Сара Миллер - Я знаю все твои мысли
— Мне кажется, для тебя Молли Макгарри — неплохая начальная ступень, — говорит Каллен. — Раньше я думал, что именно такая девчонка тебе нужна, но теперь смотрю на вас с Пилар и думаю — почему бы и нет? И мне не кажется, что это будет подлостью по отношению к Пилар, но она очень уязвима. Такой парень, как ты… ну… именно такой парень ей нужен.
— Ничего себе! — Гид изумлен.
Да уж, ничего себе. Это все, конечно, очень мило, но, кажется, у Каллена в мозгу случился передоз серотонина, потому что подобный оптимизм… мне лично кажется, он свойствен тем, кто таблеток наглотался.
— И в то же время тебе надо выбрать что-то одно, одну цель, и сосредоточиться на ней, а то реальных проблем не оберешься. Некоторые люди могут думать о нескольких вещах одновременно, — рассуждает Каллен, — но это лишь потому, что они по-настоящему не сосредоточены ни на одной из них. Вот я, например.
Это самый трогательный дружеский момент из всех, что были у Гида с Калленом.
Буковки у Гида выходят намного аккуратнее, чем у Каллена.
— Каллен, — тихо говорит он, — смотри внимательно, что делаешь. — У обкурившихся часто руки дрожат.
Каллен расставляет британских солдатиков на подоконнике таким образом, что они попадают на линию огня ползущего американского солдата.
— У тебя не возникает ощущение, будто ты взаправду принимаешь участие в битве в Северном Чарлстоне? — Каллен закатывает глаза. — Кто-то из девчонок в нашем классе пишет дневник Бетси Росс, который она вела, когда шила флаг. Глупость какая, да?
По правде говоря, мне кажется, макет Каллена еще глупее.
Если бы мои родители имели хоть малейшее понятие о том, какие идиотские проекты заставляют делать в этой школе, их бы инфаркт хватил, — говорит Каллен. — А ты вообще как здесь очутился?
— Отец строил дом для одного богача по имени Чарли Оттерман. И вот перед самым окончанием этого Оттермана арестовали за вождение в нетрезвом виде, когда он возвращался после собрания адвокатского клуба Северной Вирджинии. Его лишили звания адвоката, и оказалось, что он не может заплатить отцу. Но он учился здесь и сказал отцу, что может устроить меня сюда.
Каллен смеется.
— Невероятно! Но знаешь, дружище, ты бы и так мог сюда поступить. А того парня надо заставить заплатить твоему отцу.
Гид улыбается.
— Пусть лучше папа думает, что ему удалось провернуть выгодную сделку.
Еще бы. Во сколько бы вы оценили возможность вашего сына учиться в престижной школе, где он только и делает, что курит марихуану и строит планы по соблазнению девчонок? Но Гид по крайней мере непредвзят и рассудителен, когда говорит об отце. Он растет как личность. Девчонки это обожают.
— Черт. Красный лак кончился. Я все использовал. Слушай, я знаю, где раздобыть еще. И у тебя появится повод.
Гид качает головой.
— Не знаю, помнишь ли ты ту таблицу, которую мы составляли, перечисляя качества Молли, так вот: «красит ногти красным лаком» там не было.
— Да нет же, я имею в виду Пилар!
— Пилар? Ты хочешь, чтобы я пошел к Пилар?
— Если ты вернешься с флаконом красного лака и убедительным доказательством, что Пилар на тебя запала — не просто «о, она сказала мне, что из ее комнаты в общаге есть тайный выход» или «о, она дала мне свой номер телефона», а что-то, что действительно доказывает без тени сомнения, что она у тебя на крючке, — тогда я уговорю Николаса изменить условия пари. Это будет моя маленькая благодарность за то, что помог… К тому же, твой рассказ об отце меня расстроил. Не знаю почему.
А Гид знает. Потому что он напомнил Каллену о том, что не у всех куча денег. Когда жизнь так тебе улыбается, не хочется вспоминать о том, что есть и темная сторона. И со стороны Каллена было очень мило заметить, что он поступил бы в «Мидвейл» без всяких денег. Гид тоже в этом уверен. И ничего, что у него одни тройки с плюсом.
Гид начинает поиск с журнальной секции библиотеки, куда, как известно, часто наведывается Пилар, чтобы почитать модные журналы — нередко после одной-двух таблеток антидепрессанта или порции водки, смешанной с арбузным витаминным напитком. Здание библиотеки имеет форму бетонного яйца. Оно выглядит глупо, в то же время претенциозно и абсурдно.
В оранжевых виниловых креслах у входа он видит Мэдисон и Миджу. Мэдисон читает итальянский
«Вог», а Миджа, с которой Гид вместе ходит на английский, — «Моби Дика».
Миджа демонстрирует ему обложку:
— Жуткая скукотища.
— Мне можешь не рассказывать, — кивает Гид, подходит к двери и заглядывает в зал периодических изданий. Пилар там нет. — Мне стыдно в этом признаваться, но читать эту книгу просто невозможно.
Мэдисон копирует выражение лица модели с раскрытой страницы журнала. Миджа и Гид обмениваются насмешливыми взглядами.
— Я все вижу, — говорит Мэдисон.
Солнце садится рано, и в темнеющей комнате очень уютно. Гид потягивается и ложится на пол под столом.
— Я иногда забываю, — говорит он, — что мы старшеклассники и должны учиться.
Миджа ложится на пол перпендикулярно Гиду.
— Я тоже. Знаешь, иногда мне хочется просто вернуться в свою деревню в Голландии, кататься на велосипеде с друзьями, играть в хоккей на траве… Каждый год мои родители устраивают вечеринку в стиле «Национального диктанта». — Ее маленькое птичье личико смягчается и становится задумчивым. — Мама печет спекулятиус — это такое голландское печенье.
— Что за «Национальный диктант»?
— Голландское телешоу. Оно проводится всего раз в год. Голландские знаменитости и прошедшие конкурсный отбор соревнуются — пишут диктант в прямом эфире.
Гид вежливо кивает и снова смотрит на дверь: не появилась ли его возлюбленная. Потом смотрит в другую сторону. Мэдисон клюет носом. Даже итальянский «Вог» не способен удержать ее внимание надолго.
Миджа хмурится. У нее очень серьезный вид.
— «Национальный диктант» — очень сложная штука, знаешь.
— Могу представить, — поспешно соглашается Гидеон. — Диктант. Я бы даже не знал, с чего начать.
— Победитель получает золотой карандаш, — добавляет Миджа. — В смысле, из настоящего золота.
— Что ж, — замечает Гид, — наверняка большая честь получить такой прекрасный подарок из рук соотечественников-голландцев.
Гид боится, что его разберет смех: он не хочет, чтобы Миджа поняла, что он над ней смеется. Поэтому отворачивается в сторону. И в этот момент по голубому ковру с коротким ворсом к нему приближается пара сапожек на высоких каблуках. Эти ножки он узнал бы где угодно.
Миджа тоже видит Пилар, выглядывает из-под стола и улыбается.
— А ты как думаешь, Пилар?
Сердце Гида бьется в предвкушении, он понимает, что правильно сделал, явившись сюда. Все, что ему осталось — заполучить красный лак и подтверждение ее любви.
Пилар всегда представляется ему неким божеством. До знакомства с ней он и не воображал, что такая красота существует в природе. Сегодня на ней джинсовая юбка и черные сапожки. Она всегда одевается идеально — это самый подходящий наряд для молодой прилежной ученицы международной школы, пришедшей в библиотеку в четверг вечером. Хотя на улице жуткий холод, у нее голые ноги. Над сапожком, ниже подола юбки, виднеется участок кожи, поросший золотисто-коричневыми волосами, который она пропустила во время бритья. Гидеон поражается силе сексуальной притягательности Пилар, и эта ее небрежность — свидетельство свирепой волосатости, которую сдерживают лишь тонны воска и бритва, — в его глазах лишь повышает ее привлекательность.
— Что с ней такое? — спрашивает Пилар. Мэдисон спит, накрыв лицо итальянским «Вог». Их всех поз Мэдисон эта нравится мне больше всего.
— Вообще-то мне пора, — говорит Миджа. — У этой Эди есть аудиокнига «Моби Дик», и я собираюсь поужинать, а потом пойти к ней в комнату и послушать.
Пилар надувает губки — они соблазнительны даже без сладкого налета диетической колы.
— Это она о соседке Молли Макгарри? — говорит она, игриво грозя наманикюренным пальчиком Гидеону. Ее ноготки в форме полумесяца идеально белые и овальные. — Я часто вижу вас вместе. — Она хлопает полу- прикрытыми ресничками — это каждый раз разбивает Гиду сердце. Миджа ушла. Гид даже не заметил когда.
— Мы с Молли вместе готовим проект по испанскому, — отвечает он. И чувствует себя виноватым. Не потому, что у них с Молли намечается что-то романтическое (ну может, чуть-чуть), а потому, что знает: они общаются не только по учебе. Он не хочет, чтобы Пилар думала, что между ними что-то есть, но ему ненавистно быть в роли парня, который боится даже признаться, что они с Молли друзья.
— Хмм… — задумывается Пилар. — Наверное, это что-то, связанное с Испанией. А вам бы сделать проект об Аргентине. Это намного интереснее.
