Борис Штейн - Контрафакт
Вадик тем временем приготовление торговой точки закончил. Они работали вдвоем с Мариной и «разложились» быстро. Сели на пачки, сидели, ждали первого покупателя. Вадику хотелось подойти к Маньке – он бы в два счета помог ей выставить точку. Но было понятно, что Марина этого не одобрит. Вадик сидел на пачках, и его раздирали противоречивые чувства. Оно, конечно, Лешка подсек Леонида Петровича с Мариной, и Марина затаила обиду надолго, а то и навсегда. И понять ее можно. Вадик и понимал. Но Манька-то не виновата, – думал Вадик. – Маньку-то за что ненавидеть! Кроме того, беспокоило отсутствие Лешки. Он обычно приезжал с утра на клуб. Зато относительно Лешкиного грузчика у Вадика было что сказать. Он был уверен, что грузчик Валера больше на клубе не появится. И Вадик решился.
– Я пойду спрошу насчет Лешки, – сказал он Марине. Марина не ответила, только пожала плечами. И ладно. И хорошо. Не ответила – значит, не возражает. Вадик приблизился к Манькиной точке. Столы были уже разложены, Манька проворно выкладывала на них книги.
Вадик спросил сначала:
– Где Лешка?
– Приболел, – ответила Манька, не поднимая головы. – Приедет попозже.
– Валера ваш здесь больше не появится, не жди, – сообщил Вадик.
– Это почему же? – Манька оторвалась от книжных стопок и взглянула на Вадика. Взгляд у нее был сонный и равнодушный.
– Тут такое дело. Вчера после клуба остановили меня на улице два оптовика из Пензы. Спрашивают, правда ли, что я Лешкин брат. Я говорю – правда. Они помялись, помялись и говорят: «Мы тут связались с его грузчиком Валерой. Паренек смышленый, вежливый». Я говорю: «Ага». Они говорят: «Он нам книжки по дешевке отпускал – из рук в руки. Прямо к машине приносил. Иногда на лестнице отдавал».
– Как?!
Манька поднялась во весь свой небольшой рост. Меланхолии – как не бывало. Глаза ее сверкали.
– Воровал! – воскликнула она хриплым своим голосом. – Так я и знала! Я несколько раз замечала – не хватает, блин! Но думала – ошибаюсь. Мы же не ведем учета.
– Мои тоже не ведут, – заметил Вадик. – Да и никто здесь не ведет на клубе.
– Надо же, – не унималась Манька, – такой ангелочек на вид… – И зло добавила: – Козел позорный!
– Подожди, – сказал Вадик. – Это не все.
Подошла оптовичка.
– Манечка, у меня заказ.
Манька записала, посчитала на калькуляторе. Оптовичка оплатила. Обещала подойти через час. Подошел мужчина – мелочевщик. Манька набрала ему прямо со стола – со стопок. Отпустила. Получила деньги. Вадик взглянул на свою точку. Марина отпустила розницу и принялась записывать заказ. Нужно было включаться в процесс.
– Короче, они мне вот что сообщили, эти пензюки, – заторопился Вадик. – Они, короче, дали ему денег на тридцать пачек Погорелова за полцены. Шесть тысяч.
– Где бы он тридцать пачек-то набрал? – удивилась Манька. – Мы по столько и не возим.
– Склад же на пятерых – объяснил Вадик, – и все держат Погорелова…
– Вот гад! – отозвалась Манька. – И что, много успел пачек натырить?
– В том-то и дело, что ни одной! – воскликнул Вадик. – Видно, случай не представился. И этих, пензенских, стал избегать. На точке же они не станут спрашивать при вас с Лешкой. А в других местах как увидит их, так убегает. Ну мужики и говорят: «Поговори, мол, с Лешкой. Как, мол, деньги обратно получить. Шесть тысяч».
– Во паразиты! – возмутилась Манька. – Нас же хотели кинуть, и у нас же помощи просят, уроды!
– Так я что хотел сказать-то, – продолжал Вадик. – Стоим мы с мужиками, базарим, а тут Валера этот самый и нарисовался. Я: «Валера, Валера!», а он ноги в руки и дунул к метро, только свист стоял. Так что не придет он на клуб теперь, не жди!
– Скотина! – сквозь зубы проговорила Манька и кинулась на склад, держа в руке бумажку с заказом.
А Вадик поспешил на свою точку к Марине. Марина ничего ему не сказала. Молча дала бланк накладной с заказом. Вадик кивнул и побежал на склад.
Торговый день разгорался.
На другой день Лешка подошел к брату и сказал.
– Ты после клуба подожди меня, поедем в шашлычную одну, шашлыки покушаем.
Вадик точку собрал быстро, еще и Лешке помог.
– Маня, ты ступай, – сказал Лешка, – у нас с Вадиком тут…
Манька кивнула:
– Меня Вова с Инной отвезут.
Лешка помрачнел, но не сказал ни слова.
Братья вышли на улицу. Вадик хоть и внял наставлениям Леонида Петровича и мыслил свою жизнь независимо от Лешкиной, услышав приглашение, обрадовался. Глаза Лешкины искрились, смотрели ласково. Сердце дрогнуло от родственных чувств. Вот они опять вдвоем, как бывало, в одной упряжке: Лешка, как коренник, и Вадик – добровольный пристяжной, и все хорошо, и все спокойно.
Лешка сказал:
– Я специально без машины, чтобы выпить спокойно под шашлык. Так что на метро поедем.
– Куда едем? – спросил Вадик.
– К Петровичу.
– К Петровичу? – изумился Вадик. – Да тебя Марина с лестницы спустит!
– Ну не совсем к Петровичу – рядом. Я же когда-то пасся у него в гаражном кооперативе – снимал там бокс. Вот там, рядом с гаражами шашлычная стоит, почти что на краю обрыва. Обрыв за ней и парк. Красиво! В этой шашлычной без халтуры кормят. Я ведь не люблю, когда шашлык халтурный, ты же знаешь!
Вадик знал. Во времена прежних предприятий Лешка любил тормознуться на трассе возле полевой шашлычной. Но прежде чем разрешить вешать шампур над углями, внимательно изучал мясо, если было плохое – жилы там, жир один – разворачивался и уходил.
Уже в метро Вадик спросил:
– А как же насчет стакана? Ты же завязывал.
Да, было, было дело, был такой момент, когда «завязать – не завязать» было для Лешки равносильно – «жить или умереть». И Лешка «завязал», потому что жизнь любил больше водки.
И сейчас он рассмеялся:
– Завязал – развязал! Не бойся, резьбу не сорву, не те времена.
Вадик кивнул. Он привык слушать Лешку, слушать и верить. Раз Лешка сказал, значит, так оно и будет.
Шашлычная была еще не достроена. Забранные вагонкой стены не покрашены, мебель случайная, в одном помещении были свалены отделочные материалы. Но сердце шашлычной – жаровня – уже билось и полыхало, и серьезный пожилой азербайджанец в очках и фартуке колдовал над шампурами. Двое его товарищей разбирались с продуктами, пристраивали друг на друга ящики с питьем, сортировали зелень, мыли овощи, одним словом, находились в непрерывных хлопотах. Пружиной же этого заведенного механизма была крупная женщина Галя. Шашлычная, как можно было догадаться, принадлежала азербайджанцам. Галя же была у них в найме. Но она-то как раз тут и распоряжалась, и мужчины слушались ее беспрекословно. Росту в Гале было столько, что проворные кавказцы едва достигали ее плеча. Всего остального было пропорционально росту, лицо – миловидное, волосы короткие под белой наколочкой.
– Галя! – позвал Лешка, едва они переступили порог.
– Тю! – воскликнула появившаяся Галя, – яки гарни хлопчикы прыйшлы.
Вадик засмеялся от удовольствия, заслышав украинскую речь.
– Галя, – сказал Лешка, – это мой брат. Нам надо хорошо покушать и хорошо поговорить.
– Понятно, – сказала Галя и толкнула дверь в небольшую комнату с круглым домашним столом.
– Вот хлопцы уже и закончили. Вы закончили, хлопцы?
Двое молодых людей согласно закивали.
– Сколько с нас? Значит так: два шашлыка, два пива…
Галя подняла руку, призывая к тишине:
– Сто пятьдесят устроит?
Приняла деньги, мгновенно собрала посуду и исчезла. Через минуту явилась с шашлычником.
– Рашид, – сказала она, – прими у ребят заказ и сделай хорошо.
– Я всегда делаю хорошо, слушай, – проворчал Рашид.
– Нам два шашлыка по-карски – по полной порции, – сказал Лешка.
– Мясо показывать? – осведомился Рашид.
– Не надо, Рашид, я тебе доверяю.
Рашид растроганно приложил руку к груди.
– Не пожалеешь, – сказал он. – Рашид хорошо сделает.
И удалился через коридор к своей жаровне.
Все было приятно: и обстановка дружеская, и водка холодная, и шашлык отменный. Умеет же Лешка находить места!
Неприятен был только сам разговор. Потому что Лешка сказал после второй стопочки:
– Вадик, короче, бросай их, переходи ко мне!
– Как так?
– А просто!
– Ты же сам говорил, что нельзя мне у тебя работать, что будут одни обиды друг на друга.
– Говорил, не спорю. Но многое изменилось. Валера мой проворовался и исчез. Мне нужен человек!
– Что ж ты, Леха, грузчика не найдешь?
– Мне любой не нужен, Вадик. Мне свой нужен, на которого можно положиться, как на себя. Я так должен в этом сезоне раскрутиться – ты даже не представляешь, как. И мне нужен крепкий тыл. Может, объемы будут такие – еще молодого возьмем. Ты будешь присматривать.
Потом помолчал, налил стопку, хлопнул и выпалил, не закусив:
– И за Манькой присмотришь…
Вадик покраснел – то ли от услышанного, то ли от водки, и не мог ничего ответить. Принялся за шашлык по-карски, вгрызаясь в отлично прожаренный кусок мяса, как хищник в добычу, не забывая, впрочем, и о соусе.
