Форс пристально смотрел на парня.
— Чего уставился? — прошипел Мехмет.
— Присматриваюсь к тебе.
— Ну смотри, раз нравится.
— Ты знаешь кого-нибудь, кто рисует на стенах в этой школе?
— Все рисуют.
— Все?
— Да.
— И ты тоже?
— Да.
— И ты знаешь, кто написал «Предатель» на шкафу Хильмера Эриксона?
Мехмет поднялся.
— Во всяком случае, не я.
Он поспешно встал и пошел к выходу.
— Ты знаешь Хильмера?! — крикнул Форс ему вслед.
Но Мехмет не ответил.
форс подошел к шкафу Хильмера. Постоял минутку, рассматривая надпись. Дверцы шкафов были покрашены в светлые цвета. Большинство из них были основательно потертыми, но дверца шкафа Хильмера была свежевыкрашенной.
Форс со своим пакетом направился к выходу. Около двери большими буквами было написано: «Нюман — шлюха».
Форс задумчиво рассмотрел надпись. Весенний ветер шумел в вершинах елей и раскачивал березы, поднимал песок с асфальта. Форс зажмурился, чтобы песок не попадал в глаза.
Он пошел к парковке, сел в «гольф» и поехал прочь.
Около него сидел Хильмер Эриксон. Он забрался в машину вместе с Форсом и его мыслями. Хильмер ничего не понимал. Но он был сейчас в мыслях Форса, и поэтому рядом с Форсом.
Хоть он и был невидимым.
Ты же видишь его?
Его изуродованное лицо?
Что они сделали с его лицом?
По дороге через поселок Форс слушал местное радио. Двое неизвестных пригрозили ножом какому-то орнитологу на озере Мушен и попытались отобрать у него ключи от машины. Орнитолог успел убежать. Сейчас преступников ищут полицейские.
Форс сменил канал. «You ain't nothing but a Hound dog», — пел Элвис.
В местном участке полицейский Нильсон, закатав рукава, мыл кастрюлю. Нильсон собирался осенью выйти на пенсию. В полиции он прослужил всю жизнь. У него были коротко подстриженные седые волосы, а нос наводил на мысль о том, что его обладатель недавно завязал с выпивкой.
— Кофе хочешь? — спросил Нильсон.
— Спасибо, я только что пил.
Форс сел за стол в маленькой кухоньке и развернул карту.