Ольга Карпович - Семейная тайна
Интересно, и сколько времени они так продрыхли?
Судя по тому, что солнце уже чуть не на середине неба, ночь кончилась уже давным-давно.
Ой, что там делается дома? Тетка Александра не сдала ее? Впрочем, если и сдала, им там сейчас не до Аси. Надо бы взглянуть: ее родственнички там еще не переубивали друг друга?
Господи, а дед? А вдруг этой ночью он…
– Нет! – резко мотнула головой Ася.
Нечего растравлять саму себя и сочинять небылицы!
И все же ей вдруг почему-то стало тревожно. Вчера в запале ярости она сбежала из дома в самый разгар скандала. И теперь почему-то казалось, что в ее отсутствие там случилось что-то непоправимое.
Блин, а она, оказывается, в самом деле за них переживает!
За раздолбая Макса, за словно проглотившую шомпол Александру, за придурочную Веронику, за деда, даже за бабку, хоть она и вечно стонет, жалуется и плетет свои интриги.
Все-таки они – ее семья, и другой у нее нет.
И оставлять их одних как-то… тревожно, что ли.
Вот ведь, чего только не узнаешь о себе!
Ася потихоньку перевернулась и постаралась осторожно выбраться из-под обвивших ее длинных конечностей Артема.
– Э-э, нет, – сонно пробормотал тот, не открывая глаз. – Не выпущу. И не подумаю!
Он крепче обхватил ее и подмял под себя, ткнувшись теплым со сна лицом ей в шею. Ася рассмеялась, поцеловала его во влажный висок и прошептала:
– Ну, ладно, пусти, слышишь? Мне домой надо!
Она принялась шутливо отбиваться от него, хохоча и молотя окончательно проснувшегося парня пятками и локтями. В конце концов ей удалось вывернуться и спрыгнуть на пол. Артем сел на постели, щуря на нее заспанные глаза.
– Зачем тебе уходить? Мать только к обеду будет, времени полно…
Ася стащила со спинки кровати развешанные там вечером шорты и футболку. Одежда уже высохла, хотя по-прежнему отдавала речной тиной. Натягивая майку, она ответила:
– Пойду посмотрю, что там творится. Они там совсем с ума посходили, друг на друга кидаются! Я вчера убежала, а там мало ли что случилось…
– Ну а тебе-то до них какое дело? – равнодушно спросил Артем. – Пусть хоть съедят друг друга, ты-то ни при чем…
Ася смущенно пожала плечами:
– Ну, знаешь, все-таки они – моя семья. Уж какая есть. И я за них… как бы это… переживаю.
– Ты же говорила, что они полные придурки. На фиг они тебе сдались?
– Я вроде как какую-то ответственность за них чувствую, – слабо усмехнулась она. – Знаешь, так ведь тоже нельзя: всех послать и одной остаться! Ну, «вместе мы сила», и все такое, понимаешь? Помнишь, в детстве еще сказку про веник читали: по одному прутику переломить легко, а когда все вместе – никто не справится.
– А по-моему, это все чушь, – пожал плечами – Артем.
Он, не вставая с кровати, дотянулся до джинсов и принялся одеваться.
– «Ответственность, семья, близкие люди… Надо держаться вместе – и всех победим». Ерунда какая-то! По-моему, люди себе это просто от страха придумали. Или из практических соображений, чтоб было кому навесить стариков и детей. Типа: мы же семья, не отвертишься! А у меня, может, с моими родственниками общего – только набор хромосом. И что теперь, я всю жизнь должен вокруг них прыгать? По-моему, люди просто боятся дать себе волю и свалить от всего этого дерьма. Вот и выдумывают себе всякие духовные и родственные связи…
– А мне кажется, ты не прав, – задумчиво бросила Ася. – Своих все-таки бросать нельзя. Даже животные так не поступают. Мы все – одна стая, понимаешь? Даже если внутри мы и грыземся, все равно должны стоять друг за друга.
– Не стая, а стадо, – скептически ухмыльнулся Артем. – Куда один – туда и все, чтоб своей головой не думать. Меня, знаешь, тошнит от этих навязанных стереотипов – семейные ценности, и все такое. Я считаю, что никому ничего не должен. И никакими обязательствами связывать себя не собираюсь. Я человек свободный! И лучше всегда буду один – жить, как хочу, идти, куда хочу, ни на кого не оглядываться.
– Оу, – оторопело пробормотала Ася. – Один, значит. О’кей, я тебя услышала. Ладно, будь здоров.
Она тряхнула головой и быстро пошла к выходу.
– Эй-эй, погоди, ты куда? – забеспокоился Артем.
Он рванулся за ней, ухватил за руку, но Ася ловко вывернулась из его хватки, выскочила за дверь и уже с лестничной клетки крикнула:
– Не хочу ограничивать твою свободу обязательствами, одинокий волк. Привет!
– Аська, стой, ты не так поняла! – крикнул Артем ей вслед, но она уже быстро неслась вниз по лестнице.
Обидно почему-то было до чертиков. Вот, значит, как! Все люди друг другу чужие и никому ничего не должны? И быть с кем-то – лишь накладывает досадные обязательства и ограничения?
Значит, и они друг другу – чужие?
И то, что было между ними ночью, тоже, выходит, ничего не значит? Подумаешь, переспали, мы же свободные люди! Зачем связывать себя обязательствами? На фига какому-то будущему вольному геологу с рыжей челкой проблемная девчонка с придурковатой семьей в придачу, да?
Ну и ладно! Пошел бы он!..
Ася коротко всхлипнула, сердито стерла со щек все-таки выкатившиеся из-под ресниц слезы и быстро зашагала к дому.
В груди что-то надсадно тянуло.
Будто бы они с Артемом были крепко связаны тонкой нитью, и теперь, когда она уходила прочь, эта нить натягивалась все туже и вот-вот грозила разорваться…
Дома, как оказалось, продолжались разборки.
Ася вошла осторожно, обдумывая на ходу, как отоврется, если кто-то застукает ее и сообразит, что дома она не ночевала.
Но беспокоиться было не о чем: никто и не заметил ее прихода.
Что-то случилось в ее отсутствие.
Что-то, из-за чего у отца окончательно сорвало резьбу, и он откровенно принялся нападать на всех, открыто требовать срочно продать дом и отдать ему деньги, потому что иначе случится что-то ужасное…
Вероника кричала и потрясала положительным тестом на беременность.
Потом явились тетка Саша с Андреем Павловичем, и скандал начал приобретать какой-то совсем сериальный оборот. Бабка огорошила всех новостью, что Новиков на самом деле – тоже сын деда!..
И вот тут случилось неожиданное.
Дедушка Алексей Михайлович вдруг оказался живой и здоровый, более того, в полном сознании!
Он сел на кровати и принялся привычно распекать свое бестолковое семейство.
Ася слушала очередной скандал и никак не могла разобраться с чувствами.
Ей не стали ближе и понятнее действия ее родных. Она по-прежнему болезненно кривилась от всех этих бестолковых разборок. И все же почему-то, один раз осознав свою связь с семьей, она не могла больше развернуться и убежать.
А когда очнулся дед, Ася вдруг ощутила, как ледяной ком в груди, образовавшийся там в ту самую минуту, когда отец позвонил ей и сказал, что у деда случился инсульт и они должны ехать к нему прощаться, начал таять, выливаясь почему-то из-под саднивших век…
И Ася подскочила со ступенек и бросилась к деду, уткнулась ему в грудь, почувствовала на плечах тяжесть родной дедовской руки и отчего-то поняла, что теперь все будет хорошо.
Дедушка будет, конечно, ругаться, обзывать всех засранцами, грозиться, что выставит всю никчемную семейку из дому, но потом все равно всех спасет, вытащит и помирит.
– Лидия, ты сериалов пересмотрела, что ли? – гремел меж тем Воронцов. – Или у тебя на почве ревности и мелкой пакостности паранойя развилась? Андрей – мой сын, это же выдумать надо такое! Да у меня с Галкой за все шесть лет и не было ничего, дурья твоя башка! Ты за кого меня принимаешь? Думаешь, я бы беременную от меня женщину бросил? Да я на тебе женился только потому, что ты явилась с пузом наперевес!
– Ты! – взвизгнула вдруг бабка, на минуту забыв о своей вечной роли смиренной страдалицы и превращаясь на глазах в базарную бабу. – Ты на мне женился, чтобы московскую прописку получить и к отцу моему на кафедру попасть! Я шесть лет за тобой ходила, как привязанная, а ты на меня и смотреть не хотел, все свою Галку обхаживал. Всю жизнь, всю жизнь только и думал, как бы тебе зажилось, если бы ты на Галочке своей женился. Думаешь, я слепая, не понимала ничего? И дети тебе от меня были не в радость, и сама я тебе постоянно глаза мозолила. Я так тебя любила, Алеша, а ты… Всю жизнь меня носом тыкал, как собачонку, что я не та, кого тебе бы хотелось…
Ника, Саша и Макс оторопело переводили глаза с матери на отца, кажется, впервые в жизни наблюдая между ними открытый конфликт.
– Врешь! – гаркнул Алексей Михайлович. – И не думала ты меня любить! Избалованная девчонка была, привыкшая получать все, чего левая пятка захочет! Тебе в бабью башку твою втемяшилось, что нужно за меня замуж, ты и ходила шесть лет, выискивала момент. Ты ведь знала, знала же, что я тебя не любил?! Потому и бесилась все годы, кровь из меня пила, капала на мозги, нервы выкручивала. Вся исходилась от ревности и страха, что я все-таки от тебя уйду. Крутила, вертела, сочиняла что-то… Родной дочери жизнь поломала из-за своих бредовых фантазий!
