Дэвид Митчелл - Блэк Свон Грин
У похорон тоже есть свои веяния моды. На кладбищах обычно растут тисовые деревья, потому что Дьявол ненавидит запах тиса. Так сказал мне мистер Бродвоус. Не знаю, правда ли это, но точно знаю, что Духи существуют. Я слышал кучу историй о спиритических сеансах, где люди использовали специальные спиритические доски с буквами – ты произносишь заклинание и прикладываешь к доске круглый кусочек стекла – кусочек начинает двигаться, и из букв собирается что-нибудь вроде: С-А-Т-А-Н-А-Т-В-О-Й-Г-О-С-П-О-Д-И-Н, потом стекляшка трескается, и после этого нужно срочно вызывать священника (Грант Берч однажды поучаствовал в таком сеансе, и бес вселился в него, и он сказал Филиппу Фелпсу: «ты умрешь 2 августа 1985 года». С тех пор Фелпс всегда держит под подушкой Библию).
Людей всегда хоронят головой на запад, чтобы во время Судного Дня все мертвые вылезли из могил и пошли к Трону Христа – ожидать суда. Если это правда, то все мертвые из Блэк Свон Грин должны пойти в сторону Аберсвита – значит, Трон Христа там. Но самоубийцы – совсем другое дело; их хоронят головой на север, поэтому они не смогут найти Христа, ведь мертвые умеют ходять только прямо, поворачивать они не умеют. Это значит, что все самоубийцы в судный день соберутся в Джон ОГроатс. Аберсвит – местечко так себе, но отец говорит, что Джон ОГроатс – еще хуже, ведь это даже не деревня, а так – несколько дряхлых домов на самой границе Шотландии.
Если Бог допускает такие вещи, то лучше бы Бога не было. Я так считаю.
Подъезжая к кладбищу, я ловко затормозил, завалив велосипед набок – как заправский каскадер. Я сделал это на случай, если Призраки следят за мной – пусть увидят, насколько я крут. Но кладбище Святого Гавриила было безлюдно. Звонари все еще тренировались на колокольне. Вблизи колокольныный перезвон был похож скорее не на музыку, а на кучу отдельных звуков – бим, бам, бум, балуууум. На часах – восемь пятнадцать. Подул ветер, и две гигантские секвои задвигались, захрустели суставами. Пол девятого. Колокола затхли. Тишина звенела в ушах так же громко, как до этого – звон с колокольни. Я начинал беспокоиться. Завтра суббота, но если я не появлюсь дома в течение часа или около того, мне зададут трепку в стиле: «сколько сейчас времени, Джейсон?» Звонари – их было девять или десять – вышли из церкви, на ходу обсуждая некого Малькольма, который присоединился к «Мунниз» и после этого пропал куда-то, а потом кто-то видел, как он продает цветы в Ковентри. Звонари прошли мимо покойницкой и направились в сторону «Черного лебедя».
Я заметил мальчишку, он сидел верхом на каменном заборе. Это точно был не Плуто Новак – он был слишком мал. И слишком худощав, чтобы быть Берчем, Суинярдом или Рэдмарли. Тихо, как ниндзя, я подкрался к нему. На нем была армейская бейсболка, козырьком назад. Такую носит Ник Юи.
Я знал, что Юи один из Призраков!
– Привет, Ник!
Но это был Дин Моран. Он закричал «Г-А-А!» и с испугу свалился с забора.
Моран выпрыгнул из зарослей крапивы, хлопая себя по рукам, по ногам и по шее.
– Гребаные, сволочные растения! Я весь в волдырях!
Моран пытался изобразить ярость, но выглядел при этом довольно жалко.
– Что ты здесь делаешь?
– Я получил записку. Эй, ты тоже получил, да? Приглашение… – Моран замолчал. Я буквально видел, как он думает. – Ей! Ты один из Призраков?
– Нет. Я думал… ты – один из них.
– Я нашел это в своем пенале.
Моран достал из кармана помятую записку – точь-в-точь такую же.
Он увидел смятение на моем лице.
– Ты тоже получил записку, да?
– Угу. – Я чувствовал замешательство, разочарование и беспокойство. Замешательство потому, что Дин Моран, очевидно, не тот человек, которого Призраки хотели бы завербовать. Разочарование потому что, если Призраки дейтвительно хотят завербовать Морана, значит они не так уж и круты. И беспокойство потому, что все это выглядело как подстава.
Моран ухмыльнулся.
– Это ж офигенно, Джейс! – Я оттолкнул его к забору. – Призраки позвали нас одновременно.
– Да. – Сказал я. – Офигенно.
– Они наверно заметили, что мы с тобой – отличная команда. Как Старски и Хатч.
– Угу. – Я смотрел по сторонам, ожидая увидеть Уилкокса.
– Или Торвилл и Дин. Я знаю, как ты любишь эти маленькие юбочки из латекса (*Джейн Торвил и Кристофер Дин – британские фигуристы. Олимпийские чемпионы в парном фигурном катании*).
– Да уж, охренеть как круто.
Венера сверкала рядом с луной, как сережка с бриллиантом.
– Думаешь, они правда придут? – Спросил Моран.
– Они же сказали нам быть здесь.
Со стороны церковных участков донесся приглушенный звук трубы.
– Да, но… ты думаешь, это подстава?
А что если это и есть наше первое испытание – ждать на кладбище?
Если Моран сдастся, прошептал Жалкий Червяк, ты станешь Призраком.
– Если тебе так кажется, иди домой. – Сказал я.
– Нет, я не это имел в виду. Я просто хотел… эй! Падающая звезда!
– Где?
– Вон!
– Это не звезда. – Если речь идет о вещах, которые пишут в книгах, значит Моран точно ничего об этом не знает. – Это спутник. Он не сгорает в атмосфере, видишь? Он просто движется по прямой. Наверно, космическая станция готовится к приземлению. Никто не знает, где она рухнет.
– Да, но почему…
– Тихо!
Что-то двигалось там – в дальнем углу, где валялись каменные плиты, заросшие остролистом. Я был уверен, что слышал бормотание. Потом почувствовал запах сигарет. Моран шел за мной, все время повторяя: «что это?» (Господи, иногда он бывает таким олухом) Я нагнулся, чтобы войти в укрытие из зарослей. Плуто Новак сидел на стопке надгробных камней, Грант Берч – на куче черепицы, Джон Туки сидел на корточках. Я так хотел сказать им, что это я, именно я, а вовсе не Моран, нашел их здесь.
Ты не можешь просто сказать «привет» таким серьезным пацанам, это прозвучит по-гейски. Поэтому я сказал: «ну че, как оно?»
Плуто Новак, главарь Призраков, кивнул мне.
– Упс! – Моран вслед за мной пытался пролезть в укрытие и ткнулся головой мне в задницу. – Пардон, Джейс.
– Никогда не говори «пардон». – Прошипел я.
– Ну, вы знаете правила? – Грант Берч затянулся сигаретой. – Вам нужно перелезть через эту стену, потом у вас будет пятнадцать минут, чтобы пересечь шесть задних дворов. Как только закончите – возвращаетесь под дуб. Суинярд и Рэдмарли будут ждать вас там. Успел – добро пожаловать в ряды Призраков. Опоздал или не явился – ты никогда больше не услышишь о Призраках.
Мы с Мораном кивнули.
– Если вас поймают, – Добавил Джон Туки. – вы не Призраки.
– И, – Грант Берч поднял палец, – если вас поймают, вы никогда даже и не слышали о Призраках.
Я поборол Палача, чтобы сказать:
– Что такое «Призраки», Плут?
Плуто Новак наградил меня ухмылкой.
Наше укрытие задрожало, когда церковная колокольня пробила девять.
– Начнем? – Грант Берч посмотрел на нас с Мораном. – Кто первый?
– Я. – Сказал я, даже не глядя на Морана. – Я не боюсь.
Первый задний двор был словно захвачен Трифидами (*Триффиды (англ. triffid от trifid — «трехчастный») — вымышленные хищные шагающие растения из романа Джона Уиндема «День триффидов» (1951))
Взобравшись на каменную стену забора, я обернулся на секунду, взглянул на пацанов – и спрыгнул вниз. Я оказался в зарослях высокой травы. Дом выглядел нежилым – света нет, незакрепленная водосточная труба криво висит вдоль стены, и в окнах – паутина. Я упал на землю и пополз, держа голову низко. На случай, если кто-то все же незаконно проживает в этом разрушенном доме и сейчас наблюдает за мной, выключив свет и заряжая стрелу в арбалет. (В этом разница между мной и Мораном. Моран бы просто пробежал тут во весь рост, так, словно это его личный задний двор. Моран никогда не берет в расчет снайперов). Я вскарабкался на сливу, чтобы перебраться через забор. Что-то зашуршало у меня над головой!
Идиот. Это всего лишь пакет, застрявший между веток. Я снова услышал трубу – на этот раз в опасной близости. Я проскользил по узловатой ветке и перепрыгнул на кирпичную стену забора. Проще простого. И дальше – еще круче: прямо под забором стояла бочка, скрытая сосновыми ветвями. Я спрыгнул, и под ногами у меня раздался гулкий грохот: б-у-у-ум.
Второй задний двор был гораздо сложнее. Часть окон открыта, и шторы висят. Две толстые тетки на диване, смотрят «Астерикса и Обеликса». Комментатор Стюарт Хилл громко смеется из телевизора – и смех его похож на гул взлетающего истребителя.
В этом дворе совершенно не было укрытий. Сетка для бадминтона над потертым газоном, пластиковые игрушки, миски, мишени для стрельбы из лука, надувной детский бассейн заваленный всяким мусором – все это выглядело ужасно дешево и жалко. Но самое худшее – у дальней стены был припаркован дом на колесах, и в нем сидел какой-то маленький, толстенький тип с нелепым выражением лица, и играл на трубе. Его щеки раздувались и сдувались, как у жабы, и – что самое обидное – он сидел лицом во двор.
