Ира Брилёва - Приключения Шоубиза
Герке же все было в кайф. Преимущество молодости заключается в том, что все когда-то бывает впервые, и от этого оно интересно и его хочется сразу и много. Слава — вещь хорошая, но с ней надо уметь обращаться. Иначе она задавит тебя в своих объятиях, сомнет и уничтожит твой разум и умение здраво рассуждать. Слава — очень опасная дама, и к ней надо относиться с почтением. Или хотя бы с уважением. Но пренебрегать её потенциальным присутствием совершенно нельзя. Это опасно. Она подкрадется к тебе внезапно и всегда захочет забрать свое. Вот здесь и подстерегает главная опасность — как бы вместе со «свое» она не забрала всего тебя. Каждый борется с этим по-разному. Каждый придумывает для себя наилучшие способы не сбрендить. На мой взгляд, лучший способ — это работа. Все дальше и дальше надо уходить в свои роли, в свои песни, просто хорошо делать свое дело и получать от этого наслаждение. Тогда можно удержаться от бездумного и бессмысленного падения. Падать — это всегда вниз. А это глупо, если всю жизнь шаг за шагом ты взбирался на вершину мастерства.
Работа, признание достоинств твоего труда, короткий отдых и новая, следующая работа! Вот смысл и кайф жизни артиста! Но это моё сугубо личное мнение.
Два месяца закончились. Мы возвращались в Москву. Здесь очень уместно расхожее выражение «усталые, но довольные». Но это правда.
Первая неделя после гастролей пролетела мгновенно. Все спали. А во сне, как водится, время и летит быстро.
Когда первый шок от гастролей прошел, и я обрел возможность нормально соображать, я позвонил Бобру. Тот был очень рад меня слышать, что привело меня в тихий приятный восторг. Мы встретились в его офисе, и после первых минут взаимных дружеских рукопожатий перешли к спокойной почти приятельской беседе. Я рассказал Бобру, как все прошло, особо отметил Герку — парень выдержал боевое крещение так хорошо, как это мог сделать только человек, действительно преданный профессии. Палпалыч был доволен и выразил это совершенно необычным образом. Он позвонил в бухгалтерию и попросил главбуха зайти на пару минут. Дородная тетенька в костюме «белый верх — черный низ» с достоинством вплыла в его кабинет пять минут спустя.
— МарьИванна, мне нужна квартира, двушка, недалеко от метро, — Бобер перечислял это, загибая пальцы, а у МарьИванны глаза потихоньку выползали поверх очков. Бобер наконец заметил это и, усмехнувшись, сказал: — Да вы не поняли. Это не для меня.
У МарьИванны отлегло от сердца, и она шумно выдохнула воздух. Не мудрено — ее богатющий шеф ни с того ни с сего требует малолитражную «двушку» недалеко от метро.
— Это для нашего нового сотрудника, — как там бишь Герку-то по батюшке, то есть по паспорту? — спросил он, поворачиваясь ко мне.
— А вот у меня как раз ведомость на руках, — засуетился я, залезая по локоть в мой необъятный портфель, набитый всякими сметами, отчетами и прочей бизнес-бумажной ерундой! А как же. Отчеты — это важно. Отчеты — это доверие начальства. И они у меня всегда в полном порядке. На случай, если проверят. Но обычно мне верят на слово. Репутация!
МарьИванна записала все данные и уплыла.
— Нечего пацану по съемным квартирам шляться. У него должен быть полноценный отдых. Раз ты говоришь, что он работает как вол, то надо, чтобы наше молодое дарование высыпалось, и при этом у него не болела голова о завтрашнем куске хлеба. Пусть поет. Все остальное мы обеспечим ему сами.
Я зауважал Бобра еще больше. Я насмотрелся, как в шоубизнесе сильные относятся к слабым. Часто — это просто брошенный к ногам кусок хлеба в виде разовой денежной подачки. Небольшой. Чтобы знали свое место.
Такое человеческое отношение встречается крайне редко и нуждается во всемерном уважении.
Мы обсудили с Бобром план нашего дальнейшего захвата этой небольшой планеты, и Бобер, взглянув на часы, объявил, что сейчас самое время перекусить. Кушать в офисе он не захотел, и мы поехали в «Пушкин».
Через четыре часа я уходил оттуда сытый, довольный и очень гордый собой. Это случается со мной крайне редко. Дело в том, что я страдаю излишней самокритичностью, и это иногда портит мне жизнь. Но зато придает лоск и качество всему, за что я берусь.
Бобер за обедом как бы между прочим сообщил мне, что навел справки о месте моего обычного обиталища. Я немного напрягся — и что?
— Дело в том, — сказал он, дожевывая хорошо прожаренную отбивную, — что у меня есть к тебе неплохое предложение. Давай твою квартирку продадим, добавим немного денежек к вырученной сумме и купим тебе что-нибудь поудобнее. Как ты на это смотришь?
Я смотрел косо. Ну накой мне квартира побольше, если я живу один?
— Ну, как знаешь, — Бобер смотрел на меня удивленным взглядом. Видимо, в его практике человек, который отказывался от улучшения жилищных условий, попадался впервые.
Глава 13. Удивительный вечер!
Я решил посвятить образовавшиеся свободные часы ничегонеделанию. На сегодня мой список визитов был исчерпан, и мне захотелось просто побродить по Москве. Соскучился. Я чувствовал легкую усталость, которая всегда сопровождает человека после того, как он закончил какое-нибудь важное дело, и теперь не надо напряженно держать в голове все его детали. Но это было приятное ощущение, ощущение хорошо сделанной работы. Я приготовился насладиться этим ощущением, медленно прогуливаясь вдоль Тверского бульвара в сторону Арбата. Мне казалось, что меня ждет чудесный свободный вечер, который, впервые за много дней, я могу посвятить только самому себе. Но, видимо, Провидению так не казалось. Телефонный звонок не оставил камня на камне от моей прогулки.
— Алле. Привет, герой дня. Ну, удивил, так удивил! — хрипловатый голос не оставлял никаких сомнений в том, кому он мог принадлежать. Так безапелляционно себя вести мог только один человек на свете. И самое интересное, что даже не возникало сомнений, что она могла себя вести как-то иначе. Она всегда была очень органична. Даже в этой своей безапеляционности. — Так ты у нас еще и фильмы продюссируешь! Скромник. А я и не знала, что ты такой талантливый! Слушай, приезжай ко мне. А вот прямо сейчас. Да, и прихвати с собой свою восходящую звезду. А то у меня от афиш с его лицом уже в глазах рябит. Жду.
И трубка запикала. Это была она! Бесподобная и правдивая Донна. Не даром в прошлый раз у меня было ощущение, что мы расстаемся с ней не навсегда. Но я не ожидал, что приглашение последует в такой час и в такой форме. Впрочем, придираться было негоже. И чего скрывать, визит к ней в гости был для меня в радость.
Усталость опала с меня как прошлогодние листья. У меня случился прилив сил, словно на часах вдруг настало не начало позднего вечера, а раннее синенебое летнее утро.
Я позвонил Герке.
— Одевайся, и через полчаса я за тобой заеду, — скомандовал я.
— Но мне сейчас в студию, — попытался настроить он меня на рабочий лад.
— Сдурел? Какая студия! Нас Донна ждет. Давай, в темпе. А в студию я сам позвоню. Если ты сегодня не запишешь свой триста восемьдесят шестой дубль, то ничего страшного не случится. Не облезут, перенесут на завтра.
И я отключился.
Донна открыла нам дверь сама. Это было круто.
— Ну, удивил, так удивил! — повторившись, слегка пропела она. — Давай. Заходи. Ты же теперь «звязда». Практически ровня мне, — я видел, как плясали чертики в ее глазах. Издевается. Я миролюбиво пожал плечами и скромно потупил взор. — Ладно. Я шучу. Входите.
Она гостеприимно шла впереди нас, указывая нам дорогу. Герка ничуть не растерялся. Он скинул на ближайший диванчик куртку и шарф, и теперь стоял посреди огромного холла, оглядывая его беззастенчиво, словно попал в музей. Донна наблюдала за ним.
— Что, нравится? — усмехнулась она.
— Здорово. Только очень места много.
— Ничего. Много — не мало. Хуже, когда тесно.
— Да. Это правда, — согласилось юное дарование, ничуть не выказывая застенчивости в присутствии мегазвезды. Донна разглядывала Герку так же беззастенчиво, как он ее хоромы. Наконец, она резюмировала.
— Если бы на тебе не было штанов, то я бы подумала, что это я сама в молодости. Здоровое нахальство в шоубизнесе — это хорошо. Только не переходи грань, не хами. Я, знаешь, сколько от этого натерпелась!
И было непонятно, кого именно она имела в виду. То ли хамов со стороны, то ли собственное, не всегда изысканное, поведение. Но я молчал и тихо стоял в уголке. На самом деле было не важно, что именно хотела сказать Донна. Важно было то, что она вообще была рядом. Герка, наконец, это понял, и его взгляд смягчился. Он тоже стал смотреть на нее с любопытством и даже с изрядной долей почтения. Пробрало!
— Ну, чего мы здесь застряли? Пойдемте на кухню. Там уже налито, — Донна хрипловато засмеялась. — Я все же сама вас в гости позвала. Чего же насухую стоять.
