Тьерри Коэн - Я знаю, ты где-то есть
– Все хорошо, они начнут без меня. Пойдем выпьем кофе.
– Что это они вдруг так заулыбались?
– Я сказала им, что ты моя первая любовь, единственный мужчина, которого я по-настоящему любила, и что ты приехал совершенно неожиданно – устроил мне такой сюрприз.
Она произнесла эти слова уверенным тоном и обрадовалась замешательству, в которое они повергли Ноама.
– Ты учительница?
– Скорее, воспитательница. Я уже пять лет здесь работаю. Сюда принимают детей с трудностями в развитии, и мы пытаемся довести их до нужного уровня. Я занимаюсь подростками.
На улице она снова повернулась к нему, словно желая при свете дня удостовериться в неожиданном явлении пришельца из прошлого.
– С ума сойти, – прошептала она.
Джулия взяла его за руку, как будто они никогда не расставались, и повела за собой на маленькую улочку, бегущую вдоль канала, возле которого безмятежно прогуливалось несколько человек.
* * *Она выслушала его рассказ, широко раскрыв глаза и выражая свое удивление возгласами и гримасами – то веселыми, то недоверчивыми, то изумленными.
– Ну хорошо, а я-то с какого боку в этой истории? – спросила она, когда он закончил рассказ о своей последней встрече.
Ноам запнулся, размышляя, как лучше ответить, но, ничего не придумав, прошептал со вздохом:
– Ну… вроде бы ты… четвертая.
Джулия выпрямилась, озадаченно глядя на Ноама и пытаясь отыскать в его лице повод усомниться в серьезности этого признания, но ничего не нашла.
– Ого, ничего себе! – воскликнула она в конце концов. – Она назвала тебе мое имя?
– Да. Знаю, все это похоже на дурдом.
– Да уж, полный дурдом. И она сказала тебе, где я работаю?
– Нет, она дала мне твой адрес. Но когда я увидел, как ты вышла со своим… с мужчиной, я не решился подойти и проследил за тобой до школы.
– Прошу тебя, скажи, что все это шутка, плод твоего больного воображения, что ты все это придумал, чтобы не говорить, что разыскивал меня, потому что просто хотел увидеть.
– Мне всегда хотелось увидеть тебя снова, Джулия, – ответил он.
– Но ты ждал почти двадцать лет, пока какая-то ненормальная не подсунет тебе мои координаты?
– Я пытался отыскать тебя по телефонным справочникам, через Интернет. Но я считал, что ты все еще живешь в США, а если и вернулась оттуда, то во Францию.
– Да, это правда, меня трудно было найти. Но заметь – не для всех. Эта… прорицательница отлично меня вычислила!
– Знаю, это дикая история.
– Мне нравятся такие ненормальные истории, и было время, когда я буквально бредила идеей умереть в один день с тобой. Но того, о чем ты рассказываешь, в реальной жизни не бывает, Ноам.
– Ну вот, – вздохнул он, – теперь ты считаешь меня психом.
– Я всегда считала тебя психом, – засмеялась Джулия. – Потерянный вид, странный взгляд, такое же поведение – этим ты меня и зацепил. Ну, давай подведем итог: ты приехал сюда в надежде, что я дам тебе ключ к загадке?
– Я приехал, потому что до сих пор Сара указывала мне только на незнакомых людей. Но в тот самый миг, когда я начал думать, что все это – мистификация, она прислала мне твое имя и координаты. Вот я и подумал, что ты, возможно, и есть недостающее звено и можешь быть как-то связана с моими товарищами по… по смерти.
– Судя по всему, нашими товарищами. Нет, я никогда не слышала о них. Я никогда не бывала ни в Израиле, ни в Италии. Мне по душе, скорее, северные страны. Но как эта девица могла узнать, где я живу? Бред какой-то! Просто мороз по коже…
Ноам пожал плечами.
– Либо мы допускаем мысль, что она наделена некой сверхъестественной силой…
– Давай это предположение отбросим сразу.
– Либо кто-то рассказал ей нашу с тобой историю.
– Да, но кто?
– Линетт Маркюс.
– Ты рассказывал обо мне своему психотерапевту?
– Нет, но доктор Лоран с ней знакома. Она-то и посоветовала мне обратиться к Линетт Маркюс.
– Хорошо, допустим. Но у нее были мои координаты! А ведь меня нет в голландской телефонной книге.
Ноам озадаченно скривился.
– Послушай, мне надо возвращаться на работу, – сказала Джулия. – Я освобожусь к полудню. Зайди за мной.
И не дав ему времени на ответ, она встала, наклонилась к нему и поцеловала в губы, отчего он совершенно растерялся.
– На самом деле, – веселым шепотом проговорила она, направляясь к выходу, – тот мужчина, сегодня утром, был… сосед.
* * *Джулия вышла из школы и распрощалась с подругами, которые искоса поглядывали на Ноама.
– Ты им нравишься, – объявила она, беря его под руку. – Что ты делал, пока ждал меня?
– Гулял. А еще пытался дозвониться до Линетт Маркюс и доктора Лоран. Никто не отвечает.
– Давай забудем об этой истории и пойдем обедать. Я покажу тебе совершенно прелестное место. Когда я его открыла, то решила, что отведу туда своего ближайшего любовника.
Он рассмеялся.
– И это буду я?
Она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты всегда был моим ближайшим любовником, Ноам.
Она поднесла его руку к губам и поцеловала.
– Ты не представляешь, как я рада тебя видеть. Конечно, мне хотелось бы, чтобы наша встреча произошла при менее оригинальных и более романтичных обстоятельствах, но все это не важно, главное – ты здесь.
Они снова молча зашагали рядом, взвешивая каждый про себя важность и возможные последствия только что произнесенных слов. Так они дошли до большого кафе «Мажестик» и устроились на террасе, которая выходила на площадь Дам.
– Предлагаю немедленно избавиться от вопросов, которые вертятся у нас на языке, – сказал Ноам. – Расскажи мне вкратце, что ты делала после того, как мы расстались.
– Хорошо. Если ты помнишь, я улетела в Нью-Йорк к отцу. Но мы с ним не поладили, я бросила учебу и уехала с одной подружкой куда глаза глядят. Мы поездили по Штатам, работали в барах, ресторанах, на дискотеках. В конце концов мне все надоело, и я вернулась в Париж к матери.
– Ты вернулась во Францию?
– Да, через два года после того, как ушла от тебя.
– И даже не попыталась связаться со мной?
Она пожала плечами.
– Это первое, что я сделала, – призналась она.
– Прости, я не понимаю. Ты же знала, где я живу! Все годы учебы я прожил в одной и той же квартире.
– Знаю. Я приезжала к тебе как-то вечером.
– Как? – воскликнул он. – Но…
– Я постучала в дверь, сердце у меня готово было выпрыгнуть из груди. Я представляла себе, как ты удивишься. Глупо, конечно… но я по наивности надеялась, что ты меня ждешь.
– Так и было, Джулия.
– Но ты это делал странным способом… потому что мне открыла какая-то девица. Довольно миленькая, в твоей футболке. Помнишь – с портретом Че Гевары? Мне сразу захотелось сорвать ее. Девица сказала, что ты в институте, разбираешь какие-то казусы со своей группой. Я промямлила, что я твоя кузина. Она предложила мне войти. Я отказалась. Думаю, что она мне не поверила. И я сбежала. Как я себя только не обзывала там, на лестнице. И плакала.
Ноам, потрясенный, пытался представить себе эту сцену.
– И ты больше не пришла?
– Нет.
– Как глупо. Я даже не помню ту девицу. Я забыл ее имя, даже лицо забыл, но помню каждое твое слово, каждый взгляд.
Она погладила его по руке своими длинными пальцами.
– Меня еще долго не отпускала эта тупая боль, которую я испытала в тот вечер.
– Тебе надо было прийти снова, позвонить! Должна же ты была понимать, что я встречаюсь с девушками!
– Да, все верно, но она жила у тебя, носила твои футболки, открывала твою дверь, и она была красивая. Я была уверена, что это не просто любовница. Больше всего я боялась, что мое возвращение будет тебе неприятно, что ты холодно меня встретишь. Короче говоря, что ты еще больше испортишь мои воспоминания.
Ноам с досадой подумал, как могла бы сложиться его жизнь, если бы он вернулся в тот вечер домой раньше или если бы та девица рассказала ему о приходе Джулии.
– Так значит, ты еще что-то испытывала ко мне тогда? – спросил он.
– Я поняла, что действительно тебя люблю, когда сошла с трапа самолета в Штатах. Я очутилась за тридевять земель, далеко от дома, в стране, о которой всегда мечтала, вот-вот должна была увидеться с отцом, который уехал за два года до этого, и все же я знала, что ничего из этого меня не обрадует, потому что самое дорогое осталось в Париже, в твоей квартирке.
Ноам был потрясен.
– Я не знал… я думал, что мне одному плохо от нашего разрыва, что тебе все равно…
– Мы были слишком глупыми, слишком юными, слишком влюбленными. Господи, как подумаю о тех временах – как я мечтала стать писательницей, с каким вызовом смотрела на мир, считая, что только меня там и ждут…
– А потом?
– Я уехала работать на юг Франции. Там я встретила одного голландского музыканта, очень красивого, милого – мечтателя. Мы вместе проработали несколько сезонов в туристическом бизнесе, потом он захотел вернуться в Амстердам. Я поехала с ним. Мне понравился этот город, и я тут осталась. Работала везде понемногу, выучила язык и снова пошла учиться – на воспитателя.
