Гийом Мюссо - После...
— Субдуральной гематомы?..
— Это… это отек. Отек, который сжимает церебральную массу мозга. Мы делаем все возможное, чтобы не допустить увеличения внутричерепного давления, и я могу вас уверить…
— Что это все значит? — раздраженно спросил отец.
— Это значит, что мы не можем пока сказать, когда ваш сын выйдет из комы, — спокойно объяснила Клер. — Возможно, через несколько часов, может быть, и больше… Нужно ждать.
— Ждать чего? Чтобы узнать, очнется он или кончит свои дни как овощ…
Клер постаралась придать своему голосу убедительность:
— Нужно надеяться, — и положила руку на плечо отца.
Но тот резко отпрянул и несколько раз ударил кулаком по автомату с водой.
— Я убью его! Если Бен не очнется, я убью этого несчастного адвоката!
19 декабря
— И речи быть не может, чтобы ты взял мою вину на себя!
Джеффри Векслер сидел за столиком вместе с зятем в глубине зала придорожного ресторана; они заказали кофе. Висевшие на стене старые часы с эмблемой «Кока-колы» показывали десять утра. В ресторане было многолюдно — но местному радио сообщили об опасности возникновения гололеда в ближайшие часы. Громкие голоса дальнобойщиков практически перекрывали непрерывный шум транспорта.
Помощник шерифа Томми Дилюка освободил Натана полчаса назад. Ровно в полночь арестованный попросил у него разрешения сходить в туалет; этот не бог весть какой начальник не только не откликнулся на просьбу, но и оскорбил Натана. Потом подробно изложил, каким унижениям тот подвергнется со стороны заключенных тюрьмы, когда его упекут на двадцать лет.
Джеффри внес залог в размере пятидесяти тысяч долларов, пока Эбби улаживала юридические формальности. Натан испытывал лишь одно желание — убраться отсюда как можно скорее.
— До встречи! — ухмыльнулся помощник шерифа.
Натан с трудом удержался от ответа, поднял подбородок и выпрямился, хотя спину ужасно ломило после бессонной ночи, проведенной на деревянной скамье. Толкая стеклянную дверь — за ней свобода, — он увидел отражение своего лица: черты заострились, словно за одну ночь он постарел сразу на несколько лет.
Джеффри приехал за зятем с водителем; чисто выбритый, в элегантном кашемировом пальто, он выглядел солидно и импозантно — ну прямо статуя командора из «Дон Жуана». Трудно представить, что еще несколько часов назад этот человек пребывал в пьяном угаре; только длинные затяжки сигарой выдавали нервозность.
Джеффри не привык к проявлению чувств — просто ободряюще похлопал зятя по плечу, когда тот садился в машину. Как только Натан получил свой мобильный, сразу позвонил в Бразилию Мэллори, но телефон переключился на автоответчик. Джеффри тоже попытался связаться с дочерью, но также безуспешно. Водитель высадил их здесь, у дорожного ресторана, — им нужно было поговорить.
— Да, и речи быть не может об этом! — повторил Джеффри и опустил сжатый кулак на пластиковый столик.
— Уверяю вас, так будет лучше.
— Послушай, я, может быть, алкоголик, но не трус! Не собираюсь прятаться от ответственности.
Натан не хотел слушать:
— Вы должны нести ответственность, прежде всего, за семью, вы обязаны заботиться о ней. Позвольте мне действовать.
Старый адвокат не сдавался:
— Я не просил тебя ни о чем. То, что ты сделал, — плохая идея. Ты прекрасно понимаешь, чем рискуешь.
— Не больше вашего, Джеффри. Вы действительно хотите кончить свои дни в тюрьме?
— Не строй из себя героя, Натан. Будем реалистами: я уже прожил жизнь, а у тебя есть дочь, и ты ей нужен. И потом… сам прекрасно понимаешь, что у вас с Мэллори не все кончено… Будь хоть немного рассудительнее!
— Джеффри, именно вы будете им нужны. — Натан отвел взгляд в сторону.
— Я тебя не понимаю, — нахмурился Векслер.
Натан вздохнул. Нужно сказать ему правду, но о Вестниках умолчать. Несколько мгновений Натан собирался с духом, потом произнес:
— Послушайте… я скоро умру, Джеффри.
— Да что ты такое говоришь?!
— Я болен.
— Ты что, издеваешься надо мной?
— Нет, это серьезно.
— Что с тобой? Это… это рак?
Натан кивнул. Джеффри Векслер был ошеломлен: его зять при смерти!..
— Но… но… ты обращался к специалистам? — пробормотал он. — Я знаком с лучшими врачами главной больницы Массачусетса.
— Это бесполезно, Джеффри, мне конец.
— Но тебе нет еще сорока! — воскликнул тот так громко, что посетители за соседними столиками обернулись.
— Мне конец, — грустно повторил Натан.
— Но у тебя вид здорового человека! — настаивал Джеффри, отказываясь принимать услышанное.
— Тем не менее я болен.
— Черт побери!..
Джеффри заморгал, слеза стекла по щеке, но он даже не пытался скрыть волнение.
— Сколько тебе осталось?
— Немного. Несколько месяцев… может, меньше.
— Чертовщина… — пробормотал Джеффри, не зная, что еще тут можно сказать.
Натан произнес настойчиво:
— Не говорите об этом никому, Джеффри. Вы меня хорошо поняли? Никому! Мэллори еще не знает, и я хочу сам ей сообщить.
— Конечно, конечно.
— Позаботьтесь о ней, Джеффри. Вы знаете, она вас обожает, вы нужны ей. Почему вы не звоните ей чаще?
— Потому что мне стыдно, — признался тот.
— Чего вы стыдитесь?
— Стыжусь того, что не могу бросить пить…
— У каждого свои слабости, вы это сами знаете.
Определенно, мир перевернулся: Натан скоро умрет, и он же утешает Джеффри. Тот не знал, как выразить свое потрясение; в самом деле, он отдал бы что угодно, лишь бы спасти жизнь зятя. В памяти всплыли события прошлых лет: он видел Натана десятилетним мальчиком, в то время они вместе ходили на рыбалку или он водил его на сахароварню, где они брали кленовый сироп. Тогда он относился к Натану как к собственному сыну и думал, что поможет ему получить образование. Потом работали бы вместе, открыли собственную фирму («Векслер и Дель Амико»), объединили свои таланты, чтобы сражаться во имя благих дел: восстанавливать в правах граждан, защищать слабых… Но этот случай с браслетом и эта чертова выпивка все испортили. Выпивка и деньги, проклятые деньги губили жизнь, лишали смысла, а ведь конец все равно один — смерть.
Холод пробежал по телу Джеффри — по позвоночнику, по рукам и животу. Вчера вечером он даже не успел понять, что сбил ребенка. Как такое возможно? Как мог он пасть так низко? Сотни раз давал себе обещание, что больше никогда в жизни не притронется к алкоголю. «Господи, помоги мне!» — молился он про себя, хотя знал, что Бог давно уже оставил его наедине с судьбой.
— Позволь мне быть твоим адвокатом, — вдруг предложил старик, — разреши мне хотя бы защищать тебя.
Это единственное, чем он может помочь. Натан кивнул в знак согласия.
— Я вытащу тебя! — пообещал Джеффри, глаза его блестели. — Это грязное дело, но я постараюсь заключить соглашение с прокурором: скажем, получишь восемнадцать месяцев условно и сотню часов общественно полезных работ. У меня получится, я лучший…
Натан сделал глоток кофе и произнес с улыбкой:
— После меня вы лучший.
Тонкий солнечный луч пробился сквозь облака, будто приветствуя момент согласия. Оба адвоката повернулись к окну, чтобы насладиться вернувшимся теплом. Как раз в этот момент на стоянке ресторана появилась Эбби — по просьбе Джеффри она взяла внедорожник. Автомобиль не конфисковали: подозреваемый не был пьян в момент аварии и имел право водить машину до приговора суда. Натан помахал Эбби.
— Она отвезет тебя в Манхэттен, — сказал Джеффри и поднялся. — Я позабочусь о том, чтобы ее машину пригнали.
— Я возьму с собой Бонни! — решительно произнес Натан.
Джеффри, казалось, был раздосадован:
— Послушай… сегодня утром Лиза отвезла ее на пару дней в Нантакет. Она…
— Что… вы забираете у меня дочь в такой момент?!
— Никто у тебя ее не забирает, Натан. Я привезу ее в Нью-Йорк, когда она вернется. Даю тебе слово. Пусть у тебя будет время собраться с мыслями.
— Но у меня нет больше времени, Джеффри!
— Я верну ее тебе послезавтра, обещаю. Постарайся немного отдохнуть.
— Ну хорошо, — отступил Натан, чуть помолчал и добавил: — Позвоните мне сразу же, как будут новости от Мэллори.
Они вышли на стоянку, где их ждала Эбби; она выглядела сконфуженной.
— Рад вас видеть, Эбби. — Натан приблизился к ней, чтобы обнять.
Но девушка отступила и сообщила металлическим голосом, будто речь шла о деле одного из их клиентов:
— С залогом все улажено.
— Есть новости о ребенке? — одновременно спросили оба адвоката, зная, что Эбби побывала в больнице.
— Он все еще в коме, пока ничего нельзя сказать. В любом случае на вашем месте, Натан, я бы там не показывалась, — предупредила она. — Родители вне себя…
